Вакуум

Так, блять! Какие ваши доказательства? Что это за хуйню ты порешь, парень? Мы все живём полноценной жизнью!

Из нескольких миллиардов живших на земле людей лишь нескольких нельзя никем заменить. Это именно те, кто жил жизнью полной ценности. Собственно, вот и доказательство. Любого токаря Федю можно заменить токарем Васей. А Теслу ты уже никем не заменишь. Ценность. Полная.

Ну, зачем же равняться на таких людей? Это же уже дар, это гениальность.

Да, конечно, давайте равняться на соседа, который по пятницам хуярит водяру и орёт в караоке. А уж если равняться на бомжей, так это вообще не жизнь, а подвиг у любого продавца мороженого. В школе никто не предлагает равняться на двоечника, так с какого хуя в жизни нужно равняться на неудачников?

Ну хорошо, да, мы все облажались. Но ведь для близких мы важны. Для них мы незаменимы.

Что верно, то верно. Мою маму никто не заменит, она уникальна. Но это моя личная привязанность, а речь идёт о полноценности жизни, чего-то, касающегося всех людей. А не о моих частных делах.

И в данный момент вся эта ботва мне ровно безразлична.

Я лежу на кровати, смотрю в потолок и ощущаю свою жизнь, полную ценности. Каждая секунда моей жизни имеет наиболее важный смысл из всех возможных. Именно сейчас, когда я полностью свободен, когда я могу сделать всё что угодно. В любом количестве.

Звонит телефон.

Думаю, я потрачу своё сегодня на удовольствия. Делу время, потехе час – это для рабов. Свободный человек наслаждается тогда, когда хочет, и столько, сколько хочет. Собственно, свободным свободного человека и делает та внутренняя свобода, благодаря которой ты волен поступать, как угодно тебе.

Ветер задувает через форточку. Дворники метут двор позже обычного. Люди спят, отсыпаясь перед понедельником. Я лежу на кровати, проснувшись несколько минут назад, и наслаждаюсь тем, что живу здесь и сейчас.

Мой отец поднимает трубку:

– Кристина! Привет! Как ты? Как у тебя дела?

Мой папа крайне позитивно относится к моей подруге Кристине. Она, конечно, того стоит, но позитивное папино отношение к ней – это что-то особенное.

– Да, приехал. Этой ночью. Дома. Спит.

Это Кристина. Моя давняя знакомая. Вообще-то для кого-то это не давнее знакомство. Два с половиной года. Но у меня каждый год за десять по насыщенности, так что она моя очень давняя знакомая. Прям реликтово.

Когда-то я пришёл работать в «Оскар», музыкальный магазин, и познакомился с ней. Нет, я её не трахал. Потом она писала мне в армию каждую неделю и присылала кассеты с бодрой музыкой. Во время той переписки мы и стали друзьями.

К разговору о привязанностях и ценностях: её никто не заменит. Но это касается только меня. И больше никого.

Батёк любезничает с Кристиной по телефону, несёт какую-то свою хуйню. Он вообще любитель любезничать с моими девочками.

Помню, когда мне было пятнадцать, у меня была одна классная чикса. Она была старше меня на пять лет, у неё были крутые бёдра, классные титьки и высокий рост. Ах да, ещё и красивое лицо, живой характер, отличное чувство юмора и аристократическая тактичность. Не та тактичность, когда не кладут локти на стол и всячески выёбываются, всеми силами обозначая себя высшим существом. Я называю это «наиболее дрессированная лошадь из стада». У той девчонки была натурально аристократическая тактичность. Которая рождается из широкого кругозора, осознанной любви к жизни и, как следствие, сознательно позитивного отношения ко всему сущему. Её нельзя было не любить.

Так вот, однажды она пришла ко мне, а батёк затянул её на кухню и давай что-то втирать. Вот всякую хуйню. Мне было пятнадцать, я требовал максимум внимания к себе, поэтому закрылся в своей комнате. А этому старому пердуну похуй – сидит и чешет, сидит и чешет. Как будто она пришла к нему. Тут, блять, каждая секунда на счету, лето закончится, и она уедет в Казань, а я не могу побыть с этой девушкой. И почему? Потому что в моём батьке проснулся жеребец! Охуительная, блять, история.

Разумеется, с Кристиной всё иначе. Во-первых, мне больше не пятнадцать и мой мозг работает иначе. Во-вторых, Кристина никуда не уедет и мы не трахаемся. Ну и, в-третьих, я в любой момент могу подойти и забрать трубку.

Батьку тоже нужно счастье в жизни, пусть порадуется?

А с чего вдруг его счастье связано с моими девочками? Кто мешал ему строить жизнь так, чтобы каждое мгновение имело смысл и приносило радость? Я же не из космоса достаю таких знакомых. Прекрасные люди – вот они, вокруг, их полно. Достаточно самому быть таким, с какими хочешь общаться. Или общаться с такими, какой есть ты.

Ну всё, хватит валяться. Город, полный удовольствий, ждёт меня, человека, которому они нужны.

Я встаю с кровати и подхожу к телефону.

– Илюха проснулся. – На лице у папы улыбка от затылка до затылка. – На. Кристина звонит.

Папа всегда говорит очевидные вещи, когда его разум затуманен его счастьем.

– Илююююха! Привееет!

Она рада меня слышать, она всегда на позитиве, она хрупкая и уязвимая, а я тот, от которого она точно не ждёт ничего плохого, поэтому раскрывается полностью. Я сокучился по ней.

– Привет. Я соскучился. Ты работаешь сегодня?

– Да. До шести.

Ну всё, теперь я не хочу ничего, кроме как быстро одеться и пойти к ней.

– Я скоро буду. Только зайду к Цурику на пару минут.

– Давай, приходи скорей!

Ну вот теперь и у меня улыбка от затылка до затылка.

Кладу трубку и иду к Цурику, чтобы накусаться с утра и сходить с ним купить цветов. Ну и потому что сейчас утро и до шести далеко, так что мы зайдём к ней, а потом до шести будем хуярить и где-то ошиваться.

***

После работы Кристина собралась отмечать день рождения с коллегами на работе, в «Оскаре». Когда-то я тоже там работал. До армии. Там же и познакомился с Кристиной. Точнее, обрёл потрясающе ценного друга – Кристину. Насчёт остальных людей ничего такого сказать не могу, потому что все остальные были совершенно обычными. Такими, с которыми ты вежлив, когда рядом, и которых напрочь забываешь, стоит тебе неделю их не видеть. Обычные, нормальные люди.

Так что шёл я туда исключительно к Кристине. И, желая произвести на неё впечатление, решил вести себя, как брутальный пацан из армии. Надел форму, аккуратненько всё поправил, взял цветы. Хотя и знал, что мне достаточно просто прийти. И более того, мы просто друзья. Между нами нет ничего, кроме качественной дружбы, и ничего не будет по ряду причин, и главная из которых: хорошая девушка-друг гораздо ценнее просто ебли. Несмотря на это, сидит же эта мужская природа: идёшь к девушке и включаешь мужика. И чем дольше не видел девушку, тем больше нужно мужика.

Да и не только это. Также и желание показать ей, что я молодец, что служил. Чтобы она понимала, что я отличный парень. Это просто ин-стин-ктив-но.

За полчаса до закрытия я зашёл в «Оскар», изо всех сил стараясь соответствовать образу служивого, сдержанного мужчины. Всю дорогу до места я репетировал фразы, мимику, жесты. И всю дорогу это были сдержанные, уверенные движения, находящиеся под полным моим контролем.

Но, как только я увидел Кристину, вся тренировка пошла прахом. Я не смог оставаться сдержанным, серьёзным, брутальным. А стал собой – открытым и добрым пацаном. Я обнял её, прижал к себе и приподнял над землёй. Ну, точнее, над кафельным полом магазина. И начал целовать в щёки по-братски и рассказывать, как я по ней соскучился. А она правильно согнула ножки и выглядела на мне как принцесса.

Какое-то время мы провели в этом состоянии на радость персоналу магазина, который ещё не видел своего директора в такой ситуации. Кристина к этому времени стала директором.

После приветствия, дарения цветов, поздравлений я говорю:

– Помнишь, я обещал вернуться из армии в морской форме?

– Да, – говорит Кристина, – но это же не морская форма. Морская вроде чёрная, с лентами.

– Всё верно. Не морская. Дело в том, что командование запретило мне носить чужую форму. И, так как я служил в пограничных войсках, приходится носить пограничную форму. Ничего так, пойдёт такая?

– Конееечно, – протянула Кристина. – Ты выглядишь очень мужественно. И, наверное, ты в любой форме выглядел бы так же.

Пока мы болтали о разном в сторонке, рассказывали друг другу всякое, другие работники «Оскара» накрыли стол в подсобном помещении. Запахло водкой.