Смертник

– Я не брошу тебя, – тихо сказал Макс, но проводник его не слушал.

– Бери – вот, – он порылся в чужих карманах. – Зажигалка. Там пиявки будут. Хвосты им прижги, сами отвалятся – не рви, слышишь? Не рви. Нож у тебя есть, – он попытался отыскать еще чего-нибудь нужное, но кроме разнообразной чепухи – зубочисток, таблеток, куска шоколада, там ничего не нашлось. – Беги быстро. Как отстрелю всех, тебя найду, – веско добавил он, заметив нехороший блеск в глазах парня.

– Я не…

– Сука, – не удержался Грек. – За тобой, болваном, может и не пойдут, тем более, если я сниму одного – двух. Еще одно слово – я сам тебя пришью! – Он развернулся с намереньем столкнуть парня вниз.

И Макс сдался. Он виновато улыбнулся и взял зажигалку.

– Ползком давай – и ноги в руки. Живо, – Грек едва не сорвался на крик. Он хотел взять парня за шкирку и тот понял это по глазам. Коротко всхлипнул и покатился вниз.

Пользуясь затишьем, Грек выщелкал из магазина патроны. Семнадцать штук. Вернул их на место. Семнадцать выстрелов отделяли его от смерти. Кто-то измеряет в шагах, кто-то в минутах. Грек отмерил патронами.

Имей проводник запасных магазинов штук… да чего мелочиться, чем больше, тем лучше. Да гранат с пяток. Да товарищей, из которых двое как минимум проверенные сталкеры – вот тогда еще можно было бы повоевать.

Грек заметил, как стремительно скользнуло между деревьями размытое черное пятно, и выстрелил. Больше для успокоения. Ну и для того чтобы там, внизу, не дремали. Сколько их там могло быть? Пока трое – четверо лежали внизу, отвлекая его внимание, остальные потихоньку обходили пригорок с другой стороны. Оставалось надеяться, что Максу хватило времени, чтобы убраться с открытого места.

Промах, по все видимости, внушил преследователям уверенность в собственных силах. Неосторожно высунутая их укрытия голова стоила охотнику жизни.

Автомат не дал осечки. Боец взмахнул руками и упал. Эхо долго терзало звук одиночного выстрела.

Охотники стали осторожнее. Они передвигались быстро, и поймать их в прицел оказалось делом бессмысленным. Грек выстрелил еще два раза – для проформы, чтобы не теряли бдительности. Ему вяло отвечали. Несколько раз он менял расположение – благо мест, за которыми можно было спрятаться, имелось в избытке.

Сколько времени продолжались вялотекущие военные действия Грек не знал. Он метался по пригорку, но физически не имел возможности находиться в нескольких местах сразу. Поэтому нисколько не удивился, когда справа раздался тихий треск. Он перекатился за куст. Пули взрыли землю в том месте, где он только что находился.

Грек терпеливо ждал, когда высунется тот, кто обошел его справа. Так и случилось. Патриотовец высунулся из-за кустов. Грянул выстрел.

Неудавшийся охотник стал оседать, выпустив из рук оружие.

В тот же миг спину, как раз под левой лопаткой обожгла боль. Грек дернулся, но уйти из-под обстрела уже не смог.

Грек четко уловил момент, когда перестало биться сердце. Толкнулось два раза в ребра и замерло. Он успел удивиться тому, что сердце не билось, а он еще живет.

Грек падал лицом вниз, и земля стремительно неслась ему навстречу…

За все время поспешного бегства, проводник ни разу не вспомнил о Крабе. Он удивился бы, узнав, что парень имел отношение к его спасению. Но Грек умер, так и не узнав правды.

КРАСАВЧИК

Темная поверхность впитывала тьму. Во всяком случае, такое впечатление складывалось, если смотреть на шар долгое время. Зрелище завораживало и успокаивало.

"Шар Хеопса" имел шероховатую поверхность, трудно поддающуюся сравнению. Холодная – она нагрелась в долю секунды. Тепло от прикосновения рук распределялось по всей поверхности и самое интересное, сохранялось надолго. Если не навсегда.

Красавчик помнил то первое прикосновение к холодному шару. Теперь, касаясь артефакта, он не чувствовал холода. Шар хранил тепло человеческого тела.

Семь дней назад – а теперь казалось, что вечность – сталкер вошел в деревню Боровая, в середине дня. В его распоряжении оставались часов шесть на то, чтобы обыскать развалины. Среди почерневших бревен, обгорелых домов, прогнивших колодцев и редких, уцелевших кое-где заборов, возвышалась водонапорная башня. Гордо и величаво, как виновница всего того, что творилось у ее подножья.

Методично передвигаясь по спирали, Красавчик исследовал все, что имело отношение к Боровой. Он не поленился взобраться на шаткие лестницы, и спуститься в подвалы – сухие и полузатопленные. Он пристрелил трех обычных, одичалых собак, задумавших начать охоту на двуногого зверя. Отогнал несколькими выстрелами огромную, покрытую густой шерстью псевдоплоть, сующую рыло в чужие дела. Размозжил камнями с десяток черепов снующих под ногами крыс. Словом, ему было чем заняться.

Ближе к вечеру, Красавчик докатился до того, что забрался по крепкой лестнице на верхушку водонапорной башни и залег на вершине, осматривая окрестности в бинокль.

Все без толку. Ничего из того, что отдаленно походило бы на легендарные артефакты, так и не попалось ему на глаза.

Исходя из бытующего среди сталкеров мнения: хороший хабар как кошка любит человеческие руки, Красавчик остался в деревне на ночь. Для ночевки подошел сруб бани с уцелевшей крышей.

Красавчик спал чутко, откликаясь на каждый посторонний шорох. Среди ночи он открыл глаза, почуяв неодолимое желание опорожнить мочевой пузырь.

Ночь молчала. Ветер стих. В полной тишине Красавчик слышал лишь собственное дыхание. Он долго стоял на пороге сруба. Прояснившееся небо явило миру Зоны россыпь мерцающих звезд.

Тогда Красавчик и заметил некоторую странность. Среди выбитых из стены соседнего дома кирпичей образовался укромный уголок. Казалось, в этом месте сгущалась тьма – как мотыльки летят на луч света, так и темнота втягивалась внутрь дыры. Воздух едва заметно дрожал, словно камни излучали жар.

От сна не осталось и следа. Красавчик решил отложить детальное исследование до утра. Он расположился на крыльце бани, в непосредственной близости от странного явления.

Чем светлее становилось, тем меньше внимания привлекал укромный уголок. Ближе к утру ничего не указывало на то, что ночью здесь имелась некоторая странность.

Красавчик присел на корточки перед битым кирпичом и увидел его. Темный шар абсолютно правильной формы.

Именно так описывал "шар Хеопса" сталкер, уверявший, что видел раритет – его, де, показывал ему один убогий. Сталкер пытался довести бедолагу до кордона. Однако спасаясь от выброса, они угодили в подземный бункер, где убогий и потерялся. Желания искать его, скитаясь по бесконечным переходам у сталкера не было, и пути их разошлись. Кстати, помнится, и сам сталкер сгинул вскоре после описанных событий.

Красавчик помнил то чувство, когда первый раз коснулся шероховатой поверхности – мгновенно проходящее ощущение обжигающего холода тут же сменившееся теплом.

Что таил в себе артефакт – неизвестно. Поговаривали, что там внутри заключена иная вселенная, подобная нашей, сжатая в ту самую точку, предшествующую большому взрыву. Причем, утверждали так не ученые – им бы Красавчик не поверил – не с их уставом соваться в чужой монастырь. Так утверждал тот самый сталкер, ссылаясь на предположение убогого. Всякий ходивший в Зону знал, что потерявшие разум сталкеры – народ особый. Созданные Зоной неизвестно для чего, они находились с ней в тесной связи. Начать хотя бы с того, что убогие знали точное время и место выбросов. Другое дело – заставить их разговориться не всегда представлялось возможным. Они могли часами рассуждать о каком-нибудь одуванчике, или о бабочке – с горящими от воодушевления глазами, что особенно странно для небритого, покрытого шрамами мужика, увешанного оружием с ног до головы. Но заставить их ответить на четко поставленный вопрос – задача почти нереальная. Зато уж если сказал: в двенадцать пятнадцать завтра у НИИ Агропром будет выброс – верь ему. И еще. Если убогий бросил вскользь: хорошее тут место у леска, подходящее для мельницы, можешь не сомневаться – там она и объявится в скором времени. А уж эта уникальная способность убогих к регенерации… Между прочим, после выхода с Зоны способностей своих те лишались совершенно.

Осторожно, словно боясь расплескать темную муть, Красавчик переложил шар в контейнер.

Накрапывал дождь.

К тому времени как Красавчик собрался, наскоро перекусив, дождь усилился. Сталкер двинулся было на радостях в обратный путь, но передумал. Во-первых, по размытой дождем земле бежали ручьи. Пошел настоящий ливень. Красавчику вовсе не улыбалось тащиться по жирной грязи, то и дело выдергивая ноги. Тем более что небо на горизонте светлело. Значит, ливень не затяжной, можно и переждать.

А во-вторых, следовало взять тайм-аут где-нибудь на выселках в одном из сталкерских поселений у болот, куда руки Жучары не дотягиваются, и пораскинуть мозгами о дальнейшем существовании. Сильно затягивать не стоило, но навестить Дока на болотах Красавчик вполне мог себе позволить.

По дороге ему попался сарай, вросший в землю по самые окна. Там он и решил переждать дождь.

Красавчик спустился по ступенькам и не нашел ничего лучшего, как пройти по земляному полу дальше.

Дальше, впрочем, пройти не особенно и получилось.

Вдруг коротко шикнуло под ногами. От неожиданности сталкер отскочил, в долю секунды успев прокрутить в голове варианты спасения. Автомат в его руке дернулся, занятый поиском цели. Впрочем, поспешное отступление было остановлено в тот же момент. Он ударился головой о стенку мышеловки, еще не веря, не осознавая тот факт, что попался.

Он понял, что обречен ближе к вечеру, когда перепробовал все методы для спасения. И как последний – в неприступную стену полетел "шар Хеопса". Если и существовал способ активировать новую вселенную, то это был не удар о стенку мышеловки.

Ночью, воя с тоски, Красавчик добрался до последней нити, связывающей его с миром. Вдруг загорелся экран, словно защищаясь от участи, постигшей артефакт – он-то удара о прочную поверхность наверняка не перенесет. В первую секунду Красавчик онемел, когда трубка отозвалась сонным голосом Ники. Видимо, он машинально нажал вызов.

Потом он говорил и говорил. Брызгая слюной, пытался донести до девушки смысл последующих действий. Короткие возгласы на том конце убеждали его в том, что ночной звонок ему не снится. От неожиданности Красавчик наговорил много лишнего. На его взгляд, главное ему все же удалось донести до Ники – где он, к кому обратиться за помощью и что выложить в качестве основного аргумента.

Пошли третьи сутки, как закончилась вода и седьмые, как он находился в заточении.

Красавчик сидел на полу, привалившись спиной к стене, не отрывая глаз от лежащего перед ним раритета.