If you get me. Книга вторая. Если ты достанешься мне

Людмилу нервировало такое отсутствие понимания зятя, призвав на помощь все свои моральные силы, она постаралась сдержать себя, чтобы не высказать ему резких слов: «Мне надо постараться быть хладнокровной», – рассудив, – «Вот так, дашь волю словам – потом будешь жалеть. Требуется, во, что бы то, ни стало хранить – это спокойствие, сказав себе: Стоп, – решила рассуждать по порядку: И так, сначала он просит меня подождать, я теряю дни, которых и так перечесть по пальцам, затем, от него слышу какой – то бред с предложением выезда ко дню рождения Дези? Неужели не ясно я выражаюсь, что выезд возможен до первого мая – потом, что коридор могут закрыть!»

Энрико: Да, поймите, мы ждали, пока вы не решите проблему, дату требовалось подтвердить в период с 18 апреля по вчерашнюю дату – 23 апреля.

Людмила подумала: «Что за бред, или он выкручивается – ещё месяц назад я писала, что ориентируюсь на 25 – 26 апреля?» – Людмилу откровенно раздражали его отговорки. Она не могла понять, что происходит с Энрико: «Как будто бы, он «тупит» намеренно? Но, ведь ему всё было по пунктам разъяснено; я твержу постоянно, что даты выезда ограничены, и дала согласие внести издержки, связанные с изменением даты в билете.

Не понимаю, почему постоянно прерывается связь, он, что в дороге?– Опять – появилась», – последовало сообщение от супруга Люджейн: К сожалению, в апреле больше нет свободных мест.

Теперь, когда Людмила окончательно договорилась с Иваном, в отношении присмотра за питомцем Джейн по случаю её отъезда, ей необходимо торопиться со сроками так, как время катастрофически таит. Подумать только, эти несколько дней, миновали в потерянных с ним бесплодных переговорах. Недельный срок, сокращался до считанных дней, она понимала, что остаётся с каждым днём меньше шансов для выезда, и скоро «её коридор» захлопнется.

В течение вечера, Людмила не переставала отслеживать наличие билетов и рейсов на ближайшие даты, транзитных рейсов; из Сочи через Париж в Рабат и при этом ведя переговоры помимо Энрико с сестрой. Получив от сестры подтверждение, Людмила отогнала свои сомнения, информация шла в соответствии с сайтами о билетах в онлайн, которые были в наличии как, до конца апреля так, и на майские дни, в итоге, совместных переговоров с сестрой, она поняла: «что нельзя больше медлить, следует действовать».

Присутствие, поблизости за столом Ивана, приободряло, особенно в тот момент, когда она замечала взгляд молодого мужчины, он украдкой бросал взгляды на её ноги. Они у Людмилы, имели красивую форму и некоторая полнота ног, придавала только пикантность, что для самой обладательницы не было тайной. Это придавало необходимое чувство уверенности, ощущая себя желанной и на подъём лёгкой, словно за спиной вот-вот вырастут крылья, которые она расправит и полетит.

С рассветом щебетанье птиц не давало покоя, Людмила встала и пошла, принимать душ: Теперь решив, не терять ни минуты… Следом выпив чашечку кофе, она почувствовала, как взбодрилась, примерив, брючный костюм с рисунком в светло-серую полосу и собрав волосы в высокий хвост, захлопнув дверь, уверенной походкой направилась к остановке автобуса. От остановки у дома до авиакасс, поездка заняла двадцать минут, доехав до городской остановки, выйдя у почтового переулка, проследовала к агентству аэрофлот.

С вечера и младшая дочь подключилась к проблеме, пообещав помочь с недостающей суммой на оплату билета, уходили сомнения, колебания, придавая решительность.

Этим утром приоткрылась завеса: билеты на конец апреля, как не могло, показаться странным, после вчерашнего препирательства с зятем, были в наличии. Да, помимо того, после звонка во французское агентство АИР Франц, Людмила узнала: «Что в действительности, такового билета, в который можно было бы, вносить изменения на её имя у заказчика брони не имелось – была только бронь от имени Энрико. Тогда о какой же компенсации за билет, Энрико мог вести речь?»

Теперь, в течение всего времени пока Людмила приобретала билет, ей объяснили; что в случае изменений дат или рейсов с неё возьмут сумму равную 70 долларам, но это не 500 евро, как утверждал Энрико. «Что игру он затеял», – всё больше недоумевала она и где-то внутри неё, зарождалось неприятное подозрительное ощущение.

11:25, 25.04.2019 Энрико: Bonjour, Lyudmila. Avez-vous trouvе l'accessibilitе ? vos c?tеs?

[11:32, 25.4.2019] Людмила: Сегодня я купила билет из Сочи в Рабат через Париж с 26 по 27 апреля авиакомпании AF.

[11:54, 25.04.2019] Enrico: Envoyez-moi une photo du ticket de toute urgence, s'il vous plait.

Энрико: J'esp?re, que tout va bien.

[12:00, 25.4.2019]Людмила: Я спрашиваю, нужна ли мне виза, когда я буду в терминале Парижского аэропорта?

[12:05, 25.4.2019] Энрико: Я уточню у Люджейн.

Людмила: Не стоит, минуту назад я все вопросы уточнила в агентстве, прямо у касс, мне просто хотелось услышать об этом лично от Вас».

Глава десятая

In Marocco

Минуя сверлящие взгляды служащих таможенников, смотрящих через стекла окошечек, затем какие – то магнитные шлагбаумы и теперь, пройдя таможенный контроль, поймала себя на мысли: « И зачем понадобились все эти ответы, все они полицейские служащие с ястребиными взглядами, зачем они, выклёвывать людям мозги, если в компьютере о каждом человеке, летящем полным полно информации?»

До вылета в международном аэропорту Шереметьево очередь разделялась на группы в зале таможенного контроля перед досмотровыми будками: ответив на бесполезные вопросы служебных лиц, Людмила проследовала в международный зал вылета, в ожидании регистрации на посадку.

А вскоре, она побрела по просторному залу аэропорта к одному из магазинчиков в автоматах, тем временем, за стеклянными витражами просматривалась взлётно-посадочная полоса, нарастала головная боль. Пока она следовала за напитком, самолёты за окнами приземлялись и снова взлетали, очередной раз в часы ожидания, она купила в автомате стаканчик лимонного чая и запила от мигрени таблетку.

Со временем, когда боль отпустила, приступила к изучению ассортимента игр в «Бьюти фри», что к удивлению выбор был не невелик, разглядывая кроме игрушек и другие товары, Людмила раздумывала: «Купить ли, игрушку ребёнку в Париже?» А между тем, объявляли: Пассажиры рейса в Париж…приглашаются на посадку.

Пассажиров Бизнес – класса пропустили вперёд, потом граждан имеющих визы из стран Шенгена, а затем, и Людмила проследовала через регистрационную стойку, вместе с безвизовыми пассажирами следуя по переходу к салону аэробуса французской авиалинии. У входа в салон самолёта, вылетающего из аэропорта Шереметьево в аэропорт Шарль де Голь, стюард проверял посадочные талоны.

Вот они стюарды – французы: один из них, что был с рыжими локонами (в форме боб), с веснушками, с приятной улыбкой, приблизился к ней, рассматривая на талоне номер пассажирского кресла. Затем, он вместе с ней рассмеялся: штамп на билете поставили так, что он закрывал номер места в билете. Стюард, нажав на клавиатуру, нашел в планшете данные пассажира, увидев на мониторе её место в салоне аэробуса, указав его направление. Вскоре она заняла своё место, затем, попросила таблетку от головной боли, таблетку со стаканом воды доставил второй стюард то, был стройный брюнет с цветом кожи молочного цвета, на вид, он выглядел младше напарника лет на десять. Инструктаж и вот…, побежали минуты, самолёт набирал высоту… Взлёт.

К её удивлению в салоне Аир Франс не наблюдалось строгих запретов, лампочка запрещающая движение во время набора высот над креслами пассажиров сменила цвет с красного огонька на зелёный, путь открыт по салону; дав свободу маленьким пассажирам, так уставшим сидеть на местах, сейчас же, началась прогулки вдоль прохода, между кресел салона. Приветливые улыбки стюардов, шутливые разговоры с детьми и всеми, кто находился в салоне аэробуса, сопровождали приятный полёт: « О…ля…, ля, – вот она, демократия – начиная с территории самолета и с вылетом за воздушные границы страны».

По прилёту в аэропорт Шарль де Голь Людмила обратилась к первой же сервисной стойки: – O? puis-je m'enregistrer pour mon vol?

Сотрудница аэропорта, написав на билете Людмилы номер стойки регистрации на Рабат, указала жестом в его направлении.… «И опять лента для прохождения ручной клади через контроль, через арку для пассажиров в зал ожидания, поиск стоек с табло для регистрации твоего рейса до вылета».

Когда до регистрации рейса, у Людмилы осталось немного свободного времени, она проследовала в один из небольших магазинчиков, что находятся в зале ожидания посадки на рейс. До вылета; необходимо было поискать игрушки для Дези.

И вот, она у порога в такой магазинчик и тут, слева от неё, что – то звякнуло и, тут же, послышался вскрик продавца: – О.. О.., мадам, – отвлёкшись на его крик, повернулась направо, не понимая, причин происходящего, что его вызвало, что происходит? Тем временем, кто-то наклонился у ног, тут же встав, почти, что задев её боком, в эту минуту прошёл ближе к прилавку, следом поспешно вышел.

Тем временем, Людмила обратила свой взгляд на прилавок, где выстроились в ряд самолётики: «времени почти не осталось, скоро начнётся регистрация и посадка на рейс в Рабат. Ах, вот он подарок для Дези: игровой набор – мини копия аэродрома, с самолётиками линии: Аир Франс, дополненный транспортными средствами аэропорта». Расплатившись на кассе, Людмила прошла вперёд, вскоре под стеклянным куполом Шарль де Голля, в ряду стоек электронных табло, увидела номер своего рейса, который только, что высветился на табло. «Вне сомнений, если судить и по внешнему облику собравшихся перед табло пассажиров, что в ожидании расселись в рядах кресел; начала регистрации рейса, это тот самый рейс, летящий в Марокко. Среди людей, одетых в спортивном и классическом стиле, сидящих неподалёку от стойки, были там пассажиры в традиционной марокканской одежде – джеллобе. Среди этих мужчин, в джеллобах по щиколотку, натуральных тканей, нейтрального цвета, она заметила и других: по возрасту гораздо моложе. Налицо были по моде укороченные кафтаны, примерно до длины пиджака и кафтаны, более ярких расцветок». Облегчённо опустившись на одно мест в пустующем ряду кресел, куда на расстоянии вытянутой руки от неё, на свободных местах присели две негритянки среднего возраста: « в чёрных трикотажных лосинах и блузках с отделкой из меха и прозрачными вставками, поверх, которых были одеты короткие куртки с расстёгнутым воротником. А вот и, началась регистрация на рейс, следующий в королевство Марокко, прошедшие регистрацию пассажиры, спускались по лестнице, идя на посадку в аэробус, вылетающий рейсом в Рабат».

Суета, при входе в салон: «И нет – такого, как прежде внимания, которое ощутила она, во время перелета в Париж; какие – то помятые лица у стюардесс, такое же, можно заключить о костюмах на них,…не говоря про обслуживание в пассажирском салоне.…Но, среди всех минусов – было не то, что желая сверить часы,… на запястье часов не обнаружилось, понятно, чем вызван был вскрик продавца в лавочке товаров аэропорта Шарль де Голль, скорее там, чем в хаосе во время посадки на рейс, их снял какой – то ловкач…, остаётся гадать. Только вместе с потерей часов покинула и головная боль, что лучше всего», но Людмиле было не до того, в предвкушении встречи с Люджейн, к которой она с таким упорством стремилась. И вот…, вскоре они приземлились, покинув аэробус, переходили в автобус, который подвёз пассажиров от трапа к строению недавно отстроенного в районе Рабата аэропорта – Сале.

Небольшая задержка у таможенных стоек с выяснением точного адреса по прибытию Людмилы в Марокко, с дочерью связаться по интернету не вышло, но вскоре она нашла его в телефоне, а кроме того, при получении багажа – оказалось, что чемодан с вещами из Парижа ещё не прибыл в Сале.

Теперь при выходе не наблюдалось толпы и длинной очереди, как было здесь прежде, где в длинном хвосте её томились пассажиры, прилетавшие из Парижа в Рабат, в ожидании, что наконец – то пройдут к окошечкам таможенных стоек. С небольшой сумкой из зала аэропорта – Сале, Людмила направилась к выходу в столицу султана Мухаммеда VI; к встречающим здесь дочери с внуком, завершая процессию, прибывших пассажиров последнего Парижского рейса, после тщетного поиска своего багажа.

С закутанными в платок волосами, в джинсах и свитере, к ней подошла её дочь – Люджейн, держа за руку темноволосого мальчика лет восьми:

Люджейн: – С приездом, бабушка, – обратилась к ней дочь, – это наш маленький Дези.

– Как мил мой внучёк, – улыбнулась Людмила, рассматривая этого худенького, высокого мальчика, на вид лет восьми, а темноволосому мальчику с большими, тёмно бурого цвета глазами исполнится семь.

– Энрико сейчас подойдёт, он у машины, мама, как ты долетела?

– Трудно поверить, но наконец – то, я с вами, теперь со мной всё хорошо, но во время пути сильно раскалывалась голова, но к моменту пересадки в Рабат, боль куда – то ушла, сейчас мне лучше, на много.

Теперь они стояли, обнявшись с Люджейн, пролетали минуты, зять поначалу держался от них в стороне, вблизи автомобильной парковки но, тут, во время беседы зять приблизился к ним, быть может, ей показалось; «его что – то смущало, но его поведение выглядело каким – то зажатым, как у человека, испытывавшего неловкость». Людмила поздоровалась с подошедшим к ним зятем, а следом, воспользовавшись недолгой заминкой, попросила сделать несколько снимков на память, в центре площади, у памятника перед зданием аэропорта Сале.

– Как странно, – находясь на заднем сидении, вместе с прислонённой к её плечу головкой внука, Людмила заметила, – раньше мы вылетали через аэропорт в Касабланке, неужели я что – то забыла?

– Да, здесь не так давно выстроен аэропорт, действительно, до этого мы вылетали из Каза , – повернувшись немного назад, – поясняла Люджейн.

За окнами автомобиля, мчавшегося по двух полосной трассе, виднелись редкие строения, возникавшие слева и справа то, тут, то там вдоль дороги, сопровождая автомобиль вместе со стройными пальмами, подсвеченными фонарями в свете фар, мелькая за окнами вместе с потоком встречного транспорта.

Смотря, как засыпает, переместив свою голову к её коленам Дези, Людмила слушала зятя, изредка его речь дополни вставки пояснений Люджейн:

– Темара, куда направляемся мы, находится в новом районе Рабата, он расположен вблизи делового административного центра, сюда постепенно и перемещается городская инфра структура. Мы живём в так называемой зелёной зоне, где есть парк, а также и немного лесного массива.

– Так значит, ты теперь не в центре столицы, где жила до замужества?

Вероятно, уловив некоторое разочарование в интонации матери:

– Да, – подтвердила Люджейн, – продолжая, – думаю, там тоже понравится, – недалеко от нас расположены пляжи.

– Правда, как я люблю океан, надеюсь – мы часто будем ходить и на пляжи?