Янтарь. Вирус бессмертия

– Как она тебя, Док, в командировку отправила?! Пинком да без чемоданов?! – уже откровенно смеясь во весь голос, не сдержался Якорь.

Компания вокруг шумела в голос, для свободовцев случай Трофима с химерой казался очень смешным.

– Не успел чемоданы собрать, – буркнул Трофим, стараясь не улыбаться.

– Ага, без крема для загара выехал! – откровенно ржали сталкеры, похлопывая ученого по скукожившемуся комбинезону.

– Ладно, ладно, – прокашлялся Якорь, утихомиривая расшумевшуюся компанию. – Моль, ты как думаешь, стоит в Х6 лезть?

– Нет, не стоит. Ходячие все ушли, мы с холма наблюдали, они не по округе пошли, они тут, – он притопнул ногой по земле, – под нами. Если их там такая толпа, то они задушат нас за милую душу, пикнуть не успеем. Вопрос следующий: нафига на рожон лезть, если жить охота, да еще и без защиты, – Моль достал тряпицу и начал стирать нанесенный на лицо рисунок. Рисунок отходил, бесследно сходя со лба и щек.

– Есть защита, – сказал Трофим.

– Ну-ка, ну-ка, Док, поясни, – сразу посерьезнев, спросил Якорь.

Гуторившая компания смолкла. Стало слышно, как в вечереющее небо, почти очищенное от облаков, вдалеке каркают вороны и в траве на окраине деревни пока еще робко пробует заводить свою трель сверчок.

– Вот защита, – Трофим указал на прикипевший к груди кристалл, – экранирует от воздействия мертвецов. Проверено.

Моль удивленно посмотрел на Трофима, протянул руку, попытался вытащить, но поскольку этого не получилось, он включил налобный фонарь, подошел сам и вплотную осмотрел его с разных сторон.

– Обычный, что ли? – спросил он, – у меня такой сейчас есть, на кладбище подобрал.

– Да обычный, – ответил Трофим, – и я нашел четвертую категорию. Объект под аномалией, под разломом, не знаю, как это возможно.

– Ой ли? – сталкер секунду поколебался, думая о своем, – ну теперь все сходится, Док… – он странно хмыкнул, – никогда бы не подумал. Ты уверен, что кристалл защищает? Я, пожалуй, взгляну на твоего объекта.

– Так, горячие финские парни, давай поторапливать не спеша, – сказал Якорь. – Ты, Моль, конечно, дырки умеешь в одежде делать, но мертвецам оно не особо мешает, так что подумай. Тут Док с Бериком у нас мастаки, и вон лаборанты в помощь, а нас там никто не ждет. Давай сначала отдохнем, оправимся, пульки посчитаем, потом уже и решим. Вон ночь катит через пару часов, а вы в поход мылитесь.

На том и порешили. Отряд разошелся на приготовления, за топливом для костра, за водой из имеющегося недалеко колодца и по другим немаловажным для ночевки делам. На вопрос Якова, можно ли вообще эту воду трогать, свободовец по прозвищу Тихий утвердительно кивнул.

– Мы же ее кипятить будем, а так и раньше из него воду брали, ничего не случалось. Чистая, – боец зачерпнул рукой воду из ведра и отпил. – Если что и должно было случиться, то случилось бы еще со мной два года назад, но для науки мы обязательно прокипятим, – успокоил он.

Сталкеры соорудили большой лагерь на чистом пятаке земли. Сняли броню и экзоскелеты с убитых, тела перетащили к аномалиям. Четверых свободовцев перетащили к остову избы, в котором толпились жарки. Двенадцать долговцев оттащили к мощным воронкам. Собрались все. Ночное небо уже раскинуло свои крылья над головами, пустив полную луну в просвет облаков, вдалеке на низкой ноте, протяжно и печально завыли слепые псы. Вперед выступил Якорь, сняв с головы шлем.

– Братья Свободы, Посох, Липа, Алый, Грач. Вы уходите в лучший мир, мир, который выбрали сами. Вы были свободны, вы жили свободно, вы умерли за свободу. Мы не оставляем вас Зоне, ни мутант, ни контролер, ни Зона не тронут вас больше. Идите с миром в последний путь. Часть вашего пепла останется с нами, а часть ветер донесет туда, куда вы хотели при жизни, – он обернулся. – Кто-то хочет что-то сказать?

Вперед вышел один сталкер и что-то положил в руку одному из погибших бойцов.

– Прощай, друг!

– Погружайте, – скомандовал Якорь.

Бойцы вышли, взяв за руки и за ноги тела, и одного за другим забросили их в жарки. Пламя взвыло тысячами градусов, жадно пожирая плоть и вознося вверх яркие искры, освещая лица собравшихся. Тела занялись красным углем и таяли как свечи, проседая внутрь и растворяясь в аномалиях. Меньше чем через пять минут от сталкеров остались только краснеющие угли.

– Теперь этих, – Якорь указал на двенадцать трупов бойцов Долга.

Все присутствующие прошли с десяток метров и встали недалеко от воронок, невидимых совершенно, но помеченных воткнутыми в землю маленькими светоотражающими треугольниками.

– Есть кому что сказать? – Якорь обернулся к сталкерам, задержав взгляд на Трофиме, затем на Берике, после посмотрев на лаборантов.

Никто из экологов в действительности не знал ни имен, ни позывных этих бойцов, возможно, у них в связи с этим и появились угрызения совести, но никто не шагнул вперед, чтобы что-то сказать.

– Ясно, – хмуро сказал Якорь. – И вы, люди, идите с миром. Погружайте, – махнул он рукой.

Свободовцы принялись за работу, также помогать им вышли Яков и Сагитай. Бойцы стаскивали тела в аномалии, не дожидаясь, пока они расправятся с первыми, сразу же забрасывали следующие. Воронки бесновались, ощутимо гудя мощными гравитационными силами, сгустившись до белого тумана, вращаясь и разрывая попавшее в них, они пожирали тела с жутковатым треском костей. Их мощь чувствовалась на расстоянии. Разрывая трупы, они как живые забирали куски и остатки друг у друга. Уже на последнем трупе долговца одна из аномалий перегрузилась, замерцала белыми проблесками и вдруг, успокоившись, выплюнула из себя полупрозрачный светящийся мягким желтым цветом артефакт причудливой продолговатой формы с наростами.

– Золотая рыбка! – воскликнуло сразу несколько человек.

Один из сталкеров подобрал ее и спрятал в контейнер. Никто не оспаривал это, поэтому Трофим решил, что артефакт пойдет на общие цели. Последнее тело бросили в «голодные» аномалии, которые забрали у только что выкинувшей артефакт и «недоеденные» ею части других тел. Весь процесс занял меньше пары минут, и сталкеры разошлись.

Скоро к точке подтянулось еще пять бойцов Свободы с рюкзаками, груженными различным снаряжением. Прямо среди ночи они отправились минировать подходы к Пепелищу, расставлять сигнальные устройства, датчики слежения и, не мудрствуя лукаво, устроили штаб в одной из изб, оборудовав его станцией связи, компьютером, питающимся от аккумулятора артефактной сборки. Сагитай и Яков хотели полюбопытствовать, но им запретили, поскольку информация подобного рода не афишировалась для посторонних. Часа два ушло на вынимание Трофима из его костюма. Расстегиваться он уже не мог, поэтому «лаборанты» и Берик вскрывали комбинезон болторезом, по очереди сменяя друг друга, иногда применяя ножовку по металлу. Когда же его вынули из того, что осталось, он, находясь в штанах и рубахе, в полной мере ощутил ночные плюс семь градусов. Для него, конечно, нашлись теплые вещи, и он, перемотанный одеждой с чужого плеча, уже в полночь сидел вполне уютно на пеньке, поджав под себя ноги, и дул чай с дымком в окружении своей группы и свободовцев.

– Ну что, Док, – к ученому подсел Моль, – не передумал еще посмотреть на своего объекта?

Трофим отрицательно покачал головой, держа обеими руками кружку чая.

– Я вот тоже думаю, если сейчас с тобой не пойду, то сам в жизни туда не полезу. Останется это Пепелище за нами или нет, еще вилами по воде писано, место-то стратегическое, долговцы его теперь из принципа отдавать не захотят, а мертвецы в любой момент обратно полезть могут. Ребята наши вход нашли, он же и выход.

– Где?! – оживился Трофим.

– Там, – он неопределенно махнул рукой в темноту, – у нас сейчас следующие варианты: либо взорвать тоннель и заварить железные ворота ко всем чертям, либо узнать, что там в этой шестой лаборатории. Мы вообще сидим тут как… – он запнулся, – небезопасно сидим, в общем. Мертвецы сами ту дверь открыть не могли, ее изнутри открыли, – Моль сделал паузу, глядя на реакцию Трофима. – Это означает что? – спросил он.

– Что? – широко раскрыв глаза, переспросил Трофим.

– Это означает, что кто-то изнутри открыл дверь, понимаешь? Открыл и, может быть, вышел. Потом, за каким лешим вся ватага ходячих вдруг решила смыться в тоннель?

Трофим нервно обернулся, нащупав в подсумке кристалл.

– Я вот тоже с собой ношу теперь, – показав артефакт, просвечивающий цветом крепкого чая в свете костра, сказал сталкер. – Ребята там на посту стоят плюс сигналку поставили там чуть дальше в тоннеле, но неспокойно все это.

– Да не то слово, – кутаясь в непромокаемый плащ, согласился Трофим.

– А знаешь что еще, Док? – наклонившись к самому уху некробиолога, спросил сталкер.

– Да что еще? – не в силах сдержать нервный озноб, спросил Трофим.

– Мне тут ребята карту скинули, считай, что восстановили и дорисовали ее экстренно, были у нас старые, затертые, только понять мы их не могли до поры до времени. Этот тоннель, куда смылись мертвецы, который ведет к Х6… если по картам смотреть, так вот из Х6 есть еще один ход. Тоннель такой неширокий, так вот, он прямехонько ведет под этот ваш самый неприступный Янтарь.

Костер громко щелкнул искрами сырой древесины, на мгновенье чуть ярче осветив сидящих вокруг людей, оживив их игрой света.

– Моль, – твердо сказал Трофим, глядя сталкеру в глаза. – Я иду сейчас. Я должен.

Глава 18. Зверь

– Не понял, – недоуменно воззрился на снимающего комбинезон Берика, – это что за пляски?

– Уходим мы, Якорь, – сказал Моль, разглядывая кристалл, по совету Трофима расколотый на несколько частей.