Видящая

«Неужели в этом старом, как помет мамонта, поместье, есть такая современная комната?» – удивилась она. Все здесь было серого металлического цвета и сверкало чистотой. Яркий свет давал уникальную возможность рассмотреть ей своего спутника. Он так и не сменил костюм, да и вид у него, мягко говоря, был уставший, при этом он умудрялся держать королевскую осанку и смотреть на нее свысока.

Мужчина оказался еще выше, чем ей запомнился в тот момент, в огромном зале со стеклянным куполом. Суровое лицо, мужчина в полном расцвете сил – так бы она его охарактеризовала в нескольких словах, если бы не синяки под глазами.

Он так же пристально рассматривал ее. Когда взгляд остановился на ее ярких волосах, на его лице отразилось неодобрение. «Какой же неприятный тип!» – в который раз уже она отметила про себя.

– Холодильники в конце, справа. Можешь брать все, что захочешь. Когда закончишь, прибери тут за собой и ступай к себе. – Опять этот властный тон, начинающий раздражать.

– А что там за дверью? – она указала в противоположный конец помещения.

– Это винный погреб. Он заперт.

– Очень жаль. Мистер, а как я найду дорогу обратно? – продолжала она засыпать его вопросами, одновременно двигаясь по направлению к предметам чревоугодия.

– Тебя проводят, – коротко ответил он. Но она уже на него не смотрела и не услышала, как захлопнулась дверь за ее провожатым.

Перед ней стояло несколько гигантских холодильников с металлическими холодными дверцами, в каждом из которых без затруднения можно было спрятать пару трупов. В первом из них было много разных расфасованных сыров, пакеты с молоком и сосуды с какими-то еще молочными продуктами, йогурты, соки. В другом хранились овощи и фрукты. И в последнем, самом большом, располагалась такая гастрономия, от которой глаза разбегались, и сложно было остановиться на чем-то одном.

Мел и забыла, когда в последний раз так набивала свой живот. Наверное, никогда. Вытерев рукавом толстовки губы и погладив себя по животу, она соскочила с высокого металлического стула. Затем девушка еще раз все обвела взглядом и вразвалку поплелась к выходу, не забыв выключить свет. Выйдя в, так называемую, обеденную, она чуть не налетела на старика в форме. Она быстро смекнула, что видела его в парадной: тогда она подверглась его тщательному осмотру. Его лицо выглядело зловеще в свете свечи, которую он держал в руке.

– Прошу за мной, мисс! – И, не дождавшись какой-либо от нее реакции, он направился к выходу. Мел не успевала за его широкими шагами, поэтому, чтобы не отстать, ей приходилось вприпрыжку преодолевать расстояние между ними. «И откуда у этого старика столько прыти?» – удивлялась она.

– Мистер..ээ… – Она, запыхавшись, остановилась и ждала, пока он обернется и назовет свое имя.

– Фрэнк, – подсказал он. – Да, мисс? – он вопросительно смотрел на нее.

– Фрэнк, а не могли бы мы немного медленней идти? Я не успеваю. И боюсь, если здесь заблужусь, буду месяц выход искать. – Ей показалась собственная реплика очень забавной, и она прыснула.

– Конечно, мисс.

Было видно, что Фрэнк не оценил ее чувства юмора и дальше двинулся намного спокойнее.

Они приблизились к знакомой ей лестнице и начали подниматься вверх. Поравнявшись с ним, она могла теперь рассмотреть портреты, медленно проплывающие в тусклом свете свечи. Вдруг она остановилась как вкопанная. Ее внимание привлек семейный портрет. Она резко вскинула руку и успела схватить своего провожатого за рукав. Опомнившись, она мягко улыбнулась:

– Фрэнк! Остановитесь! Скажите, кто это?

На большом портрете, в массивном позолоченном обрамлении, была изображена семья. Но взгляд был прикован только к одной персоне. Эта была до боли знакомая девушка. Она стояла со всеми, но в то же время была как бы обособленна. Будто не принадлежала к обществу этих людей.

Фрэнк приблизил пламя свечи, чтобы ей удалось все лучше рассмотреть. Она знала, что могла бы сделать это завтра, но тогда ей бы не удалось этой ночью глаз сомкнуть.

– Это хозяева. И все это принадлежит им.

Он сначала с удивлением посмотрел на нее, а потом взглядом обвел окружающую их обстановку.

Взгляд Мел опять вернулся к девушке. Она очень аккуратно дотронулась до холста в том месте, где изображалось лицо. Девушка была одета в платье-футляр цвета лайма, которое подчеркивало ее точеную фигуру. Волосы были аккуратно собраны сзади. На шее висел уже знакомый Мелинде кулон. Ее лицо застыло в грустной полуулыбке.

– Катарина. Ваша сестра, мисс. Сестра-близнец, – тихо произнес Фрэнк. Мелинда резко отстранила руку, оцепенение овладело ею. Где-то в глубине души Мел догадывалась об этом, но услышать это было странно. Ведь она привыкла считать себя одной в этом мире. Мел прикрыла рот рукой.

«Ее больше нет!» – пронеслось у нее в голове. Вернувшись к портрету, она продолжила рассматривать его. Руки девушки покоились на спинке массивного кресла, стоящего слева от нее, на котором расположился, как она уже давно поняла, глава семейства. Это был тот мужчина, который сидел один в темноте. Тот, чей покой она потревожила часом раньше.

Казалось, что художник старался смягчить на этом портрете черты его лица. Глаза здесь выглядели добрее, а губы не были плотно сжаты в тонкую линию. Он казался моложе, чем сейчас. Все говорило о его энергичности и абсолютном контроле надо всем. Мужчина был одет в темный костюм и выглядел очень красиво и статно.

– И давно нарисовали эту картину? – Она обернулась и посмотрела на застывшего Фрэнка.

– Нет. Не далее, как пять месяцев назад. Очень жаль молодую госпожу. – Тут он резко замолчал, давая понять, что больше ничего не скажет.

Мел знала, что он ждет – не дождется, когда они продолжат путь к ее новой спальне, но она не могла обделить вниманием двух оставшихся членов семейства. По другую сторону от мужчины стояла уже знакомая ей, красивая блондинка. Она так приторно улыбалась с портрета, что хотелось пальцами стереть эту искусственную улыбку. На ней была белая блузка, заправленная в черные брюки для верховой езды. На ногах красовались высокие начищенные черные сапоги.

Ее левая рука лежала на плече мальчика. На картине он был намного бледнее, чем она помнила. Он смотрел прямо перед собой серьезными глазами-пуговками. Было заметно, что ему не нравилось стоять и позировать долгие часы, которые, наверняка, понадобились для создания данной композиции.

Заметив, как она рассматривает мальчика, Фрэнк пояснил:

– Это маленький господин Эрик.

И, предупреждая следующий вопрос, пояснил:

– Ваш сводный брат.

Бросив в последний раз взгляд на портрет, она поплелась дальше, давая понять, что закончила созерцание и готова идти.

Мел и не заметила, как дошла до спальни, как вошла внутрь, и, остановившись посреди комнаты, невидящим взглядом уставилась в окно. Опомнившись, она поняла, что даже не пожелала старику доброй ночи. Ее полночное путешествие закончилось, а вопросов только прибавилось.

На большом кресле аккуратно покоились кем-то принесенные ее вещи. Она сняла с себя одежду, достала свою любимую майку, доходящую почти до колен, с рисунком мультяшных Тимона и Пумбы, и забралась на огромную, хорошо пахнущую кровать. Сон никак не шел из-за непрестанных размышлений.

«Как же так? Всю жизнь у меня была сестра-близнец, и только сейчас, когда ее не стало, я узнала об этом!» – а дальше было много вопросов, которые она уже проговаривала про себя, и при первом же подвернувшемся случае собиралась озвучить: «Какая она была? Знала ли обо мне? Что с ней случилось?»

– Катарина, – произнесла Мел, будто пробуя это имя на вкус. Это было непривычно.

Она совсем забыла про сны! Ведь Мелинда всегда чувствовала, что они являлись ей неспроста. И где-то подсознательно была уверена, что ее сестра помнила о ней. «Вот только почему я все это время оставалась в неведении?» А этот тиран на портрете – теперь она не сомневалась, от кого у нее такой паршивый характер. «Явно весь в папашу. Спокойно! Зато с бабулей мне, наверняка, повезло!» И как так получилось, что только пару дней назад она была совсем одна, все было спокойно, а этот красавчик внес столько смуты в ее жизнь. «Я теперь тоже буду одеваться в дорогие шмотки и ездить на дорогих машинах, а на семейных портретах займу ее место? Может, Я появилась тут, потому, что не стало ЕЕ?» – с этими мыслями она провалилась в неспокойный сон.

Глава 4 Дом, милый дом

Ее разбудил настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, Мелинда некоторое время припоминала, где находится и при каких обстоятельствах здесь оказалась. Кажется, что она проспала целую вечность. Видать, у человека, который столь настойчиво добивался аудиенции, закончилось терпение. Ручка медленно начала опускаться, послышался щелчок, и в следующую секунду в дверном проеме показалось знакомое приветливое морщинистое лицо.

– Доброе утро, золотко! Хотя какое утро!? Уже день! Прекрасный солнечный денек. Я тут завтрак тебе принесла. Он за дверью! – потом она проскочила в комнату, оставив дверь распахнутой. Мел соскочила с кровати и поплелась за завтраком. На полу стоял большой квадратный поднос с вкусно пахнущей снедью.

– Как спалось? Ты, наверное, ужасно голодная? – и, не дожидаясь ответа, продолжила щебетать. – Эдвард – настоящий сноб! Он настаивал, чтобы тебя разбудили ни свет ни заря! Еще чего! На тебя и так много всего навалилось!

Она плюхнулась рядом на кресло. Мелинда первый раз слышала это имя, но уже была уверена, о ком идет речь. Ее отцу действительно шло это имя.

Обратив свой взгляд к Кайле, Мел не без интереса начала ее рассматривать. На ней была длинная юбка цвета хаки, светло-зеленый топ, не скрывающий худые ручки, а на ногах огромные ботинки. В этот раз ее волосы были заплетены в две косички по бокам, что придавало ей некоторое сходство с напроказничавшей школьницей. Это немного развеселило Мелинду и не могло не заставить улыбнуться.

– Я сейчас! – Мел бодро поднялась с кровати, натянув пониже майку и захватив свой вещмешок, скрылась в уборной.

Быстро сделав свои дела, не забыв при этом почистить зубы (все необходимые вещи для личной гигиены были ей предоставлены), она вернулась переодетой в джинсовые широкие шорты до колен и синюю майку с красным знаком S на груди (значком Супермэна). Теперь она была готова к приему пищи.

На подносе Мел обнаружила омлет, скатанный рулетом, из которого по бокам сочился плавленый сыр, на этой же тарелке был выложен зеленый консервированный горошек. Рядом, в чашке, была овсянка со свежими ягодами и дымящаяся кружка с какао. Смотря на все это, она помимо воли сглотнула слюну, и, нерешительно улыбнувшись старушке, взяв приборы, с аппетитом занялась поглощением завтрака.

– Омлет просто нечто! – проговорила Мел с набитым ртом. Она быстро ела, отложив нож в сторону и орудуя одной вилкой, жадно откусывая большие куски, будто кто-то обязательно отберет ее завтрак, если не успеет все съесть. Мел всегда любила вкусно поесть, до этого ей редко это удавалось. Закончив с омлетом, она была уже сыта, но от каши, вкусно пахнущей свежими ягодами, не могла отказаться. «А вдруг это ошибка, и меня скоро попросят отсюда!? Надо наедаться на год вперед!» – думала она, берясь за овсянку. В это время старушка решила нарушить молчание: