Ползла по небу черепаха

– Матери только ничего не говори.

– Так она не знает?

– Нет, надеюсь, не узнает как можно дольше. Не скажешь?

– Как скажешь. Твое дело.

– Спасибо.

– Денег можно попросить у того… от кого ребенок.

Наташа будто прочитала ее мысли. Оля поднялась с пола, тяжело вздохнула. На лбу пролегла глубокая некрасивая морщина. Она не ответила, зная, что ни у кого просить денег не станет. Это глупо и бесполезно. О беременности никто не знает. И не должен знать.

– Боишься попросить?

– Я разберусь с этим.

– Как?

Оля неопределенно пожала плечами. Подошла к столу и тяжело опустилась на табурет. Она понимала, что ближе сестры у нее никого нет, и от этого было грустно. Казалось, что много времени упущено, и жизнь пошла наперекосяк. Взглянув на стройную, красивую Наташу, Оля испытала сосущее чувство зависти, будто она совсем состарилась, и молодость окончательно увяла. А у сестры все впереди. Она не осознавала, что отрывала Наташу от личной жизни и свободы. Эгоистический нрав привык ставить задачи для других, но не для себя.

– Знаешь, а если бы… тогда… мы с Володей поженились?

– Все бы было по-другому, – машинально согласилась Наташа.

– Да… это правда.

– Только сейчас бессмысленно думать об этом.

– Лучше бы он умер! Это он во всем виноват!

Наташа внимательно посмотрела на сестру. Велико было искушение пристыдить Олю, посмеяться над ней за глупые высказывания.

– Не говори так.

– Буду говорить! Это он виноват!

– Ты сама. Только ты виновата!

– Нет! Это он! Он! – Оля выпучила покрасневшие глаза и стала совсем не красивой. – Если бы не он! Ты просто ничего не понимаешь, Наташка!

– Да что он тебе сделал?

– Испортил мою жизнь.

– Ты живешь как хочешь!

– А если я не хочу так жить?

– Не живи!

– Не могу. Это получается само собой.

– Я тебя не понимаю.

Наташа встала и подошла к окну. Смотрела на вечерний город и желала одного – пусть сестра убирается к черту! Но Оля ощущала себя иначе. Ей вдруг показалось, что здесь ее понимают. И это было правдой. Вот только от этого понимания Наташе было по-настоящему плохо и неуютно.

– Послушай, Наташ, ты только ничего не говори маме. Она не поймет, станет плакать, кричать… Я просто не вынесу еще один скандал. Она из-за папы стала совсем нервная. Ведь он почти дома не бывает, говорит, что на работе, но на самом деле неизвестно где и у кого. Ей ничего не докажешь и не объяснишь! Понимаешь? Ты только ничего ей не говори, а я постараюсь решить эту проблему. Поверь, в мои планы не входит становиться многодетной матерью. Я этого не вынесу, да и не потяну. Работы у меня нет, в деревне ее не найдешь. А переселяться в город… мне не хочется. Куда я без мамы?

– Да не скажу я ей ничего, не беспокойся.

– Ты настоящий человек, Наташка!

Нужно было бы прогнать Олю прочь. Выгнать и запретить приезжать. В этом виделся выход. Но Наташа продолжала сомневаться. Кристина оставалась дочерью Оли, родительских прав ее никто не лишал. Оставалась надежда, что все еще изменится.

11

Не на шутку разболелся Витя.

Татьяна Анатольевна вздыхала, плакала и горстями пила валерьянку, запивая ее холодным разливным пивом. Помогать было некому. Оля в панике носилась по дому. У нее ничего не получалось. Каша пригорала, капуста в супе недоваривалась, пятна на детской одежде не отстирывались, посуда не отмывалась.

Витя капризничал и не хотел засыпать. Оля хмуро сидела у окна и зло трясла кроватку ногой, удерживая внутри сильную волну раздражения. А потом собрала ребенка и поехала в город.

Наташа нахмурилась, увидев на пороге раскрасневшуюся, тяжело дышащую Олю с ребенком на руках.

– Что случилось?

– У него температура… я не знаю, что делать!

– Как не знаешь? Надо срочно вызывать врача!

– Вот и вызови!

– Но Кристина только первый день пошла в детский садик после болезни! Зачем ты приехала сюда?

– Но мне некуда больше идти!

Нервы сдали, и Оля разрыдалась, привалившись к косяку двери. Наташа решительно забрала у нее мальчика и отнесла в комнату. Пришлось вызвать врача на дом, у Вити была высокая температура. Когда приехала скорая, Оля тихонечко сидела на кухне и прислушивалась к разговору Наташи с врачом. Та отчитывала сестру за халатность по отношению к ребенку, у которого обнаружились вши и покраснения кожи в местах гениталий. Видно, считая, что Наташа – это мать. Наташа что-то неуверенно отвечала. Ее голос звучал хрипло от волнения. Оля заварила себе чаю и прихлебывала его из большой чашки. Ей стало легко, а ведь еще находясь дома, она чувствовала себя глубоко несчастной и предполагала конец света. Этого не случилось, поэтому надо было благодарить сестру и возвращаться к своей жизни. Скорая уехала, а Наташа убежала в аптеку за лекарствами, когда вернулась, Оля была в прихожей, готовясь уходить.

– Последний автобус через час, – пояснила она, – а следующий только утром.

– Ты можешь остаться, – удивленно заметила Наташа. – У меня есть раскладушка!

– Боюсь, что надо ехать, мама с ума сходит! Она же даже не знает, куда я пропала! А Витька пусть побудет у тебя. Так надежнее и безопаснее, если что – врача вызовешь. Здесь город, скорая быстро приезжает, не то, что у нас. Деревня – одно слово.

– Нет, подожди! – воспротивилась Наташа. – Так не пойдет! Кристина только после болезни, она еще слишком слабенькая!

– Ничего страшного. Она уже переболела. Что ей будет?