Я испугалась.
А если у него ничего не выйдет?
Если я задохнусь, когда с меня снимут рубашку?
А если…
– Приготовься, Айседора. И отбрось все свои страхи. Со мной тебе бояться нечего.
А потом его губы коснулись моих. И я ощутила холод. И что-то еще… что-то начало проникать прямо внутрь меня, в рот, в горло.
Словно он вдыхал воду из себя в меня. А в это время его руки оказались на моей груди. Пальцы сжали декольте платья и потянули в разные стороны.
Я слышала треск.
Ткань рвалась.
И вместе с платьем рвалась крапивная рубашка.
Громче, чаще, громче… этот треск уже заложил мне уши!
Я ощущала, как мое тело избавляется от одежды. Полностью. Ткань рвется и стекает волной по коже, спадая вниз. А поцелуй Сееры становился страстнее и настойчивее.
Дышать…
Чем мне дышать?
Мне оставалось лишь дышать водой, которую в меня вдыхал сам Сеера.
Сколько это продолжалось? Как долго я так стою? И сколько еще буду дышать его водой?
И все закончилось.
Губы Сееры разомкнулись. Его лицо отдалилось от моего.
А я стояла голая перед большой толпой. Платье и рубашка – все изорвано – лежали в ногах. А моя кожа… блестела. Словно покрылась тонкими сверкающими чешуйками. Они не видны так явно, если не приглядываться.
Я сверкала в подводных лучах замка.
И дышала водой. Свободно и легко. Уже без крапивной рубашки.
Меня сделали частью этого мира.
Я – одна из них.
– Айседора.
Сеера взял меня за руку и посмотрел в глаза.
– Мои поздравления.
Сеера обратился к ликующей толпе:
– Айседора Селеста – Королева Морских Сердец!
И торжеству моря не было предела.
Сама не помню, как вернулась в сады и оказалась в постели Сееры, своего мужа.
Он уже рядом. Лежал справа от меня.
На мне все еще не было никакой одежды.
– Как тебе?
– Это странно.
И не соврала.
Что же будет дальше? Мне предстоит забеременеть от него? Родить?
Ох, милостивые духи…
– Как же долго я этого ждал. И вот ты здесь, в моей постели. Селеста…
Я собралась с мыслями и развернулась к нему, перевернувшись на бок.
– Теперь у меня будет власть?
– И власть и богатство – все твое. Теперь тебя никто и пальцем тронуть не смеет. Ты можешь ходить куда пожелаешь, кроме тех мест, о которых я говорил тебе.
– И я могу… проводить реформы?
– Конечно, но при одном условии.
Условии?
Что еще за условие?
Почему я не знаю про него?
– Что еще за… условие?
Во мне поднимался праведный гнев. Отчего он не сказал раньше?
– Все твои приказы пройдут через меня, Айседора.
– Что… что это значит?