2028

Тот резко остановился и не спеша обернулся ко мне. Мы стояли на расстоянии восьми шагов, молча смотря друг на друга. Виктор Петрович, приподняв брови, изучающе глядел на меня, и я не знал, что ему сказать. Я не знал, зачем я его остановил, привлёк его жёсткое внимание к себе. Спрашивать о пропавшем отряде сейчас было крайне неуместно, да и в более благонадёжной ситуации он бы не ответил мне. Возможно, послал бы куда подальше, или же поиздевался надо мной, как это сделал Илья раннее. Но раз я отвлёк его, молчанием своим всё ещё отнимая его секунды, то сказать что-то нужно.

– Вы видели их атаку? – произнёс я чуть пониженным тоном. – Видели, что она была не такая, как предыдущие?

Виктор Петрович, не спуская с меня глаз, поднёс сигарету к губам и прикурил. Выдыхая сизый дым и чуть щурясь, он сказал:

– Павел, так? Егор рассказал про тебя, как ты спас его там, в хранилище.

– Откуда там взялась эта тварь? – Понимая, что командир поисковиков пытается сменить тему, задал я ещё один волнующий меня вопрос.

– Она прогрызла дыру в стене. Откуда идёт эта глубокая и широкая нора, мы не знаем, но техперсоналу я сказал заделать брешь как можно скорее и не жалеть для этого цемента.

Виктор Петрович снова прикурил, а я подумал, что больше вопросов у меня к нему нет. Поисковик развернулся и пошёл дальше, но через пару шагов снова остановился и глянул на меня.

– И ещё, в следующий раз слушай приказы и не валяй дурака, – жёстко сказал он. – Один патрон как прибавляет нам новый день, так и отнимает его. Боеприпасов у нас не так много, и безалаберное расточительство будет отныне жёстко пресекаться. А теперь иди, отдохни как следует. Думаю, ты это заслужил.

Поисковик, стиснув сигарету в зубах, развернулся и зашагал в сторону коворкинга. Я некоторое время стоял на месте, глядя ему вслед, а потом вышел на лестничную площадку и спустился на второй этаж.

Если эти твари способны грызть стены, то они могут вылезти в любой части университета, в любой его аудитории. Мы не можем охватить всё здание целиком, чтобы каждый его камень был под нашим бдительным взором. И это значительно прибавляло нам проблем.

Думая об этом, я шёл по коридору на втором этаже, и увидел сидящего справа на полу студента. Это был Максим. Облокотившись о стену, парень молча смотрел в точку перед собой, а в сжатой руке у него, как я чуть позже разобрал, что-то было. Услышав приближающиеся шаги, Максим обернулся и посмотрел на меня. Я остановился рядом с ним.

– Ты как, в порядке? – спросил я.

– Пойдёт, – коротко ответил он.

Я постоял немного, посмотрел на него, а потом не спеша опустился рядом с ним, не спуская с него глаз.

– Ты тогда здорово себя показал, – сказал я. – На стене, я имею в виду.

– Угу, – отозвался Максим.

– Было очень тяжело, но мы выстояли, – продолжил я спустя некоторое время, смотря тоже вперёд.

– Знаешь, я заснуть не могу. Никак не получается, – не отводя взгляда со стены напротив, сказал Максим. – Меня отпустили тогда, сказали, что выгляжу я неважно. Сказали, что мне нужно отойти. Я пытался заснуть, но не получается. Выпить тоже пытался, всё без толку. Тот момент у меня до сих пор перед глазами.

– Да уж, жарковато было, – сказал я, усмехнувшись.

– А ведь тогда я был на волосок… – всё так же пялясь в стену, сказал Максим.

– Но ты выжил, это главное. – Я посмотрел на него и чуть толкнул плечом. – Эй, всё уже позади, так что расслабься. – Потом я опустил взгляд на руку, которую Максим сжал в кулак. Из-под неё вниз свисало что-то серебристое. – Что это у тебя?

Максим медленно повернул голову и посмотрел на меня, потом так же медленно разжал кулак. В раскрытой ладони я увидел серебряный крестик на цепочке. Я лишь молча усмехнулся, посмотрев в сторону.

– Ты только это… Ромке не говори, окей? – Максим пристально глядел на меня. – А то подумает, что он оказался прав, а мне просто так как-то спокойнее на душе становится.

– Я – могила, – ответил я, улыбаясь и поднимая руки. Потом я поднялся и сказал: – Ладно, давай, я спать пошёл.

Максим лишь молча кивнул и продолжил сидеть у стены, смотря перед собой.

Зайдя к себе в аудиторию и закрыв дверь, я прошёлся по комнате, по привычке глянул на расположившийся справа матрас. Ухоженный, застеленный, пустой. Его хозяина не было здесь, и матрас, оставленный им, томился в одиночестве во мраке комнаты.

Не раздевшись, а только разувшись, я устало повалился лицом вниз на подушку и почти сразу забылся в глубоком сне.

Глава 5. Кошмары.

Меня разбудил громкий стук в дверь. Я резко вскочил, растерянно озираясь по сторонам сонными глазами, ещё ничего толком не соображая.

«Да ведь только прилёг, блин», – спустя мгновение подумал я.

Потом ясность постепенно озарила мой сонный рассудок. В комнате уже было светло – наступил день. Похоже, придя минувшей ночью в аудиторию и завалившись на матрас, я сразу же уснул, и в этот раз так крепко, что время будто сложилось гармошкой. Я спал как мёртвый. Но проснувшись сейчас, ощущал ещё слабый недосып.

Решив, что стук мне всё же померещился, я снова уложил свою ватную голову на подушку и уже собирался задремать, как в дверь снова постучали – громче и настойчивей. Выругавшись под нос, я нехотя поднялся. Немного посидев на краю матраса и погладив спросонья щетинистый подбородок, я встал и направился к двери. Но тут же одёрнул себя: не дойдя до неё трёх шагов, я остановился, пристально глядя вперёд. В сознании всплыл фрагмент из недавнего кошмара. А вдруг я всё ещё сплю, и это мне всё же мерещится? И вспомнив неприятные детали из недавнего сна, желание подходить к двери и открывать её у меня значительно поубавилось. Но за дверью снова постучали, и приглушённый голос просочился сквозь древесную поверхность:

– Пашок, блин, ты живой там, или как? – кто-то недовольно пробурчал по ту сторону. Я постоял, подумал немного: мутанты так настойчиво не стучатся, да и говорить они не умеют. И если это сон, то, по крайней мере, по ту сторону двери стоит вполне живой, как я, человек.

Я подошёл к двери и открыл её. В коридоре стоял Максим, скрестив руки на груди и недовольно косясь на меня исподлобья.

– Ты что, спишь ещё, что ли? Ну ты даёшь, блин. Тут собрание созывают в вестибюле, всех караульных собирают. Видимо, какая-то важная новость. Так что давай, обувайся и выкатывай своё сонное тело из аудитории.

– А… хорошо, сейчас пойду, – поморщившись и почесав затылок, ответил я.

Максим вздохнул, покачал головой и ушёл. Я вернулся к матрасу, тяжело опустился и начал лениво надевать ботинки. Идти мне очень не хотелось, но тут за мою память зацепились два слова: «важная новость». Я тут же взбодрился. А что если эта новость о второй группе, что так и не вернулась? Вдруг сегодня я получу, наконец, ответ на терзавший меня вопрос?

Уже энергичнее зашнуровав ботинки, я вышел из аудитории, закрыв за собой дверь. Добравшись до лестницы, ведущей в вестибюль в центральном корпусе, ещё со второго этажа я услышал слабый гомон голосов, доносившихся досюда. Видимо, народу там скопилось много, подумал я и не ошибся, когда спустился вниз. Здесь было, наверное, добрая сотня, если не больше, собравшихся в сумраке просторного вестибюля. Точное количество караульных я уже не помню, но смен было много, и в каждой выставляли порядком больше десятка. Хотя, возможно, я ошибаюсь, и такое большое количество собрали из новых людей, которых решили ставить в дозор после минувшей атаки мутантов, тем самым увеличив численность охраны.

Осторожно отодвигая столпившихся передо мной людей, я углублялся в эту гомонящую массу, ища глазами своих знакомых. Некоторые неохотно расступались, кто-то недовольно высказывался, но их слова пролетали мимо моих ушей. Собравшиеся стояли перед караулкой, дверь которой была ещё закрыта. Все пребывали в ожидании чего-то волнительного, все ждали эти «важные новости». Пройдя мимо двоих беседовавших, я слухом зацепился за их разговор:

– Да может о пропавших что-то скажут. Давно те уже не возвращаются. Не то что-то, – сказал первый.

– Ну да. С учётом того, сколько дряни вылезло на свет, и скольких мы положили, не думаю, что вторая группа просто задержалась, будто на прогулке. Возможно, они и не вернутся. Я вообще не представляю, как они всё это время находились там. Их же там столько… тварей этих, я имею в виду, – ответил второй.

Я недовольно посмотрел на студента, хотел ему высказать за его мрачные, полные пессимизма слова, но сдержался. С другой стороны, правда в них тоже есть: если там водится такое огромное количество тварей, то выжить снаружи, вдали от безопасных стен, шансов невероятно мало. И, видимо, всё это время поисковикам везло возвращаться назад, не сталкиваясь с большими проблемами, но везению рано или поздно приходит конец.

Наконец, увидев в гуще спин знакомый затылок, я подошёл. Максим стоял во втором переднем ряду, выглядывая из-за плеч на закрытую дверь караулки.

– А, и ты подогнал, хорошо, – сказал он, глянув на меня.

– Здорово, Паш, – поздоровался стоявший рядом Роман.

Спустя минуту дверь открылась, и в вестибюль вышла ректор университета вместе с Виктором Петровичем и Андреем Скворцовым. Увидев их, студенты постепенно смолкли. Ректор остановилась по центру, на два шага выйдя вперёд. Виктор Петрович и Андрей стояли по обеим сторонам за ней. Осмотрев собравшихся, она начала:

– Всем добрый день. Мы собрали всех, кто имеет дело к несению дозора, чтобы сделать несколько объявлений. Во-первых, в связи с осложнившейся обстановкой, связанной с угрозой нового нападения со стороны… – ректор запнулась, видимо, ища правильное слово, чтобы обозначить угрозу подходящим именем.

– Мутантов, – вставил Виктор Петрович, держа руки скрещенными на груди. – Называйте их мутантами.

– Да, спасибо, – сделав пол оборота головой, поблагодарила ректор. – Так вот, вследствие повышенной опасности из-за возможности нового нападения со стороны мутантов, нами было принято решение о временном прекращении вылазок за территорию этих стен, для обеспечения большей безопасности для студентов. Виктор Петрович займёт пост начальника дозора, а Андрей будет его заместителем. Теперь устанавливается строгий контроль за использованием провизии, и ежедневные нормы потребления будут снижены для рационального расходования запасов.

– И как долго это продлится? – спросил кто-то из толпы.