Видящая

Проигнорировав ее просьбу, Мел, на этот раз уже без промедления, отправилась к себе.

Бессонница настигла ее и сегодня. Мел ворочалась с боку на бок, постоянно взбивала подушки, но сон никак не хотел окутать ее своими объятиями и предать недолгому забытью. Она не знала, сколько так пролежала, как в дверь кто-то тихо постучал. Мелинда вскочила, а сердце тем временем выпрыгивало из груди. Казалось, здесь никогда ничего не происходит просто так, и это еще больше наводило на мысль не открывать.

Через пару секунд послышался стук, который был чуть громче. Мел встала, накинула на себя длинный, доходивший почти до щиколоток белый халат и, ступая босыми ступнями по розовому ковру, поплелась открывать.

Отворив дверь, она вглядывалась в кромешную тьму бесконечного коридора, не додумавшись посмотреть вниз.

– Это я, можно войти?

Это был Эрик. Он был таким маленьким, что она его не сразу заметила. Отойдя в сторону, она пропустила мальчика и закрыла двери на ключ.

Мальчик казался сонным. На нем была голубая пижама с рисунками, бриджи которой доходили до колен, что придавало ему очень забавный вид.

– Не спится? – Мел присела на кровать и включила ночник, в то время как Эрик расположился в большом кресле, в котором казался совсем маленьким и хрупким, а сумрак придавал его коже еще больше бледности. Он начал внимательно рассматривать комнату, не упуская ни одной детали.

– Твоя комната такая… Такая… – казалось, он не знал, как корректней выразиться.

– Розовая? Девчачья? – помогла ему Мел.

Эрик хохотнул. Мелинда улыбнулась в ответ.

– У меня кое-что для тебя есть. Не было возможности отдать за ужином. – Она встала и начала искать свое платье, которое надевала накануне вечером.

Возвращаясь к кровати, в руках она сжимала горсть конфет. Мелинда помнила, как Анна запрещала ему прикасаться к ним. Мел высыпала целую горку сладостей рядом с ним, глаза Эрика округлились от неожиданности, и он, недолго думая, принялся за первую. С уже набитым ртом он произнес еле различимые слова благодарности.

Мел ждала, когда он расправится с конфетой, прежде чем спросить:

– Что же тебя привело в столь поздний час ко мне?

Мальчик молча смотрел на нее, не спеша отвечать. У девушки было ощущение, что он принимал решение, сказать правду или соврать. Но Мел, скорее всего, распознала бы фальшь.

– Мне приснился плохой сон, и больше заснуть я не смог.

Он опустил глаза и начал разворачивать следующую конфету.

– Мне тоже не спалось.

Она сняла халат и в пижаме забралась на кровать с ногами, не отрывая взгляд от полуночного гостя.

– Расскажи мне, как давно ты занимаешься верховой ездой?

– Да сколько себя помню! Я люблю очень лошадей. Они мои друзья, – трогательно признался он.

– Катарина тоже была для тебя другом? – Мел и сама не заметила, как выпалила это.

– Нет, – Эрик начал разворачивать следующую конфету. – Она была очень странная. И мама не одобряла нашего общения, боялась, что я стану таким же.

– Но ведь и со мной тоже она запретила разговаривать.

– Ты не такая, как она! – с горячностью проговорил он.

– Это как? Какой же была она?

– Скучной. Она мало разговаривала, часто не выходила из своей комнаты. Мама говорила, это от того, что она плохо себя вела и постоянно была наказана. Знаешь, а ведь у тебя почти такое же лицо, как и у нее! – вдруг переключился он.

– Что же с ней случилось?

– Она заболела, и я ее долго не видел, а к ней в комнату мне входить было не велено. Но я и сам не хотел.

Наступила тишина. Мел не знала, стоит ли сейчас спрашивать об остальном: ведь его детская непосредственность могла сыграть ей на руку.

– Может, ты когда-нибудь покажешь мне, где находилась ее комната?

– Она, наверное, закрыта. Я слышал, как отец приказал строго-настрого Френку, чтобы он закрыл комнату на замок. Мне влетит, если узнают, что я там был.

– Но мы никому не скажем! – Мел заговорщически подмигнула.

– Это будет нашей тайной?

– Именно!

Эрик улыбнулся. И теперь уже более расслабленно развалился в кресле.

– Расскажи, как ты жила там? Это было страшно? Среди других детей. Они так злы и жестоки, как про них рассказывают?

Мелинда знала, что обижаться на мальчика было глупо, ведь все сказанное им только что не было укором или оскорблением.

– Совсем нет. И очень даже весело! Садись рядом, я тебе расскажу.

Он сел рядом на кровать. Мел начала рассказывать про свою жизнь в приюте, про проделки, которые она учиняла, и как часто ее хотели выставить из этого заведения.

В это время проходивший мимо ее спальни Фрэнк услышал детский смех и не мог в это поверить. Он остановился, прислушиваясь к происходящему за этой дверью. Девушка о чем-то увлеченно вещала маленькому хозяину, прерываясь на то, чтобы посмеяться вместе с ним. Фрэнк посмотрел на часы. "И это в три часа ночи!" – подумал он, и лицо старика расплылось в полуулыбке. Он медленной, уставшей походкой пошел к себе в комнату.

Лучи утреннего солнца уже ласкали сквозь прозрачные шторы лица спящих детей.

Они разговаривали почти до утра, и поэтому не сразу услышали громкий стук в дверь. Первой открыла глаза Мел. Она приподнялась на локтях, стряхивая с себя остатки сна и стараясь понять, что вообще происходит. Детская маленькая рука покоилась рядом с ее правой ногой.

Спрыгнув с постели, она пошла открывать очередному похитителю спокойствия. Им оказался Фрэнк. Он стоял на пороге с подносом в руках, лицо его, как всегда, выражало полное безразличие.

– Маленькому хозяину пора к себе.

Оглянувшись, Мел поняла, что полночный гость, еще полностью не проснувшись, поплелся к выходу. Мелинда даже не хотела спрашивать, откуда Фрэнк узнал о нем, она впустила старика к себе.

Когда дверь за ними закрылась, она поставила поднос с завтраком на тумбочку и опять увалилась на кровать.

Открыв глаза, Мел поняла, что солнце переместилось выше и уже не било так по глазам. Сейчас бы Мел не отказалась поваляться в постели и посмотреть телевизор. Она всегда об этом мечтала в приюте. Но, увы, там этого не было предусмотрено. Был общий зал, в котором воспитанницы проводили свое свободное время, и там стоял один небольшой телевизор, из-за которого разгорались жаркие споры, а иногда доходило и до драк. Да и настоятельницы не приветствовали такое времяпрепровождение.

В этом поместье Мел не видела никаких информационных технологий. Ни телевизоров, ни радио, компьютеров и тому подобных вещей. "Будто в средневековье застряли. Главное, чтобы за вышивание или вязание не усадили".