Система. Забвение. Конец начала 2. Книга вторая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон»

Ужин и затянувшийся разговор поспособствовали отдыху после почти двухдневного безостановочного перехода. Однако неожиданно купец посоветовал нам обойтись без ночного дежурства, лечь спать и за следующий переход добраться до Сквоша. Резон в словах был – до столицы оставалось дня три пути, но подозрение вызвали его словоохотливость и вся та вежливость, с которой он убеждал отказаться от сегодняшней охраны обозов. Мы поняли, что пришло время, долго не стали спорить с Хали, залезли во второй обоз и удобно расположившись, погасили лампу.

Я чувствовал полный упадок сил. Такого со мной не случалось. Возможно, это отголоски прошедшего боя; возможно, события, произошедшие в этом мире; а может быть и личные переживания, не дающие покоя и нарушающие отдых.

Сильная резь в глазах заставила отбросить все мысли и сосредоточиться. Такое чувство, будто пришлось посмотреть на солнце. Заплясали разноцветные блики, пошли круги и меня вдруг обдало холодом. «Начали!» – подумал я и услышал еле различимый звон стали. Кто-то находился здесь с нами! Купец? Нет… «Да вы там сговорились?»

Схватив заранее приготовленный для такой ситуации меч, я разрезал им воздух перед собой и сразу же услышал сдавленный хрип и тяжелое падение тела. Подождав, с минуту прислушиваясь, мне удалось без помощи Леи зажечь лампу и осмотреться. Как я и предположил, напавшим оказался погонщик. Он лежал у выхода из обоза с распоротым животом. Его правая рука сжимала кривой кинжал, а левая – какую-то пластину, по всей вероятности магический амулет, из-за которого у меня поплыли радужные круги. «Все-таки неплохая это вещь – поглощение первого магического удара. Тем более, имея кольцо Витолия, с магией стало еще проще». Толкнув несколько раз за плечо Лею, я прекратил бесполезные попытки ее разбудить. Магия, вырвавшаяся из амулета погонщика, ввела женщину в царство сна, и гадать, когда она откроет глаза, теперь не имело смысла, но думалось, что не раньше рассвета.

Прождав еще с десяток минут и убедившись, что Хали сам не полезет к нам внутрь, я осторожно выглянул со все еще катившегося обоза, пытаясь разглядеть в темноте что к чему. Видно ничего не было. Нащупав свободной рукой лампу, я швырнул ее вверх и тут меня, как котенка, кто-то вырвал за шиворот с того места, где я находился, и бросил в сторону.

Свалившись на землю невдалеке от того места, где находилась лампа, я быстро подобрал ее и запустил туда, где по моему мнению должен был находиться купец – на крыше обоза. Я не промахнулся. Раздался вскрик, и тело упало на дорогу. К великому моему удивлению, лампа не разбилась (уж не знаю, из какого материала она была, и каким образом в ней поддерживался свет), а осветила держащегося за лицо и встающего с земли Хали.

Я напал первым. Не была смысла ждать и растягивать и без того понятное положение вещей. Навязавшийся нам в товарищи купец оказался на самом деле скользким человеком, угрожающим нашим жизням. А раз это так, то и играть в благородство не стоит, иначе второй удар в спину может опрокинуть нас обоих и закончить наше путешествие самым нежелательным образом.

Меч опускался на голову, собираясь положить конец этому новоиспеченному другу, но случилось непредвиденное – Хали поднял левую руку, закрывая лицо и… сталь столкнулась со сталью. Видимо в рукаве он прятал какую-то пластинчатую защиту. Мой меч только заскрежетал об нее, не причинив ни малейшего вреда. В свете лампы его лицо исказилось, приобретя зловещие очертания, и он напал. Его меч градом зазвенел о мое оружие. Не понимая, откуда такое проворство, я стал медленно отступать, пытаясь если не парировать, то уклоняться от его ударов. Стиль боя совсем не походил на купеческий. Стало ясно, что он оказался с караваном неспроста и уж выжил не только из-за своего везения.

Мы кружили на одном месте, причем я никак не мог найти слабое место у своего противника. Создавалось впечатление, будто такого у него и вовсе нет. Обозы уже отъехали на расстояние, а мозг никак не мог подобрать идеальную комбинацию для победы. Меч купца порхал из стороны в сторону, будто был совсем невесомым, и вырисовывать всевозможные фигуры его обладателю не составляло труда. Для моего разочарования это оказалось правдой. Хали знал свою работу и не являлся купцом на самом деле. Подобная мысль пронеслась в моей голове, когда я в очередной раз уходил с линии атаки, меняя угол и расстояние. Он не хотел меня отпускать от себя даже на пять метров и при любом разрыве дистанции с моей стороны нагонял немыслимыми движениями профессионала. Я потерял ощущение времени. Казалось, мы здесь уже несколько часов. На второй план отошло все: местность, полумрак, сам противник, удаляющиеся обозы… Только порхающий практически у самого лица меч концентрировал и поглощал все внимание, не давая расслабиться ни на секунду. Длинный, режущий выпад Хали – уклонение; новая атака – защита; колющее движение – блок; обманный финт – вновь уклонение… Мне стало казаться, что это будет длиться до бесконечности. Я понимал, что рано или поздно я в чем-то ошибусь и ликованию моего врага не будет границ. Требовалось совершить какие-то четкие действия, которые если и не приведут к гибели противника, то уж к его обезвреживанию точно.

Сделав очередной круг и оказавшись там, где я и рассчитывал, мне ногой удалось приподнять лампу и в очередной раз швырнуть ее в лицо купцу. Тот будто только этого и ждал – закрылся левой рукой, держа правую перед собой. Но этого мне хватило. Я перехватил меч другой рукой, блокировал оружие купца и, сблизившись, рубящим движением, ударил ребром правой руки по запястью. Обычно, с тем, с кем я встречался до этого момента, хватало одного удара, но здесь потребовалось три. Хали выронил меч, и я попытался взять инициативу в свои руки.

Но и здесь меня ждало разочарование. Купец оказался не лыком шит и продемонстрировал прекрасную технику рукопашного боя, в результате чего я оказался обезоруженным. Может он и не дотягивал до наставника, но мастером точно являлся. Мы обменялись парой ударов и захватов, оценивая друг друга и выискивая слабые места, а потом перешли к связкам и комбинациям. Я пытался поймать Хали на какой-либо ошибке, но он действовал умело и уходил от моих атак, сам переходя в наступление. Удары сыпались друг за другом. Я еле успевал уворачиваться и наносить свои. Дважды я пытался провести болевой прием, но враг постоянно изворачивался, совершая немыслимые движения, и разрывал дистанцию.

Получив ощутимый удар в челюсть, я немного отступил, и инициативой моментально завладел купец. Он безошибочно произвел захват, перекинул меня через бедро, ударил в живот и двумя руками схватил за горло. Выбора не оставалось. Время шло на секунды и работало не в мою пользу. Разжать его хватку все равно не получилось бы, поэтому я, вспомнив своего сенсея, погрузил большие пальцы в его глазницы, раздавив глазные яблоки.

В ночной тишине повис душераздирающий крик. Я оттолкнул вопящего Хали, подобрал свой меч с лампой и побежал догонять остатки каравана, удалившегося на приличное расстояние. Убивать беспомощного врага не стал – не такой я убийца, как некоторые. Так или иначе, ему слепому не добраться ни до столицы, ни до какого-либо другого поселения, если, конечно же, в округе не бродят его друзья-товарищи, ожидающие от него какого-либо знака чтобы прийти на помощь.

Чем дальше я удалялся, тем тише слышались крики и стоны, которые вскоре и вовсе стихли. По приблизительным подсчетам, мне потребовалось где-то около получаса, чтобы догнать оба обоза, хотя бежал я не медленно. Не думал, что понуро идущие кони смогут удалиться на такое расстояние. Когда я вспрыгнул на козлы впереди идущего обоза, конь никак на это никак не отреагировал, продолжая плестись как ни в чем не бывало. Глубоко вздохнув, я взял в руки вожжи, откинулся к спинке и выровнял дыхание после непродолжительного бега. Предположение о том, что в этом мире людям стоит доверять только после долгой и тщательной их проверке, полностью себя оправдало. «Не знаю, что бы пришлось делать без подарка Гида перед всеми этими путешествиями, но «ничего» – это мягко сказано. Думаю, вывесили перед городскими воротами еще в Дыре, после того как стража повязала бы меня местным на потеху. Может, стоит поблагодарить его за это? Возможно… что-нибудь и придумаю». На секунду прикрыв глаза, я не заметил, как провалился в сон…

Обоз медленно катился вперед, к столице Сквош. Его размеренное покачивание, ночь и тишина, окутавшая со всех сторон, способствовала безмятежности и спокойствию. Вряд ли кто-то или что-то потревожит за это оставшееся расстояние. Следовало собраться и продержаться некоторое время, пока не очнется Лея или не будет благоприятное место для остановки. Но это только в планах. Я по стенке съехал на козлы и, развалившись там в неудобной позе, все глубже и глубже проваливался в бездну.

Сознание долго не хотело приходить в себя, да и глаза открылись не сразу, но ощущение чьего-то присутствия пришло еще до того момента как меня тронули за плечо. Был день. Стояло солнце. И я ужаснулся тому, что пришлось настолько потерять связь с реальностью. Такого со мной никогда не происходило, но разбираться в причинах подобного явления, не было времени. Открыв глаза, я посмотрел на стоящую надо мной Лею, мгновенно вспомнив обо всем, случившимся за ночь и сел. Потер затекшую шею и, дождавшись, когда женщина сядет рядом, еще раз взглянул на нее.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила она.

– Я собирался сделать остановку, прежде чем будить тебя, хотя и не был уверен, что получится это сделать. Снимать амулетную магию еще не приходилось.

– Вижу, как ты собирался меня будить. Сам дрыхнешь здесь, не ведая, что мы отклонились от пути.

– Это погрешность в виду тех обстоятельств, что произошли ночью.

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, а то я проснулась – пол в крови, погонщик мертв, Хали нигде нет, ты спишь… Мне нужно знать все!

Пришлось в деталях, без преувеличения, но и ничего не опуская, рассказать о том, что творилось этой ночью и как я, невольно, сохранил ей жизнь. Она слушала внимательно, не перебивая. Потом долго молчала, глядя в одну точку. Мне думалось, что она просидит так лишь некоторое время, но мы ехали, а женщина все не выходила из своего транса. Наконец она тряхнула головой, провела рукой по лицу и, не поднимая головы, произнесла:

– Я знала, да, думаю, и ты тоже, что это произойдет. Вот только когда и как… а самое главное кто! Удивлена, что Хали, славящейся своей безобидностью, оказался асассином. Он никогда и ни в чем не проявлял своей агрессии. Мы даже первое время не брали его в караванные переходы из-за этой слабости. Купец не должен быть таким слюнтяем, но он зарекомендовал себя как хороший товарищ и помощник, и мы посчитали нужными его услуги. Теперь я вижу, что все было идеально спланировано и действовало до вчерашней ночи. Если бы не ты, утро я бы не встретила! Спасибо тебе! Я перед тобой в долгу!

– Не меня нужно благодарить, а тех людей, которые подготовили меня к возможным проблемам.

Лея долго на меня смотрела, а потом взяла поводья и остановила лошадь.

– Мы отклонились на некоторое расстояние от цели пути. Нужно вернуться на правильную дорогу! А пока следует узнать, что же такое перевозил мой отец, что стоило ему жизни.

Спустившись с козел, мы залезли в обоз, зажгли лампу и довольно долго ворочали мешки, тюки и коробки, прежде чем женщина подозвала меня и указала на расписной продолговатый ящик, усыпанный переливающимися от падающего на них света, камнями-изумрудами разной формы и величины.

– Думаешь, внутри то самое, из-за чего произошли последние события? – спросил я.

– Уверена. Больше здесь ничего не подходит под предположительный артефакт. Если и здесь ничего не окажется, значит, Хали успел перепрятать в потайное место содержимое.

Шагнув вперед, я откинул крышку и невольно присвистнул. Внутри лежал сделанный искусными мастерами рог дракона, о чем свидетельствовала маленькая фигурка крылатого повелителя неба, вплетенная золотым орнаментом в единую цепь композиции. Изогнутый, усыпанный драгоценными камнями и испещренный загадочными неведомыми письменами, он больше напоминал хрустальный кубок, из которого должны наслаждаться тонкими ароматами знатные вельможи. Но по своей конструкции не предназначался для этого, так же, как и для предмета декорации. Рядом лежала золотая цепочка, намекающая о том, что этот рог должен носиться либо на плече, либо на поясе.

– И из-за этого обрубка пресмыкающегося стоило отдавать жизнь моему отцу? – фыркнула женщина, закрывая ларец и беря его в руки.

– Может этот предмет для дипломатии? Возможно, кто-то его должен носить в знак мира и благосклонных расположений!

– Возможно. Разберемся в Сквоше. Думаю, там мы найдем ответы на интересующие нас вопросы.

Переложив нужные для дальнейшего перехода вещи, еду и оружие в обоз Хали, мы выпрягли коня из обоза Леи, оставив в нем мертвого погонщика, вернулись немного обратно и, встав на нужную тропу, вновь направились в Сквош, до которого оставалось около двух дней пути.

Мы не ждали сюрпризов, но были к ним готовы. Однако наше беспокойство оказалось напрасными. Кроме безоблачного неба, палящего солнца и отсутствия ветра, ничего не огорчало. Поля, равнины исчезли. Все больше попадались поселений в три, десять, пятнадцать и более домов, что говорило о скором появлении Сквоша на горизонте. Пели птицы. Вековечный Лес, как и горная гряда, остались далеко позади, уступив место небольшим рощицам и перелескам. Но окончательно мы вздохнули с облегчением только тогда, когда впереди замаячили шипы башен столицы этих земель. Они с каждым шагом коней увеличивались в размере, будто показывая всю свою мощь и величие.

У городских врат дежурило несколько человек. Они преградили нам дорогу и потребовали разрешительные листы для проезда внутрь города. Лея долго рылась в бумагах, взятых из разбитого обоза отца и, наконец, найдя нужные, передала капитану городской стражи. Он внимательно изучил написанное, протянул бумаги обратно, поклонился и отдал приказ поднять решетку. Мы оказались в Сквоше.

Город мне сразу же представился большим муравейником или пчелиным ульем, причем именно в то время, когда туда вторгались осы: все куда-то спешили, что-то делали, несли, торговали, кричали уличные зазывалы, расхваливая свой товар, менялы, портные, кузнецы предлагали свои услуги, на все лады завлекая гостей и горожан города. Латники расхаживали туда-сюда следя за порядком, зорким суровым взглядом выискивая нарушителей. Теснота улочек (а иначе их и не назвать), напоминала Италию, и я все изумлялся, как наш обоз еще не застрял в их узости и бесчисленных поворотах. Сейчас я доверял только Лее, которая знала куда ехать и, покрикивая на зазевавшихся прохожих, умело управляла обозом.

Мы остановились у ворот богатого особняка. Здесь также находилась стража, но в отличие от городской, эти сразу узнали женщину и без какой-либо бумажной волокиты, пропустили нас внутрь, распахнув перед нами деревянные створки. За воротами оказалось достаточно места, чтобы развернуться. Нас встретил лакей, и гостеприимно поклонившись вначале Лее, потом мне, произнес:

– Господин Улий желает принять вас немедленно! Идемте за мной!

Я подождал женщину, пока та возьмет из обоза причитающиеся деньги для купца, и мы вошли в богато оформленные готической тематикой двери особняка. Это оказалось самое лучшее место из всех, где я до сих пор побывал. Белый мрамор, скульптуры неких воителей и воительниц, гобелены такой же тематики и оружие, стоящее на специальных подставках за стеклянными дверцами. Любой бы музей моего мира обзавидовался бы такой внушительной коллекции, к тому же в любой момент готовой к использованию. А перекупщики, думаю, пускали бы слюни и на коленях просили бы продать хоть какую-нибудь ненужную вещицу.

Мы прошли по длинному холлу с красной ковровой дорожкой и остановились у закрытой двери, к которой были приставлены двое латников с большими двуручными мечами. Лакей на мгновение остановился перед ними, а потом не говоря ни слова открыл дверь и пригласил нас пройти.

Мы оказались в большом колонном зале с расписными стенами и потолком. На противоположной от нас стороне, на больших подушках, восседал человек с седой бородкой и такими же волосами. Перед ним на импровизированной сцене с десяток полуобнаженных девушек отплясывали танец живота, выводя каждым изгибом своего тела собственную мелодию танца. По периметру была расставлена стража с длинными копьями и круглыми щитами. Рядом с Улием стоял небольшой столик со всевозможными яствами. По его хлопку девушки закончили выступление и дружной гурьбой удалились в другие двери. Знаком он пригласил нас подойти ближе, и мы предстали перед наставником торговой сети и лучшим другом покойного господина Ло.

– Вначале хочу произнести слова благодарности, – начал он, обращаясь к Лее. – Твой отец был прекрасным другом и одним из немногих купцов, на которого я мог положиться без тени сомнения в том, что он меня обманет или подведет. Я тебя люблю как собственную дочь, моя девочка, и помогу на первое время стать на ноги. Можешь обращаться ко мне по любым вопросам, если такие возникнут. Здесь, в Сквоше я представляю одну из ключевых сил в правительстве. Так что мой голос может оказаться решающим.

– Спасибо, господин Улий…

– Улий. Для тебя просто Улий, моя девочка, – перебил ее хозяин особняка. – Все эти господа, бароны, императоры… простая формальность, титул. Мы через многое прошли с твоим отцом, поэтому зови меня Улий! Я хочу, чтобы ты заменила своего отца, ведь это то, что ты в действительности умеешь делать в совершенстве.

– Спасибо… Улий! Я тронута таким великодушием с вашей стороны, и я обращусь к вам, как только мы закончим все дела в городе.

– Хорошо. Об этом мы договорились.

– Да. А сейчас я хочу передать вам то, что задолжал отец – пятнадцать тысяч хрантов.

Женщина поднесла к Улию держащий в руках мешок и поставила его около стола.

– Здесь все деньги. Теперь наша семья ничего вам не должна.