Силки на лунных кроликов

– Отвечай же.

– Знаю.

Профессор сжал руки в кулаки. Она помнила свой дом, она помнила всё и просто водила его за нос! Если она помнит, как смотрела мультики, то должна помнить всё!

– И откуда ты знаешь?

Девочка пожала плечами. Алиса ведь знала уже много вещей, но как могла объяснить, откуда?

Мужчина почувствовал, как кто-то вонзил в его затылок кусок льда, шея занемела, руки стали тяжелыми, будто свинцовыми. Один неверный шаг – и он рискует упасть в пропасть.

– Наверное, мне не стоило приносить это.

Глаза Алисы наполнились слезами. Она снова, как и в тот раз с семечками, расстроила папу.

– Прости, папа! Я буду хорошей!

Она бросилась к нему на шею, и кусок льда растаял. Мужчина включил планшет, и лицо девочки озарилось улыбкой. Ничего страшного не произойдет, если она посмотрит мультик.

На экране показалась светловолосая девочка, кролик с часами и сумасшедший шляпник. Ее любимая книга ожила здесь. Алиса ни на секунду не отрывала взгляда своих кошачьих глаз от экрана. И только когда пошли финальные титры, она заметила, что папа задремал на матрасе. На секунду ей показалось, что папа умер.

Откуда только могла возникнуть такая мысль? Откуда только она могла знать о смерти? Но она знала.

Девочка смотрела на лицо папы, испещренное морщинами на лбу, и пыталась уловить его дыхание. Потом ее взгляд, блуждая, остановился на лестнице. Она тихо встала и подошла к ступенькам. Посмотрев вверх, девочка увидела квадратную черную дыру там, где обычно была «дверь». Ее объял непонятный, необъяснимый ужас. Папа приходил из этой дыры, значит, там не было ничего страшного. Но эта черная «пасть», казалось, хотела проглотить ее. Слезы навернулись на глаза, она бросилась к папе с криками:

– Папа! Папа! – девочка трепала его и била маленькими кулачками, думая, что он никогда не проснется. – Папа, вставай!

Профессор, ничего не соображая, вскочил с места, в ушах звенело, в глазах потемнело. Первые секунды были окутаны туманом, он вдруг подумал, что проспал на работу. Но туман быстро рассеялся, когда чьи-то маленькие цепкие руки обхватили его и сжали в объятиях.

Алиса плакала и всхлипывала. Профессор не на шутку испугался.

– Что случилось, дочка, что?

– Там страшно! Там!

Мужчина внезапно понял, какую глупость допустил. Он так спешил к девочке, что забыл закрыть за собой вход в погреб. Это была ошибка, которая могла стоить ему жизни. Именно жизни. Потому что он твердо решил для себя: если не станет Алисы, сбежит она или ее заберут, он покончит с жизнью. Потерять дочь еще раз он просто не мог. Не выдержит, не сумеет.

– Всё хорошо, не плачь, – утешал папа. – Ничего страшного.

– Не ходи туда!

– Но я там живу.

– Почему ты не можешь жить тут?

– Я не…

Мужчина осекся. Нужно хорошенько обдумать всё.

2.

И он рассказал ей правду. Ту правду, в которую сам поверил. Которую сам создал. Те, кто пишут сказки, возможно, намного ближе к правде, чем те, кто написал Библию.

Профессор быстро отыскал научный журнал, пылившийся где-то на полке для газет под телевизором. На обложке была черно-белая фотография грустного темноволосого мальчика с большими глазами. Заголовок гласил: «Трагедия или эксперимент?». Правду не нужно было придумывать. Она уже существовала. История сложилась сама собою. И вот ее подтверждение.

Профессор вернулся в нору, чтобы рассказать малышке историю.

– В этом мире много маленьких девочек, Алиса. Помнишь, в книгах, которые я тебе читал, дети живут в особенном мире. Золушка, например, Красная Шапочка, Гретель, та Алиса. Они бегают по траве, слушают пение птиц, гуляют в лесу. Это всё правда, не выдумка, – девочка широко открыла глаза. – Но есть другие дети, особенные. Как ты, дочка. И как вот этот мальчик, – профессор показал журнал и фотографию.

– Грустный мальчик, – сделала вывод Алиса.

– Знаешь, почему он грустный? – девочка покачала головой из стороны в сторону. – Потому что у него особенная болезнь. Он таким родился. Ему нельзя было дышать обычным воздухом, поэтому он жил в пузыре, где воздух особенный, чистый.

– А этот воздух? – девочка показала пальцем куда-то вверх.

– Этот воздух для тебя безопасен. Но ты похожа на этого мальчика, тебе нельзя выходить. Тебе нельзя на солнце.

– Почему? – Алиса никак не могла взять в толк, а профессор не знал, как до нее достучаться, ведь она еще так мала.

– Солнце убьет тебя. И однажды это чуть не случилось.

– Как?

– Твоя мама бросила тебя на улице. А я спас тебя. Ты помнишь это? – девочка отрицательно покачала головой. – Ты еле-еле выкарабкалась, была без сознания. Но пока ты здесь, тебе ничего не угрожает.

– А этот мальчик? Где?

Профессор опустил голову и театрально закрыл лицо рукой, готовый разрыдаться.

– Он умер, Алиса.

Глаза ее стали огромными и круглыми, как блюдца. Вот так смерть пугает даже маленьких детей.

– Почему? – заплакала Алиса и снова посмотрела на грустного мальчика в прозрачном пузыре.

– Его достали из пузыря, и воздух убил его. Но с тобой так не случится, пока ты сидишь здесь, понимаешь?

Она решительно согласилась с этим, не раздумывая ни секунды.

– А ты был обычным мальчиком?

– Да. Я был обычным. Но это ничего не значит. Пока ты здесь, со мной, ты в безопасности. Ничего не бойся.

И после этого рассказа у Алисы возникло больше вопросов, чем ответов. И чем старше она становилась, тем больше вопросов крутилось в ее голове.

Папа оставил ее одну, на ночь, выключив свет. Когда он уходил, девочка вцепилась в журнал и попросила оставить его. И папа оставил. Этого мальчика больше не было. Как грустно и страшно!

Алиса закуталась в одеяло с головой, боясь даже пошевелиться. Планшет с мультиками папа забрал, но всю ночь она продолжала видеть во сне кроликов. Они снова прыгали, скакали, как ненормальные, сверкая и отражаясь от луны. Алиса помнила, как выглядела луна. Но она не могла вспомнить ни одного плохого человека. Да и хорошего, впрочем, тоже.