Видящая

То, что я пишу это письмо, означает, что я, устав сражаться, сдаюсь, молча принимая поражение перед невидимым врагом. И Верхост уже мне не помошник.

Моя милая сестра, всегда доверяй своему внутреннему голосу и не позволяй другим людям подорвать веру в себя. Это единственное, что всегда будет с тобой и не даст сорваться вниз к человеческой серости и пороку.

Безгранично любящая тебя Катарина.

Закончив читать письмо, она вернулась к началу и перечитала его еще раз, потом еще и еще. Чувства захлестнули девушку с головой. Она почти всю жизнь думала, что никому до нее нет дела, но, как оказалось, на этом свете был человек, который ждал ее и нуждался в ней. Но она не успела.

Что-то произошло, что-то страшное. Было чувство, что Катарина недоговаривала какие-то вещи, и, скорее всего, из-за боязни, что письмо мог найти кто-то другой, а может, ее душа была настолько чиста и не способна к злобе и мести, и поэтому она не смогла открыть всей правды. Только прозрачно предупреждала.

Мел повалилась на кровать и со злостью ударила кулаком по коленке. Какая-то неведомая доселе печаль и холодная обреченность сковали ее сердце.

Ее сестра умирала в муках, душевных и физических, и не было человека, который мог бы ей помочь, точнее, он был, но находился далеко – поправила себя Мелинда. Это письмо было пропитано любовью, страхом и непониманием, что с ней происходит.

По щеке Мелинды покатилась одинокая слеза, окропившая светло-розовую ткань покрывала. Затем девушка резко подскочила и швырнула подушку в дверь, а вторую начала молотить, что есть мочи. Она и не осознавала до этого, за такой короткий промежуток времени, который она здесь провела, поняла, что никогда по-настоящему не была одинока, и как в ее сердце поселилась искренняя всепоглощающая любовь к сестре, которую теперь она сможет увидеть только в своих снах. Отчаяние, рвавшееся наружу, и злоба на себя, на отца, который отослал ее отсюда, с новой силой завладели девушкой.

Мел остановилась, задыхаясь от чрезмерных усилий над подушкой, пытаясь восстановить дыхание, руки безвольно болтались. С пола за ней внимательно наблюдали два голубых глаза.

– Ну что ты уставился? – грубо произнесла Мелинда. Она села на кровать и свесила ноги. Щенок, воспользовавшись моментом, не спеша подошел к девушке и повис на ее ступнях, вертя головой и пытаясь укусить за лодыжку. Мел нагнулась и погладила зверька, а он продолжил кусать, принимаясь за ее правую руку. Мел невольно улыбнулась, дыхание ее восстановилось, теперь настало время хорошо все обдумать и принять решение, в каком направлении двигаться дальше.

На улице опять лил дождь, тьма временами расступалась перед секундными вспышками молний, а ураганный ветер завывал, как раненый зверь, пытаясь своими невидимыми когтистыми лапами открыть окно и ворваться свежим порывом в это удушающее старое строение. Складывалось такое впечатление, что это место всегда было окутано сумраком, тяжелыми тучами и обдувалось всеми ветрами, и только изредка она видела солнце.

Мел лежала на кровати, прислушиваясь к бушующей за окном стихии, уносимая мыслями в загадочный мир Верхоста, к письму сестры, которое таило в себе много не поддающихся логике нормального человека вещей.

Письмо было пропитано таким количеством боли и одиночества, что у Мелинды сжималось сердце. И все, что она видела в ее комнате, в зеркале – все это указывала на то, что Катарина чего-то сильно боялась. Это девушка и собиралась выяснить. Единственный, кому она решила выказать хоть малейшее доверие, был Дамиан. Что же это был за бордель, в котором она его нашла? Он выглядел настолько порочным и опасным, что напрашивался другой вопрос: как она могла ему довериться? Может, это значит, что и ей, Мелинде, тоже стоит пересмотреть свое отношение к нему.

Вот и еще одна загадка – Максимилиан. У Мелинды сложилось впечатление, что между ним и сестрой складывались очень близкие доверительные отношения. Почему именно Дамиану она отдала ключ? Почему именно к нему отправилась в это жуткое место? Объяснение было одно: она боялась, что кто-нибудь здесь что-то увидит или услышит, значит, и ей самой надо стать еще более осмотрительной.

И что Катарина пыталась сказать тем, что у нее появились видения? Может, все-таки из-за прогрессирующей болезни ее сознание все же помутнело? Нет! Ведь если так судить, то и она была недалека от того, чтобы тронутся умом.

«…всегда доверяй своему внутреннему голосу и не позволяй другим людям подорвать веру в себя. Это единственное, что всегда будет с тобой».

Мелинда вспомнила эти строки и поняла, что ее сестру сломили.

– Я разберусь со всем этим, обещаю, – тихо прошептала Мел, поглаживая маленький комочек шерсти, разместившийся возле нее, согревая своим теплом. Голова болела в том месте, где была шишка, и чувствовала она себя так, будто под поезд попала. Нужно было хорошенько отдохнуть. Она осторожно дотянулась до тумбочки и взяла подаренный ей плеер. Она знала, что это дорогой подарок, раньше о таком она только могла мечтать. Мел, не разбирая названия папок с загруженной фонотекой, включила первое, что попалось на глаза. В ее голову ворвались мелодичные звуки гитары, начиналась композиция Something To Remind You (https://music.yandex.ru/album/1612319/track/2727815) группы Staind. Девушка закрыла глаза, отдаваясь красивой мелодии и проникновенному голосу.

Что-то холодное легло ей на руку. Девушка поспешно подскочила, наушники выпали, а зверек с любопытством выглядывал из-за ее руки на незваного посетителя. Это был Эрик. Он виновато смотрел на нее, заламывая руки.

– Тебя стучаться не учили? – недовольным голосом, который, еще немного, и перешел бы на крик, сказала она.

– Я стучался, очень громко, но мне никто не открыл, и я сам вошел. У тебя было не заперто. Извини, что напугал.

– Ладно, ничего. Но больше так не делай, – Мел откинула назад волосы, и села, окончательно проснувшись. За окном было тихо, лишь одинокие капли отскакивали от окна, нарушая гробовую тишину.

– Ой! – мальчик отскочил от кровати, уставившись на что-то на одеяле.

Мелинда совсем забыла про щенка, который копошился среди скомканных одеял.

– Знакомься, это мой новый друг, его зовут… – Мел задумалась, но в голову ничего не приходило. – Граф. Его зовут Граф.

– Разве так называют собак?

– Я называю.

– Мне никогда не разрешали завести собаку! – возмущенно и, как ей показалось, с некоторой завистью, произнес Эрик. Он подошел ближе, чтобы хорошенько разглядеть пса.

– Да мне, в общем, тоже, – пожала плечами девушка. Эрик с удивлением и даже каким-то благоговением воззрился на нее. – Теперь это будет нашей большой тайной. Договорились?

– Договорились, – шепотом повторил Эрик. На его лице читалось столько эмоций: страх быть раскрытыми, неверие в происходящее, полный восторг от этого сговора. Мел не смогла скрыть улыбку.

– Можешь с ним поиграть, если хочешь.

– Правда, можно?

– Конечно, теперь ты мне будешь помогать. Ведь нам нужно будет с ним, или с ней, гулять и кормить. И делать это все надо, как можно незаметнее.

Эрик, на все сказанное Мелиндой, кивал головой, соглашаясь с ней. Он приблизился к графу и осторожно потрепал его реденькую, торчащую во все стороны шерстку. Щенок, сразу отреагировав на прикосновения, стал покусывать руку мальчика, от чего тот начал вскрикивать и посмеиваться. Мел шикнула на него, давая понять мальчику, чтобы тот вел себя тише, а посмотрев на часы, висевшие на стене, она присвистнула. Было уже три часа ночи, и это время она считала поздноватым для визитов.

– Эрик, зачем ты ко мне все-таки пожаловал? – спросила девушка, проницательно глядя на Эрика. Эрик в ответ пожал плечами, опустив глаза. Мелинда пожалела о своем вопросе, ответ был очевиден: наверное, Верхост – это удел никому не нужных и одиноких людей.

– Можно мне остаться здесь? – он по-прежнему не смотрел на нее, его вниманием целиком и полностью овладел зверек, которому так хотелось поиграть.

Мелинда молчала, растерявшись. С одной стороны, ей хотелось побыть одной; были вещи, о которых еще нужно было поразмыслить, но, если ее мозг не будет отдыхать от бредовых идей и догадок, лезущих ей постоянно в голову, она долго так не протянет. Да и она должна была себе признаться, что компания ее сводного брата ей нравилась, и она не чувствовала себя с ним здесь такой одинокой.

– Хорошо. И помни о нашем уговоре. У меня, кстати, есть для тебя сладости. – Мел встала и, взяв свою кофту, которую одевала не далее, как этим вечером, вручила ему конфеты. – Много, смотри, не ешь.

Пока мальчик разворачивал гостинцы и наблюдал за щенком, который отправился к чаше с молоком, Мел отлучилась в ванную, а выйдя, застала Эрика, возлежащего на ее кровати, а зверек, улегшись у него на груди, тихо посапывал. Мелинда легла рядом и уставилась в потолок.

– Мы завтра все в оперу идем, – как бы между прочим сообщил мальчик.

– Я за вас всех безумно рада! – ответила девушка.

– Ма сказала, что и ты с нами идешь.

– Неужели? – с сомнением спросила Мел.

– Да. За ужином отец с мамой об этом говорили. А еще мистер Дамиан, он справлялся о твоем здоровье. И дядя Максимилиан.

– Я так популярна стала в высоких кругах! – шутливым тоном воскликнула Мелинда. Эрик в ответ засмеялся, и Граф сонно поднял голову, не понимая, зачем его побеспокоили.

Глава 11 В библиотеке

Что-то мокрое и холодное уперлось ей в руку. Открыв глаза, она увидела щенка, который носом толкал ее руку.

– Отойди, сейчас же еще рано! Что тебе от меня надо? – сонно проговорила Мел. Но тут она поняла, что нужды природы требуют, чтобы их утолили. Судя по тому, что солнце было еще невысоко, было утро, а это значит, что, если она пойдет с ним на прогулку сейчас, будет шанс все незаметно провернуть. Эрика рядом не было. Этот шустрый мальчишка, наверное, удрал поутру к себе, чтобы ему не влетело от этой ведьмы, которую он называл матерью.

Девушка решила спуститься по лестнице и пойти по тому маршруту, как в ту ночь, после ужина, когда она оказалась на кладбище. Она никогда не думала, что в скором времени станет частым посетителем таких мест.

Оказавшись на той же лестнице, она подумала о том, что, казалось, целую вечность назад, она стояла здесь с Дамианом, и он вручал ей ключ, чтобы выполнить волю ее умершей сестры. Отсюда открывался живописный вид на лес и поля. На небо снова набегали тяжелые тучи, угрожавшие пролиться бесконечными потоками. Казалось, что другой погоды здесь просто не бывает. Посильнее укутавшись в куртку, она начала медленно спускаться по лестнице.