Реки времен. Гнездовье желаний

Спорить с Эрикой никто не стал. Выйдя из гостиницы, они снова уселись в карету и спустились обратно в Лимб.

– Останови у собора. – сказала Эиль кучеру, когда за ними закрылись золотые ворота.

– Может быть потом посмотрим достопримечательности? У нас как бы дела. – проговорил Кира.

– На седьмой ярус так просто не проехать. – ответила Эиль. – Тюрьвинг должна была договориться с тюремщиками, чтобы они провели нас туда. Мы условились, что она будет ждать нас у собора.

– А вот и она. – сказала Эрика, замахав рукой в окошко.

Как только карета остановилась, двери им открыла темная фигура в балахоне как у Киры.

– Надеюсь, ваше путешествие сюда было приятным? – ласково спросила Тюрьвинг, помогая Эрике выбраться.

– Все отлично. А у тебя как? – спросил Кира. – Нашла провожатых?

– Да… – протянула Тюрьвинг. – Только вот… Я не думаю, что госпоже стоит туда ехать.

– Я уже все решила. – твердо проговорила Эрика. – Я еду, и точка!

– Тогда хотя бы возьмите с собой несколько подушек. – учтиво попросила Тюрьвинг.

– Зачем? – ошарашенно спросила Эрика.

– Дорога будет не самой приятной. – ответила Тюрьвинг и покосилась на повозку, которая стояла рядом.

Это была самая настоящая передвижная клетка, в которой ведьмы возили заключенных. Холодная и пустая, с заржавевшим полом, она выглядела довольно жутковато.

– Мы что, в ней поедем? – нахмурила брови Эиль.

– Мне сказали, что на другой просто невозможно будет проехать. – ответила Тюрьвинг.

– Она еще и из силентиума. – вставил Кира, дотронувшись до железных прутьев.

– Ничего страшного. – проговорила Эрика, тоже ощупывая решетку. – Силентиума тут совсем мало. Со мной ничего не случится.

Взяв с собой несколько подушек, они пересели в железную клетку, и та покатила по пустым улицам. Время от времени к скрипу повозки добавлялось эхо стонов и криков, которое разносилось по городу вместе с лепестками роз, падающих с крон деревьев.

– Кто-нибудь хочет спирта? У меня есть несколько флакончиков. – проговорила Эрика через несколько минут. – Алкоголь притупляет действие силентиума.

– Нет, спасибо. – помотала головой Эиль. – Как вы и сказали, силентиума тут немного. Мы справимся.

Пожав плечами, Эрика осушила один из флакончиков. А через десять минут еще несколько. И когда они спустились на четвертый ярус, она уже была немного «на веселе».

– Ох-хо-хох! – пропела она, качаясь из стороны в сторону. – Везут нас в темницу-у-у-у-у! Бедные мы несчастные! Преступники настоящие.

Кира посмотрел на остальных. Вик спал, Нафрит крутила между пальцев кинжал, Эиль что-то читала, и лишь Тюрьвинг еле сдерживала улыбку.

– Ну чего вы молчите? – заплетающимся языком спросила Эрика. – Подпевайте.

– Ой-ой-ой. – пробубнил Вик, открыв один глаз. – Преступники мы, преступники.

– Бедные несчастные. – подхватила Тюрьвинг.

– А теперь ты, Ки… Кира. – проговорила Эрика, откупоривая очередной пузырек.

– Хватит с тебя. – сказал Кира, отнимая флакон и принюхиваясь к содержимому. – Сколько тут градусов?

– Семьдесят. – ответил Вик. – Это минимум.

По крайней мере теперь у Киры появилась отговорка не брать Эрику с собой. Но радовался он не долго. Как только телега выехала на пятый ярус, их буквально накрыла волна жара. За считанные секунды воздух раскалился так сильно, что дышать стало практически невозможно. И Эрика тут же протрезвела.

– «Кузни набата» – сказал Вик, раздавая всем флаконы с черным зельем. – Выпейте, будет легче дышать.

Как только Кира принял внутрь густую настойку, по вкусу напоминающую мяту с водкой, то тут же почувствовал, как жар отступает и легкие наполняет морозная свежесть. К счастью, из-за того, что клетка была сделана из силентиума, они не зажарились в ней заживо.

– И как только узники выносят такой жар? – спросила Эрика, наблюдая за сотнями заключенных, которые работали около огромных наковален.

– Через какое-то время привыкаешь ко всему. – ответила Нафрит.

Прошло десять минут, прежде чем они спустились на шестой ярус, где им пришлось вилять по узким улочкам.

– Надеюсь, нас не собьет здесь какое-нибудь стадо горгон? – спросил Кира у тюремщика, который вез их.

– Все нормально. – махнул тот рукой. – Зверей выпускают только утром и вечером.

И все равно Кире было не по себе. Вик прав. Как тут вообще может кто-то жить? Везде одно отчаянье и страх. Проезжая мимо очередного каменного барака, Кира увидел бледное лицо заключенного, который просунул сквозь решетку свою бритую голову. По его унылому лицу было видно, что ему уже на все наплевать. Держась за железные прутья, он просто смотрел куда-то в пустоту.

И вот, спустя еще полчаса, они выехали на седьмой ярус. Улочки вновь стали шире, а на каменной дороге стали время от времени мелькать накрытые белым саваном трупы заключенных. Кира уже успел наслушаться историй про этот ярус, и поэтому увиденное не повергло его в шок. Да и остальные перенесли это зрелище вполне спокойно. Всем им было известно, что пираты, которые содержатся на этом ярусе, часто срываются вниз с огромной высоты, когда кормят терзающих воронов. Все небо Лимба было усеяно этими хищными птицами. Они сидели на сухих ветвях исполинских дубов, закрывая своими гнездами все небо. Ведьмы держали их для того, чтобы они обгладывали кости тех, у кого при жизни была пробуждена воля. И естественно, когда для этих птиц не находилось «работы», кто-то должен был их кормить.

– Ну и что теперь? – спросил Кира, оглядываясь по сторонам, когда телега остановилась. – Куда нам идти?

Вытащив мешочек с монетами, Эиль протянула его тюремщику.

– Здесь живет кто-нибудь, у кого вот такой родовой герб? – она показала тюремщику рисунок.

– А-а-а, эти. – протянул тюремщик, забирая золото. – Они наверху живут.

– Что?! – негодующе воскликнул Кира. – А раньше сказать не мог?! Мы же только что из Нимба!

– Я не про Нимб говорил. – сказал кучер, и кивнул на темные кроны. – А про гнезда.

– Про гнезда? – нахмурила брови Эиль. – Терновые гнезда? Вы серьезно?

– Стал бы я вам врать? – проговорил тюремщик. – Вы, я вижу, люди серьезные. Вот только я бы не советовал к ним идти.

– Ты что-то знаешь? – тут же всполошился Кира. – Кто эти люди? Скажи нам, мы заплатим еще.

– Тут мало кто про них знает. – сказал тюремщик, вынимая длинную курительную трубку. – Я знаю лишь то, что все эти вороны, – он обвел трубкой темное небо, – принадлежат им. А еще, что это какая-то древняя семья. Фамилии не знаю, но некоторые говорят, что это потомки ван Кустосов. Уж не знаю, правда это или нет.