Меридий

– Эм-м-м-м-и, я же говорил-с, ш-ш-што не хочу-с-с-с!

– Давай сюда свои толстые лапы!

Она подбежала к Шимесу и, взяв его большие мягкие лапы, начала с ним пританцовывать. Он был больше нее, и выглядело это особенно комично.

– Пум-пум! Они такие мягкие! – она тыкала пальцем в большие подушечки на его лапах. – Нури, смотри, Шимесу танцует! Ха-ха-ха! У него хорошо получается! Или это ты его заставляешь? – Вмиг ее лицо стало очень забавно задумчивым, она сузила свои глаза и подозрительно смотрела на Нурарихена.

– Нет, Эмми, он сам. Думаю, ему просто нравится, да, ко-тик? – Каменное лицо Нурарихена смотрело на представление, организованное Эмми, но глазами он немного улыбался. Эмми знала это. Она умела видеть все его эмоции, даже когда любой бы сказал, что их нет вовсе.

– Да-с, да-с-с-с, конеш-ш-шно!

Нурарихен поднялся со своей лоджии и приблизился к танцующей Эмми.

– Дитя, я заметил, что цветы этой пещеры начали реагировать на тебя совсем иначе. Попробуешь повторить за мной?

В его открытой ладони постепенно начинал разгораться маленький огонек, мерцающий белым пламенем. С открытым ртом Эмми наблюдала за демонстрацией волшебства: огонек разрастался всё больше и больше, а затем начал распадаться на сотни маленьких искр, поднимающихся к потолку пещеры, равномерно распределяясь по полотну, уготованному для них, изображая звездное небо на фоне притихших цветов.

– Как красиво…

– Ты тоже так умеешь. Просто не знаешь об этом. Попробуй, я тебе помогу.

Эмми выставила свою крошечную ручку, повторяя движения чародея, и сконцентрировалась на своем желании.

– Подумай о том, что бы тебе хотелось совершить.

Закрыв глаза, она размышляла, представляя перед собой своих близких, не нуждающихся ни в чем. Они стоят все вместе посреди золотого города, гуляя по прекрасному большому саду из сияющих тонких и красивых деревьев, напоминающих огромные цветы. Она хозяйка этого сада – великий изобретатель-волшебник, совершивший прорыв! Она смотрит с огражденного уступа сада вниз: там чистый и красивый горный город, не затуманенный смогом, но освещенный тысячей разноцветных огней, ведь там проходит фестиваль в честь новых открытий Эмми, спасших жизни множеству людей, проживающих внизу теперь уже счастливой жизнью. Ее окутало тепло, исходящее от кончиков пальцев, перетекающее по всему тело, и даже сквозь закрытые глаза она ощущала яркий свет.

– Осторожно, Эмми, будь внимательна.

Она не слышала его, будучи где-то далеко от этой пещеры. Лицо Лео, окутанное солнечным светом, улыбалось ей самой искренней, чистой улыбкой, а глаза, наполненные счастьем, красиво жмурились. Он тянул ей свою руку, а она не могла устоять перед желанием коснуться ее. Где-то вдалеке шумел какой-то гул, на который она не хотела обращать внимание, но чем ближе были их руки, тем сильнее нарастал шум, похожий на крик.

Она открыла глаза: шар мерцающего молниями огня стоял перед ней, удерживаемый ее ладонями. Вмиг она потеряла контроль, напуганная увиденным.

– Эмми! Слышишь меня?! Эмми! Держи его в руках! – рокотал всюду голос Нурарихена.

Она смотрела на взволнованное лицо чародея. Ее лоб покрылся испариной, а по телу пробежала неконтролируемая дрожь. Трясущиеся пальцы больше не могли держать раздутый шар, и в последний момент, когда она отпустила его, Нурарихен укрыл ее своим плащом, от которого тут же пошел черный дым. Яркая вспышка света озарила комнату, будто в нее свалилась с неба звезда, а затем пламя, врезавшееся в стену, отразилось от нее и разошлось по полу, водной глади и всем небесным полотнам, укрывая их слоем живого огня. Нурарихен прижал ее к себе, укутав в свои одеяния, а по его спине прошелся язык пламени, обугливающий ткань. Затем всё стихло и наступила бесшумная темнота.

– Прости меня! Прости, прости, прости… Я не хотела! – ее покрасневшее заплаканное лицо прижималось к его черной плотной рубашке без ворота.

– Не бойся, дитя, – своей рукой он неумело обнял ее, приоткрывая ее личико, не желавшее ничего видеть.

– Я не хотела, правда! Просто оно так разошлось, а потом стало таким большим и сильным, я не могла ничего поделать с собой! Я испугалась! А затем…

– Разве случилось что-то плохое? Смотри.

Они вылезли из темной мантии и осмотрели темную пещеру, которая вновь начала сиять жемчужным блеском цветов.

– Ты не сделала ничего плохого. Этим цветам не навредит пламя, созданное ими же. Зато стена стала куда более… интересной.

В месте, куда устремился сгусток энергии, теперь же была небольшая выемка, усеянная разноцветными блестящими камнями.

– Это сделала я?..

– Да, Эмми. Твой хаос не только разрушает, как тебе кажется, но он и создает нечто новое. Иди посмотри.

Она подбежала к усеянному самоцветами участку стены. От него веяло холодом. В кристаллах она могла разглядеть свое отражение, смешно меняющееся от ее движений. Пальцем она ткнула в небольшой зеленый камушек, и он упал в ее ладонь.

– Это изумруд?

– Он самый. Возьми его себе, ведь он создан тобой, – он выждал небольшую паузу. – Эмми, в твоем сердце таится великая сила. Не позволяй никому счесть тебя изгоем лишь из-за твоих особенностей, ведь они делают тебя уникальной. Хаос, таящийся в тебе, способен создавать не только лишь неработающие хлопушки и прочие безделушки, но нечто гораздо большее. Я помогу тебе направить его к твоей мечте.

– Я хочу научиться быть полезной моим родным! Я хочу защитить их! – шмыгая носом, с покрасневшими глаза, вся взбудораженная, едва ли не кричала она.

– И ты сможешь.

– Спасибо! Спасибо! Но мне пора! Ой! Котик, ты живой?

Шимесу, всё это время сидевший за камнями в отдаленной части пещеры, выглядывал своим злобным взглядом, ничего не говоря. Медленно из-за его спины появились два хвоста, кончики которых были опалены и всё еще немного дымились.

– Ой! Шимесу, прости меня!

Эмми подбежала к коту и уткнулась лбом в его морду, обнимая его, как огромную плюшевую игрушку.

– Это было-с с-с-ильно! Молодец-ц-ц-с! Пойдем-с, м-р-р… Эмми, вот за этим-с уш-ш-шком… М-м-м, о, да-а-а… Ф-се! Ты меня рас-с-знежила!

Две смешные фигурки, идущие бок о бок, покинули залы пещеры, играючи толкаясь, а чародей занял свое место, рассматривая, наклонив голову, выбитую в стене дыру, заполненную самоцветами. Его раздумья прервала забежавшая со стороны лифта сероволосая девушка, держащая в руках сверток.

– Что у тебя?

– Киллиан, посмотри! Верхний сделал свой шаг.

Он лениво взял сверток, оказавшийся свежей газетой. Его глаза сначала плавно перебегали по тексту, но затем всё быстрее и быстрее начали скакать по абзацам:

«ВЕСТНИК ЛЕОНВАЛЬДА. СВЕЖИЙ НОМЕР:

…И благодаря действиям министерств культуры и экономики сегодня Леонвальд может гордиться своими достижениями! Кропотливый труд наших бравых сограждан, сопровожденный поддержкой Града, дал свои первые плоды: сотни туристов со всего света и торговцев навещают наши прекрасные земли, дабы воочию лицезреть совместные деяния всех леонвальдцев: от усеянных живыми деревьями золотых садов до развившихся при помощи многократных реформ и мер поддержки, расцветших торговых аллей внутреннего Града. Наш пример того, как объединенная нация способна вместе возродить мир из пепла, воодушевляет каждого, решившего своими глазами наблюдать чудо, открытое нами: инновационные технологии Академии Прогресса были протестированы в той части нашего Града, что нуждалась в этом больше всего, и результат поразил не только наших жителей, но и живущих на другом конце света людей! Сегодня в истории Леонвальда памятный день! День, когда мы все вместе смогли выйти из тени сомнений и застоя, решив более не бояться открытий, смело смотря в наше общее светлое будущее!..

…Многие, взволнованные эконмической ситуацией, связанной с ростом цен, вызванных резким спросом на продукцию и услуги Центрального внутреннего Града, не тревожьтесь: экспериментальная продукция обкладывается специально введенным под нее налогом, целью которого является получение Градом выплат, которые будут направлены на улучшение жизни всех в нем проживающих граждан!..»

В руках Киллиана вспыхнула бумага, обращаясь в пепел, а глаза его наполнились пламенем раскаленного горнила.

– Заносчивые лжецы!.. – рокотал из самих скал его голос. – Что ж, самое время и нам сделать следующий шаг.

Из-под шерстяного пледа, сдвинутого его бледной рукой, выглянула белая безликая, лишь имеющая два отверстия для глаз, маска.

В главном зале Хрустального Шпиля стоял гул сотен голосов: представители торговых домов, вся знать и иностранные партнеры, даже советники – все собрались сегодня в день, когда будущие члены Академий демонстрируют свою готовность к вступлению в новый этап своей гражданской жизни. Кто-то представляет новые законы, рассматривая пробелы в действующем своде, предлагая совершенно новые, но здравые взгляды на правовой быт людей Леонвальда. Кто-то рассказывает о своих исторических теориях, подкрепленных фактами, чья цель заключается в осознании действий прошлого, их влияния на настоящее и рассмотрении перспектив использования этих выводов для улучшения будущего. Многое иное свершали студенты из года в года, например, демонстрировали свои навыки красноречия, логики, физической силы или успехов в искусстве музыки, театра или живописи, но также некоторые из них, ступающие по тонкому льду, осмеливались показать миру совершенно новые изобретения, способствующие решению тех или иных проблем способом прогрессивным, не привязанным к ошибкам прошлого, но способствующим их решению.

– Классная речь, Хейдан! Я видел, что сам Синар Минамото легонько кивал головой, смотря на тебя. Думаю, ты его чем-то впечатлил. Я не шучу, речь действительно достойная. Ты правда веришь, что подобные поправки могли бы улучшить жизнь всех леонвальдцев?