Бессмертный

Андрюша быстро запихивал куски в рот, как будто боялся, что сейчас все отберут. И кого-то он Кощею напоминал, но вот кого… Владыка готов был поклясться, что уже видел эту круглую голову и оттопыренные уши. И глаза синие, как море....

Как раз в этот момент, Андрюша оторвался от тарелки и, увидев, что Кощей потянулся к кубку, с набитым ртом спросил :

– А что ты пьешь? Кровь?

Кощей аж поперхнулся. Но кубок отставил.

– Кровь пьют только вурдалаки, – пробурчал он, ковыряясь вилкой в тарелке.

– Ааааа.. – протянул Андрей и потянулся к своему кубку поменьше. – А она вкусная?

– Что вкусное?

– Ну, кровь? – мальчишка выпил кубок залпом и разочарованно произнес: – А у меня не кровь… Это сок какой-то.

– А может, и кровь, – ехидно протянула девочка, с сомнением глядя на павлина, зажаренного, как есть, прямо с перьями. – А может, ты просто не понял?

Андрюша в ужасе выпучил глаза и начал кашлять.

– Я это не буду! – заявила девочка и отодвинула павлина в сторону. – Там перья.

Вася ел молча.

«А этот-то в кого пошел?» – задумчиво перевел взгляд на младшего Кощей. – Может, в Ивана?»

Как раз в этот момент Андрюша, все еще продолжающий кашлять, неудачно оперся рукой о стол, схватился за скатерть и  упал со стула. Жаренный павлин вместе с остальными лакомствами полетел на пол.

– Все, хватит! – терпение Кощея лопнуло, – на горшок и спать!

– Мы на горшок не ходим, мы большие уже, – серьезно заметила девочка, похожая на Василису.

– Я сказал, НА ГОРШОК И СПАТЬ!

Андрюша выполз из-под стола, и вся троица недовольно ворча направилась к дверям.

– Ну, вот все из-за тебя! – выговаривала брату строгая девочка, – Вечно ты....

Но, что она имела в виду, Кощей так и не расслышал.

Он долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, вздыхал.

«Ой, не к добру все это! Грядет что-то… Сначала Великий Мор, потом это… Да и закат красный был.. кровавый… " – Владыка недовольно потер левый бок, в котором противно кольнуло.

А на рассвете в дверь опять постучали....

Глава 2. Неприятности

Рассветы Кощей не любил. Вот же, кажется – начало дня, время новых надежд и добрых перемен… А если вдуматься – чего хорошего?

Лежишь ты в теплой кровати, смотришь свой самый дивный сон… Комары уже спят. Птицы-вещуньи, наоборот, только начинают попискивать по кустам и деревьям. Тишь и благодать!

И тут, откуда ни возьмись, является какой-нибудь богатырь, и давай стучать мечом по щиту. Вызывает он, понимаешь, тебя на честный бой.

И приходится вылезать из теплой кровати, сонно вазюкая ногами по холодному полу в поисках тапочек. А потом, поминутно запахивая халат и вздрагивая, бежать по холодному коридору…

Ерема влетел в Кощееву горницу, когда солнце еще даже не поднялось из-за гор.

– Там… это… добрый молодец… пожаловали.... – как-то неуверенно начал Ерема, кивая головой на каждом слове. – С армией....

– Чего хочет? – спросил Кощей, лениво потягиваясь в кровати. В левом боку опять нехорошо кольнуло.

– Знамо, чего! Биться, конечно, – тревожно предположил Ерема, нервно теребя и без того лохматую голову.

– Скажи – нет меня. Умер давно. – Кощей отвернулся к стенке.

И тут земля сотряслась и раздался оглушительный грохот.

– Вот сами и скажите! – совсем уж непочтительно ответил Ерема и мигом ретировался обратно в коридор.

– С кем приходится работать! – недовольно ворчал Кощей, натягивая сапоги. – Одни паникеры кругом. Не дают поспать старому больному человеку.

В это самое время снова раздался грохот, и Владыка недовольно поморщился.

Странно все это. После истории с Иван-царевичем поток желающих побить Кощея в честном бою или просто завладеть его богатствами превратился в тонкий ручеек. Даже в едва заметную струйку. Зачем продираться через дремучие леса или топкие болота, если давно известно, что Иглу Иван-царевич сломал и Кощея погубил.

Только байки о мифических деревьях с золотыми листьями и цветами самоцветными, а также несметные сокровища, якобы похороненные под замком, все еще манили отдельных героев в Лукоморье.

За все время, прошедшее после сражения со Змеем Горынычем, таких горемык было двое или трое. И со всеми Кощей сумел как-то договориться. Любому бою Владыка предпочитал переговоры, подкуп или обман, поскольку считал ратные дела слишком хлопотными…

Кощей, погруженный в свои мысли, размашистым шагом шел по коридору, когда раздался третий удар. Откуда-то сбоку на него выскочили Баба Яга и трое маленьких волшебников.

– Кощей! – заорала тут же Яга, – скажи им, чтобы шли в свои опочивальни. Малы они еще, с ворогом биться!

– Неее, ну, дедаааа! – тут же заканючили дети, – дай хоть одним глазком посмотреть!

Кощей поднял брови и с сомнением оглядел всю троицу. Растрепанные, неумытые, в мятых пижамах, но с горящими глазами.

– Хорошо, – сказали он, – переоденьтесь и приходите. Может, на что и сгодитесь…Только чтоб тихо было! А ты, старая, проследи!

Яга фыркнула, но ничего не сказала. Дети побежали переодеваться, радостно вереща.

– Уйааа! – громко орал Васятка, – мы всех победииим!

– Будем надеяться, – вздохнул про себя Кощей и вышел на балкон. – Будем надеяться…

Балкон, а точнее целая галерея с колоннами, резными перилами и украшениями в виде черепов, находилась аккурат над главными воротами Темного замка. Отсюда открывался прекрасный обзор на место, с которого любили вещать правду-матку «добры молодцы», пришедшие по Кощееву душу. Чуть поодаль, за воротами, располагался, так любимый сказителями, частокол с мертвыми головами и живописно расставленными Каменными Истуканами. Дальше тянулось мертвое поле, как и положено, засыпанное солью и скелетами павших.

Метрах в ста за частоколом, прямо посреди поля, невидимый глазу смертных, прямо из земли вырастал прозрачный защитный купол, в который было заключено все Лукоморье. Купол нельзя было ни сломать, ни пробить. Его питала сама Заповедная Сила, и Кощей не помнил случая, чтобы она иссякала.