2028

– Пока не знаем, – откровенно, с грустным лицом ответила ректор. – Пока угроза не спадёт, и мы не убедимся, что возобновлять вылазки станет безопасным не только для отряда поисковиков, но и для тех, кто остается в университете, – чуть помолчав и посмотрев на планшет, что лежал в руках, ректор через некоторое время продолжила: – Во-вторых, в связи с тем же повышенным уровнем опасности, на совещании профессорского состава было принято решение увеличить смену дозора до четырёх часов, тем самым вместо восьми часов смена будет длиться двенадцать. Прибавленные четыре часа позволят стабилизировать производственную нагрузку, чтобы дополнительно не срывали людей с других работ. Кроме того, к дозору у центрального входа и на стене прибавляется ещё обход всех этажей университета, чтобы наверняка быть уверенными. Как вы, наверное, слышали, одна из… один из мутантов прогрыз себе вход в подсобку, что находится в оружейном хранилище. Есть вероятность того, что подобные дыры могут появиться в любой части университета на первом этаже, но осмотреть верхние этажи не будет лишним. Поэтому, чтобы не быть застигнутыми врасплох, необходимо совершать почасовой обход помещений с целью выявления подобных вещей. У каждого обходящего будет при себе огнестрельное оружие, и вести дозор по этажам вы будете парами.

Студенты зашептались. В переднем ряду я увидел Егора – он с кем-то переговаривался. По его выражению я, почему-то, был уверен, что темой разговора было вовсе не данное объявление.

– Помимо этого, – продолжила ректор чуть позже, – определённое число дозорных закрепляется за данной деятельностью. Это значит, что подобные будут освобождены от других трудовых повинностей, в частности – силовой работы на плантации. Ящики перетаскивать придётся тем, кто остаётся там работать. Сейчас я назову фамилии тех, кто освобождается от других работ. Тех, кого назову, прошу откликнуться. – Ректор, облизнув кончик пальца, откинула лист, надела очки и прочитала: – Костров Павел?

– Здесь, – удивлённо сказал я. Максим взглянул на меня и улыбнулся, чуть толкнув локтем.

– Зиновьев Максим? – сказала ректор.

– Я! – ответил он резко и его улыбка стала ещё шире. Я посмотрел на него и тоже улыбнулся. – Ты прикинь – свобода, – в пол голоса сказал мне Максим.