Видящая

Она не успела осознать того, что с ней только что произошло. Последнее, что она видела в этой светлой комнате, была все та же женщина, которая склонилась над убитым ею мужчиной. Перед глазами поплыли кадры. Опять круговорот захватил ее, тошнота начала понемногу подкатывать к горлу.

Она стояла перед закрытой полупрозрачной дверью.

– Элис? – услышала она тихий мужской голос, который она минуту назад с таким удовольствием слушала.

Ее рука потянулась к ручке двери. Но это была совсем не ее рука. Рука Дамиана. Она будто видела его глазами. За дверью скрывалась ванная комната, в центре которой располагалась белая ванна на позолоченных ножках в виде когтистых лап. В ней лежала неподвижно девушка. Ее темные волосы касались черной напольной плитки, на которой виднелось множество капель воды. Продвигаясь все ближе к ней, Мел увидела, что вода окрашена в ярко-алый цвет, полные губы незнакомки были синего цвета и чуть приоткрыты. Сердце Мелинды сковал ледяной страх, она хотела оказаться дальше от этого места. Но она сидела в голове Дамиана и не могла сбежать. Мысли сменяли друг друга, ужасающие догадки о том, что здесь только что произошло, посылали дрожь по всему телу, руки дрожали, и приходило осознание того, что она мертва, и ничего уже не вернуть. Мел чувствовала, как Дамиан застыл, не зная, что делать дальше, как жить со всем этим, и как могло вообще дойти до такого.

Все то, что видела сейчас перед собой девушка, угнетало: она таких ужасов даже в своих самых страшных кошмарах не видела. От всего этого холодела кровь в жилах, и хотелось бежать.

Кто-то свыше наконец услышал ее молитвы, и опять знакомое головокружение уносило вихрем отсюда. Девушка и эта проклятая ванна были уже далеко отсюда.

Затем ее охватил озноб, головокружение, учащенное дыхание, будто она пробежала милю. В голове все смешалось. Она стояла, закрыв глаза, боясь открыть их, она больше, чем что-либо другое, сейчас хотела вернуться в реальность.

Сейчас никаких звуков она не слышала, кроме звука собственного бьющегося сердца. Мел медленно открыла глаза и поняла, что так и осталась стоять с рукой, обхватившей руку Дамиана чуть ниже локтя. Они так и стояли в библиотеке, и неизвестно, сколько это продолжалось, секунду или полчаса.

Она посмотрела в лицо Дамиану, и то, что она увидела в этот момент, не сулило ей ничего хорошего. Сначала, буквально на секунду, в его глазах отразился страх, затем там воцарилось смятение, быстро уступившее место злобе и гневу. Она готова была поклясться, что в его глазах она заметила искры, будто кто-то высекал их из раскаленной наковальни. На его скулах заиграли желваки, будто он из последних сил пытался держать себя в руках. Показалось, он хотел что-то сказать, но потом передумал. Затем он одним резким движением вырвал свою руку, повернулся и быстрыми широкими шагами покинул библиотеку, беззвучно закрыв за собой дверь.

Глава 12 Культурный вечер

Сидя в своей комнате, она никак не могла прийти в себя. Обхватив голову руками, и зажав ее между колен, она начала мерно раскачиваться взад-вперед. Граф уселся рядом и внимательно наблюдал за ней, навострив уши и не понимая, что с его хозяйкой. Мел подняла на него глаза, взяла его и усадила на свои ноги. Ни о каком походе в оперу она больше слышать не хотела. Голова так болела, что, казалось, еще немного и раскрошится на мелкие кусочки. Но она была уверена, что на этот раз снисхождения она не получит.

Ей срочно нужно было поговорить с бабушкой. Ведь она в последнее время напрочь обделяла ее своим вниманием, отсутствуя уже который день.

Все те сцены, что она видела, и то, что увидела на лице Дамиана, подсказывало ей, что каким-то совершенно немыслимым образом она пробралась в его голову и воспоминания, в самые потаенные уголки, вытащив наружу то, что он оберегал от чужих глаз и ушей.

За окном на Верхост опустились сумерки, из-за низких грозовых облаков погрузив комнату в полумрак. Мел так и осталась сидеть со зверьком на руках, не желая включать свет. На кресле висело платье. Рассматривать его девушка не стала. Она даже не задумалась о том, кто тот человек, который был в ее комнате и, наверняка, видел ее нового постояльца. Мелинда хотела вставить наушники в уши и отгородиться от этого, полного загадок мира, притвориться, что за последнее время с ней ничего не произошло, и не существует в природе ни Верхоста, ни отца. Но она боялась, что, когда она не отворит дверь на стук, кто-нибудь обязательно вторгнется на ее территорию и выведет за пределы комфорта в не желаемый для нее мир.

Дамиан! Дамиан… Когда он был ребенком, он убил человека. Но этому должно было быть какое-то логическое объяснение: ведь без всякой на то причины ребенок не может быть способен на такую жестокость. Каково ему жить с этим, если он до сих пор помнит это в мельчайших подробностях?! Ее не обманули чувства, которые ей подсказывали держаться от него подальше. И девушка в ванной. Она, скорее всего, покончила с собой. А что, если он был причастен к этому? И тот притон с наркотиками и женщинами. Его жизнь явно не была скучной. Но выяснять, что к чему, она была не намерена. Ей хватило того, что она стала невольным свидетелем этих, холодящих душу, сцен. Мелинде было жаль, что здесь не было интернета: ей не помешало бы немного информации.

Мелинда постоянно возвращалась мыслями к Дамиану. Должно было быть хоть какое-то объяснение происходящему, она бы уже приняла любое, лишь бы оно было. Затем она вскочила с кровати и подбежала к шкафу, начав энергично переворачивать его. На свет она извлекла спрятанное ею письмо Катарины и начала быстро его перечитывать, скользя взглядом по бумаге. И когда добралась до нужного места, медленно, почти шепотом прочитала:

– «… Это все началось некоторое время назад. Мне страшно прикасаться к людям и смотреть им в глаза. Я начинаю видеть такие вещи, от которых начинаю задыхаться. Я становлюсь невольным посетителем фильма ужасов, в котором показывают, на какие подлости и мерзости способна человеческая сущность. Я хочу убежать со своего зрительского кресла, но не могу, будто приросла к месту, и жду, пока это не закончится. Эти видения приходят все чаще при встрече с людьми, и они в ужасе бегут без оглядки от меня, как от прокаженной», – на этом месте она остановилась и перевела дыхание, чтобы продолжить то, о чем ее пыталась предупредить Катарина. – «Человеку всегда вселяет ужас встреча лицом к лицу со своими темными глубинами души. Я знаю, это неизбежно произойдет и с тобой, потому что мы принадлежим этому месту, Верхостждет нового хозяина – тебя – чтобы написать новую главу своей истории…»

Девушка отвела взгляд от письма и уставилась невидящим взором перед собой.

– Боже, да что здесь происходит! – прошептала она. – Нет, Бог, наверное, давно покинул это место.

Потом закрыла глаза, пытаясь все выкинуть из головы, все мысли до одной. Может, пройдет месяц, другой, и она об этом забудет, потому что больше такого с ней не повторится. Она набрала в грудь воздуха, потом звучно выдохнула.

– Ну что, Граф, пора прогуляться. А то эти нехорошие люди скоро придут за мной, чтобы вывести дебютантку в свет.

Она накинула кофту, надела туфли на небольшом квадратном каблуке, подхватила щенка подмышку и вылетела из комнаты, не забыв ее запереть, во избежание нежелательного вторжения.

Вернувшись, у своих дверей она обнаружила Фрэнка. Он стоял неподвижно, как привидение, в черной аккуратной форме. Мелинда не знала, как поступить со щенком, он их уже заметил, поэтому отступать было некуда.

Когда девушка подошла ближе к нему, она заметила быстрый взгляд, который прошелся по собачонке и переместился на лицо Мелинды. Казалось, старик не был удивлен увиденным.

– Мисс, вас ожидают внизу, поэтому прошу вас одеться и в скором времени спуститься, боюсь, вы и так заставите всех ждать.

– Хорошо, я поспешу, – но, решив все же расставить все точки и попробовать выйти хоть как-то из положения, она обратилась к нему. – Фрэнк, я знаю, что моему новому другу здесь рады не будут, поэтому прошу вас никому ни о чем не говорить. Я пока не решила, что с ним делать.

– Конечно, мисс, можете мне доверять, – все так же невозмутимо ответил он. – Вам нездоровится? У вас уставший вид, мисс.

– Я скоро спущусь, Фрэнк, – Мелинда робко улыбнулась. Потом кинула взгляд в сторону Графа:

– И, если вам несложно, загляните ко мне во время моего отсутствия, он совсем один останется. Еда у него есть.

– Я пригляжу за ним, не беспокойтесь, мисс.

Мел с огромной благодарностью посмотрела на него, не собираясь больше произносить ни слова. Он понимал ее без слов.

Мел заскочила в комнату, поставила щенка на пол и побежала в ванную. Через двадцать минут она стояла перед зеркалом в новом платье, оставленном ей специально для сегодняшнего вечера. Оно было с небольшим декольте, открывающим плечи, жуткого розового цвета, сливаясь с ее цветом волос, и облегало со всех сторон так, что трудно было сделать шаг. Девушка прекрасно видела, что оно ей совсем не подходит. Постояв так еще минуту, она решила сменить его на темно-серое платье простого покроя, с кожаным пояском и с кожаными вставками на рукавах, которые были чуть ниже локтя. К платью она выбрала все те же черные туфли, которые надевала на короткую прогулку со своим питомцем.

– Так-то лучше, – удовлетворенно кивнула Мел. Подходя к выключателю, она обернулась на Графа, он занимался ковром, перебирая в зубах его густую бахрому. Девушка решила не выключать свет, чтобы ему было не так страшно, и быстро вышла, не забыв запереть дверь. Она знала, что у Фрэнка есть запасные ключи, притом, наверное, ото всех дверей этого старого зловещего строения.

Внизу ее ждала какая-то улыбающаяся ей женщина средних лет, в красивом бежевом костюме. Еще секунда, и она с пугающей решительностью направилась к Мелинде, протягивая вперед руку для приветствия. Подойдя, она накрыла ее руки своими, будто знала ее всю жизнь.

– Здравствуйте, голубушка. Я Глория, и сегодня я преображу вас к вечеру. У вас прекрасная фигура и волосы. Вот только с цветом вы немного переборщили, как мне кажется. Но это дело молодое! Моя дочь точно такая же! Как что-нибудь вобьет себе в голову! Хоть стой, хоть падай! – Она все так же заученно улыбалась, и под этот непрекращающийся поток щебетания Глория вела Мелинду через холл в одну из гостиных. Там они свернули направо и попали в комнату, напоминающую будуар. По центру стоял туалетный столик с деревянными ножками в стиле ретро с зеркалом, по периметру зеркала горели лампочки.

Кроме них, здесь больше никого не было. Комната была отделана преимущественно в серых тонах. По левую сторону от нее стояла скамейка, обтянутая серым бархатом, с изящными резными ножками. Возле нее расположился стеклянный кофейный столик, по другую сторону от которого стоял небольшой уютный черный пуфик. На противоположной стороне стояла внушительных размеров ширма, обтянутая серым велюром. Комната была украшена множеством комнатных цветов в кадках, горшках, в кашпо. Освещение здесь было довольно тусклое, основным источником света служило зеркало.

Глория усадила ее на пуф у зеркала.

– Я сделаю неяркий макияж и соберу волосы в красивый узел. – Затем она приподняла ей волосы сзади, вертя своей головой то в одну сторону, то в другую. – Как тебе, деточка?

Мел в ответ только молчаливо пожала плечами. Ей было все равно.

– О! Что же мне делать с твоими темными кругами под глазами! У меня не получится их скрыть полностью! Придется сделать больший акцент на глаза, чтобы привлечь все внимание к ним. У тебя поразительной красоты глаза! Только вот спать тебе надо больше!

Мелинде казалось, что эта женщина может говорить вечно, и поэтому она готова была на все, лишь бы ее не трогали и не заставляли лишний раз разговаривать.

Прошло полчаса, и все это время девушка просидела с закрытыми глазами, отгородившись от всего внешнего мира. Когда кто-то несколько раз обратился к ней по имени, она медленно открыла глаза, щурясь от света лампочек.

Посмотрев на себя в зеркало без всякого интереса, больших изменений она не заметила. Вот только Мел показалось, что она стала походить на фарфоровую, не совсем красивую куклу, со светлым матовым лицом, на котором уж слишком выделялись румяна и чуть подкрашенные глаза. Все было сделано очень искусно, но, на взгляд Мелинды, совершенно ей не шло.

В это время Глория смотрела на нее широко открытыми глазами, застыв в ожидании, что же скажет клиентка. Мелинде не хотелось обижать женщину, тем более, ее энтузиазму можно было только позавидовать. И Мел решила подыграть. Она хлопнула в ладоши, а потом прикрыла ими рот, будто была поражена в самое сердце переменами, которые она с ней сотворила.

– Глория! Вы просто волшебница! Никогда я еще не выглядела лучше! – и для большей убедительности покрутила головой из стороны в сторону, при этом активно хлопая ресницами.

Когда женщина приблизилась к зеркалу и стала поправлять свой густой макияж и кудрявую прическу, Мелинда расслабила затекшие от наигранной улыбки мышца лица, решив, что актерское мастерство – это не ее конек, сама себе она бы точно не поверила.

Оторвавшись от зеркала, Глория поняла, что совсем забыла про свою розововолосую подопечную, поэтому улыбнулась ей все той же дежурной улыбкой и проворковала:

– Идем, деточка, вас уже, наверное, все ждут – не дождутся, а вам еще нужно будет переодеться, ведь так?

Мелинда посмотрела на нее взглядом, полным равнодушия, и ответила:

– Нет.