Боги как боги

– Подождите! А кто нас создал? Зачем мы живём? Можем ли мы изменить свою судьбу молитвами или ещё как-то? Куда мы попадаем после смерти?

– Вашим создателем у нас считается один молодой и очень талантливый креатор, – по-вашему, художник. Однако сомневаюсь, что вы сможете с ним встретиться и обо всём его расспросить. Всего хорошего!

– Как мне теперь с этим жить? – чуть слышно шепчу я.

Но бог уже уходит. И я знаю, что больше его не увижу. А если и увижу, то отвечать говорить со мной он не станет.

На обратном пути я кручу слова старичка в голове то так, то этак. Пытаюсь поместить в свою схему мира бога или даже богов. Пытаюсь понять, как это влияет на мою жизнь и на то, что будет (если будет) после. Нужно ли мне ходить в церковь и каяться? Или же наш создатель предпочитает слушать молитвы из мечетей? Синагог? Буддистских храмов?

Укладываясь спать, я вдруг вспоминаю, что у нас впереди ещё целых пять (пять!) дней шикарного, солнечного, расслабленного отпуска, пять дней невозбранной обжираловки и блаженного овощения в этой волшебной стране.

И я твёрдо решаю, что отныне Земля для меня будет плоской.

Рекламная кампания

Рыжий взял манеру входить в кабинет босса без стука. Ещё и очочки узенькие такие нацепил на свой конопатый нос. Чтобы важнее казаться или пижонистее.

– Надо согласовать расходы по рекламной кампании, – заявил он с порога.

У главы фирмы «Отец и сын» как раз начал складываться пасьянс. Вздохнув, бородач ради приличия накрыл карты скрижалями Устава.

– Вот смета по сувенирке. Кстати, образцы я тоже принёс, зацените.

Поверх Устава легли футболочки, пакеты, значки, кепки и прочая дребедень. На некоторых был просто знак ЛиМавтора, на других надписи из серии «Я побывал в ЛиМе и выжил» или, например, «Прошёл ЛиМ до конца. Спойлер: человечки вымрут!».

– Не понимаю, зачем нам тратиться на это барахло, – нахмурился бог-организатор.

– Мелко мыслите, – самоуверенно хмыкнул стажёр. – Барахло разойдётся по всем уголкам нашего мира. Увидишь у соседа пакет с нашим логотипом, и вот звоночек: ЛиМ. У приятеля кружка, у знакомой кепка. И сколько таких звоночков за день? В конце концов заинтересуешься и захочешь сам попробовать, что это за ЛиМ такой. Барахло стоит всего ничего, зато эффект несомненный. Барахло можно продавать по дешёвке, можно дарить каждому пятому покупателю, можно разыгрывать. Кстати. – Молодой нахал записал что-то в своём смартфоне и почти потребовал: – Вам нужно будет уломать нашу звезду на одну акцию. Я договорился с несколькими лавками и магазинами. Каждому покупателю выдаётся купон для участия в розыгрыше. Среди призов – вот это «барахло», как вы называете, скрижали с автографом ЛиМмастера, экскурсия в ЛиМ и главный приз – бесплатный ужин в ресторане «На седьмом небе» с вашим сыном. Дело за малым – уговорить нашего креатора. А насчёт освещения этой лотереи я уже пообщался с Карри Лингом. Вот, подпишите.

Взглянув на сумму вознаграждения нового вестника, бог-организатор слегка побледнел, потом побурел. Кучерявая борода его опасно заискрила.

– Ты в своём уме?! – заревел он, сбивая искры с сувенирной продукции. – Какими средствами ты разбрасываешься! И это после ток-шоу, где нас фактически выставили виновными в куче исчезновений!

На лице рыжего не шевельнулся ни один мускул. Бледные глаза его таили нечто вроде презрения. Специалист по маркетингу снял очочки, неторопливо их протёр и, будто отсталому ребёнку, принялся мягко и предельно доступно разжёвывать:

– Ток-шоу посмотрело около трёх четвертей взрослого населения. Антиреклама сыграла нам на руку: продажи выросли на тринадцать процентов, посещаемость лицензированных экскурсий – на треть. Мы должны благодарить Карри Линга за то, что он подогрел интерес к нашему товару. А сумма эта, которую вы считаете завышенной, включает не только освещение розыгрыша призов, но ещё и продакт-плейсмент. В трёх программах на столе Карри Линга будет «неприметно» стоять кружка с нашим логотипом. Плюс на протяжении двух недель ЛиМ и наша фирма будут упоминаться в новостных выпусках – ненавязчиво, но всегда по делу. Поверьте, я свою работу знаю.

Бог-организатор тяжело вздохнул и утвердил плату Карри Лингу.

– Это не единственная моя задумка, связанная со СМИ, – похвалился ловкач. – Пытаюсь сейчас договориться с богиней-искусствоведом насчёт пары рекламных статей, но она принципиальная до тошноты. И даже на моё личное обаяние не ведётся почему-то.

Видимо, отсутствие интереса со стороны представительниц прекрасного пола (даже если сами они не слишком-то прекрасны) не на шутку задевало рыжего проныру. Глава фирмы спрятал ухмылку в своей знаменитой бороде.

– И про антирекламу мыслишки тоже есть. Думаю, не попробовать ли подобраться к стриженой активистке, которая постоянно митинги устраивает и требует ЛиМ уничтожить? Хотя с антирекламой эта энергичная дама наверняка и без наших подсказок отлично справится.

– Значит, оставь её в покое. Одной тратой меньше, – буркнул рачительный директор.

– В планах ещё наружка: баннеры и стенды хотя бы на центральных улицах столицы. Для тех, кто пока не решился купить полную версию, набросана гибкая схема аренды ЛиМ-копий, а также схема предоставления пробных версий. Кроме того, в разработке несколько перспективных акций. Можно, например, сделать бесплатный тур по ЛиМу для первокурсников Университета креаторства, а для остальных студентов, преподавателей и членов Союза креаторов ввести небольшие скидки на посещение. Можно организовать различные мероприятия для молодёжи.

Директор накручивал на палец витую прядь из бороды. А как бы я подошёл к этому вопросу? Надо сказать, все традиционные способы продвижения парниша использовал к месту и весьма творчески, да плюсом придумал (или откуда-то слизал) много новых. И результаты его деятельности заметны даже профану. «И всё же не нравится он мне. Подозрительный фрукт», – подумал глава фирмы. Вздохнул. Опытным глазом стал просматривать один папирус за другим, а потом один за другим, скрепя сердце, подмахивать.

– И ещё есть один проект: недавно образовался клуб поклонников «Лучшего из миров», называется «ЛиМан». Пока что в нём состоит не так много богов, но мы можем поспособствовать их развитию, а они – нашим продажам. А уж если сделаем членам клуба скидку хотя бы пять процентов на покупку ЛиМа в розницу и, скажем, десять на оптовые заказы, это будет замечательно.

– Без ножа меня режешь, – пожаловался бог-организатор в пространство. – Чем я буду копиисту и подмастерьям платить?

– Им хватит. Я всегда реально смотрю на наши финансовые возможности с учётом всех затрат и обязательств, – гордо ответствовал рыжий. – Возможно, я вступлю в клуб «ЛиМан», это даст мне непосредственную и неформальную связь с нашими потребителями. И расширит каналы распространения, конечно.

«А ещё в этом клубе с недавнего времени состоит одна удивительная богиня…» – подумал трикстер про себя, тихо-тихо.

Под скрежет зубовный папирусы были подписаны, а масштабные планы последовательно претворены в жизнь. Уже через месяц улицы пестрели баннерами, плакатами и точками продаж ЛиМа и сопутствующей продукции. «Если хочешь продавать “Лучший из миров”, смотри, как это делается в “Лучшем из миров”», – то и дело повторял веснушчатый ловкач (теперь уже директор по маркетингу), поглаживая мочку уха. Разговоры о скандальном мире не стихали, а спрос на него чуточку превышал предложение.

При желании рыжий мог работать очень эффективно. Пока его личная выгода совпадала с выгодой нанимателя…

По следу

В заплёванном, едва освещаемом и, прямо скажем, довольно стрёмном тупичке ни с того, ни с сего объявилась пышная зрелая женщина. Взяла и объявилась – миг назад не было её, а теперь вдруг вот она. Волосы нечеловечески густые, антрацитовые, блестящие. То и дело из них падают на землю желтоватые капельки… или нет, зёрнышки! Мощные золотые браслеты на запястьях, массивное золотое же ожерелье так и тянет заглянуть глубже… в глаза, конечно. Тонкая складчатая туника чуть ниже колен, изящные кожаные сандалии, несмотря на осеннюю промозглость и слякоть. Внезапную даму погодные капризы, похоже, не волновали. Как и возможность встретиться с грабителем или насильником. С виду эта фигуристая красавица была очень самоуверенна и напориста. И, видимо, могла за себя постоять.

Понятное дело, это была богиня плодородия, по совместительству жена бога погоды и мать социолога-любителя, великовозрастного обормота, охламона и оболтуса с бородкой и нектарным пузцом. И совершенно ясно, что явилась она сюда неспроста. Явилась она сюда, чтобы вернуть своё, кровное. Точнее, свою кровиночку.

Брезгливо поджав пальцы ног, дивная и сиятельная втянула ароматы стрёмного тупичка. Почему она решила искать в ЛиМе? Если бы спросили её саму, она бы ответила: «А где же ещё?» Но почему именно в этом гадком, неприветливом месте? Почему именно в это время года, в это время суток, в этот период развития человечков? Тут богиня пожала бы плечами. Её метод поиска не основывался ни на дедукции, ни на индукции, ни на сборе улик, ни на опросе очевидцев. Её метод можно было бы описать в трёх словах: «чует сердце материнское». К сожалению, доступен он далеко не всем богиням, а уж о человечках что и говорить. Но у этой конкретной дамы метод срабатывал безотказно.

Она бестрепетно зашагала по отбросам и бурому месиву (грязь не смела липнуть к тонким подошвам сандалий и молочно-белым ножкам) туда, куда звала её безграничная любовь к дитятку. Через пару поворотов взору прекрасной и решительной открылась группка оборванных, дурно пахнущих людей. Некоторые копошились в мусорных баках, стоящих поблизости. Другие грелись возле костра. Третьи изучали книги. Кто-то добренький припёр сюда пять стеллажей, вплотную забитых новыми (откроешь – хрустят!) томами. Судя по увлечённой дискуссии, литература была серьёзная и дающая обильную пищу для размышлений.

Заметив даму в золоте и лёгкой тунике, бездомные ценители изящной словесности оборвали беседу и замерли с раскрытыми ртами. Мгновения хватило богине плодородия, чтобы прочитать в глазах бродяг всю историю их общения с её непутёвым детищем. Наморщив нос, целеустремленная и бесстрашная исчезла так же неожиданно, как и появилась. Остались лишь нотки цветочного запаха и звенящий отголосок мысли: «Лучше бы полевой душ им подарил!»

***

К следующему пункту тура по местам, где сынуля изучал человеческие общества, её одеяние подходило куда лучше. Жарища, дребезжание москитов (не дерзающих посягнуть на идеально гладкую кожу и бесценный ихор под ней), пыль, колючая сухая трава и навоз на каждом шагу. Невдалеке виднеются примитивные хижины. Женщины с голой обвисшей грудью поглощены бытовыми заботами. Рядом с деревней кучкуются худющие чернокожие детишки в чём мать родила. В руках у одного штучка вроде сматрфона – только крупнее, серая, с маленьким экранчиком и жёлтыми пупырышками. Звучит противная пищащая музыка, а на экране, видимо, происходит нечто захватывающее. Малыш, ценою множества синяков и ссадин завладевший чудесным артефактом, старательно давит на пупырышки. Вокруг пострела заворожённые зрители ожидают своей очереди. Но вот его время вышло, борьба за игрушку возобновилась. Чтобы найти следующее звено в цепи, достаточно было посмотреть в глаза оттеснённому маленькому дикарю. Что тут, спрашивается, можно изучать? Чёрных женщин с голыми сиськами? Ох, получишь у меня, ох, получишь!

***

На этот раз богиня оказалась в кольце каменных стен. Они огораживали нечто вроде небольшого поселения только для мужчин. Мужчины эти носили одинаковые коричневые одеяния из грубой ткани, с длинными широкими рукавами и с капюшонами. Как ни странно, появлению цветущей и аппетитной женщины они не обрадовались. Некоторые начали размахивать правой рукой в рваном повторяющемся жесте, другие в ужасе таращились, третьи потянулись за острыми и тяжёлыми орудиями труда, что были под рукой. Но, естественно, упорная и дотошная не стала тут задерживаться. Посмотрела в выпученные глаза, поняла, куда двигаться дальше, и растворилась в воздухе.

***

Большой заполненный людьми зал. В основном, мужчины, все в серых или чёрных костюмах, светлых рубашках и с бесполезными длинными полосками ткани, свисающими от ворота до пупа. Все со смартфонами. Пялятся на голубые экраны с непонятными значками, галдят, чуть ли не подпрыгивают от возбуждения. Из-за чего сыр-бор? Долго не могла найти, кому бы заглянуть в глаза. Пришлось одного особо крикливого схватить за тряпицу-удавку и притянуть нос к носу.

***

Нечто вроде школы для женщин. Весьма специфических женщин. Одеты в яркие расписные халаты, на голове сложный смоляной парик. Лицо густо намазано белым, узкие глаза подведены чёрным, на губах ярко-красная помада. По указанию строгой морщинистой преподавательницы женщины тренькают на нелепых инструментах и мяукают нечто заунывное. Ну и местечки подбирает этот обормот! Неужели его привлекают эти размалёванные? Это у него отклонение в психике или мы с отцом где-то не досмотрели?

***

Закопчённая пещера, снаружи воет ветер, метёт без остановки. Внутри костёр, шкуры, черепки и обточенные камни. Волосатые люди со скошенными лбами и почти без подбородка глодают кости. Растрёпанные грязные женщины сшивают вместе куски столь же растрёпанных и грязных шкур. Сидящий на возвышении могучий длиннорукий мужик играет с блестящей безделкой. Отбросит её чуть вперёд, а она закрутится и вроде бы упадёт, но потом сама по верёвочке поднимется. Вот эти бровастые крепыши быстро среагировали на чужачку на своей территории, но всё же не настолько быстро, чтобы успеть её удержать или хотя бы коснуться. Ну, сынуля, ты как дитя малое: лишь бы залезть туда, где погрязнее! То бродяги вонючие, то эти неряхи шерстистые!

***

Обшарпанный коридор, множество дверей. Справа неритмично бренчит что-то струнное и ненастроенное, слева гневные крики и звон бьющейся посуды. По всему коридору – запах пригоревшей пищи, мимо то и дело пробегает хихикающая молодёжь, обменивающаяся бижутерией, либо насупленная молодежь, погружённая в чтение, либо весёлая молодёжь под действием горячительного. Никто не обращает особого внимания на незваную гостью. Приходится насильно ловить взгляд какого-то прыщавого очкарика, клянчащего еду в соседних комнатах. Где тебя всё-таки носит, бессовестный?