Кавалергардский вальс. Книга третья

– Ну, и что? – взбрыкнул Константин.

Но Павел настойчиво сдавил рукой его плечо:

– К тому же, с твоей стороны очень жестоко именно сейчас настаивать на разводе, в то время, когда Анна так больна и нуждается в лечении.

– Кто болен? – опешил Константин, – Она больна? С чего Вы взяли?!

– Вот видишь, – укоризненно покачал головой Павел, – Ты совершенно не интересуешься женой. А, между тем, она была у меня второго дня и просила позволить повидать родных и съездить на воды полечиться. Вид у неё был, и вправду, болезненным. Я поговорил с её доктором, и он подтвердил мне, что у Анны Фёдоровны душевные расстройства. И ей просто необходимо полечиться.

– Вот и отлично, пусть отправляется в Европу! – буркнул Константин; его самого разрывало от отчаянного желания куда-нибудь сбежать. Только можно ли сбежать от самого себя?

– И тебе бы следовало заняться каким-нибудь серьёзным делом, чтобы отвлечься от пустых мыслей, – посоветовал Павел, – Это от безделья одна блажь в голове! Подумай на досуге.

У Константина напряженно прокатись по скулам желваки:

– Так отправьте меня на войну, отец!

– Ты это серьёзно? – удивился тот.

– Да. Я желаю принять участие в военных действиях против французов! Считаю это своим долгом. И требую направить меня в любое угодное Вам подразделение.

Взгляд у Павла сменился с удивленного на – гордый. Он радостно обнял сына и, польщённый, произнёс:

– Вот это слова достойные цесаревича! Вот кто мне настоящий сын и наследник, не то, что этот размазня Александр. Молодец! С завтрашнего дня назначаю тебя волонтёром в полк к Суворову. Отправляйся в Италию за славой, сынок!

Тот же день

Стрельна, Константиновский дворец

Константин вернулся в Стрельну угрюмый и злой. Он вихрем поднялся на второй этаж и без предупреждения ворвался в покои к супруге.

Анна Фёдоровна с Варей увлечённо что-то мастерили, склонившись над коробками с россыпью разноцветных бусин и шёлковых ниток. Обе вздрогнули от внезапного вторжения Константина Павловича, и по его лицу поняли, что сейчас разразится скандал.

Великий князь, дёргая ноздрями, склонился над Анной:

– Сударыня! Вы, оказывается, жутко больны?! Да? Прикованы к постели и не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой! – он в гневе пнул корзинку с рукоделием, расшвыряв в разные стороны клубки и бусины, – И давно Вы завели привычку докладывать о своём здоровье императору?! А?!

Анна испуганно сжалась в комок, ожидая, что её сейчас будут бить. А Константин распахнул плательный шкаф и начал выбрасывать оттуда её вещи:

– Раз Вы так нуждаетесь в лечении, так не теряйте времени! Собирайтесь! И хоть завтра мотайте, куда Вам заблагорассудится. В Европу! В Кобург! К чёртовой матери!

Анна Фёдоровна, тихая, как мышка, наблюдала, как разлетаются по комнате её платья, и не могла понять, что это значит? Муж отпускает её? Или же, напротив, он разгневан её желанием уехать?

Выпотрошив шкаф, Константин перешагнул через ворох одежды и схватил за руку Варю:

– Идёмте! Мне нужно с Вами переговорить! – и потянул её прочь из комнаты. На пороге обернулся к жене и прикрикнул, – А Вы собирайтесь! Собирайтесь!

Константин притащил Варьку в её покои, грубо запихнул внутрь и притиснул к стене:

– Завтра же я выпровожу мою матрёшку в Кобург! Пусть едет; скатертью дорога! Но я настаиваю, слышите, чтобы Вы оставались здесь, во дворце. Это приказ! И он не обсуждается!

– Константин Павлович, но ведь я не Ваша фрейлина. Что я буду здесь делать?

– Не бойтесь. Меня здесь не будет. Я тоже уезжаю.

– Куда?

– В Италию. На войну.

Она искренне удивилась:

– На войну? Зачем Вам это?

Он ехидно прищурился и усмехнулся:

– Забавно… Равнодушное «зачем Вам это» и только? Признаться, мне хотелось бы другого ответа. Интересно, когда Вы провожали Щербатова, Вы ведь, наверное, плакали, вешались ему на шею, целовали его. А? Варвара Николаевна, неужели этой новостью я не заслужил хоть частички Вашей нежности?

– Постойте… Так Вы солгали?

– Нет. Это правда! Я заручился разрешением отца, и завтра же отбываю в Италию, в полк к Суворову. Туда, где служит наш любезный женишок!

Варька настороженно покосилась на великого князя:

– Для чего?

– Вы же дуетесь на меня, полагая, что я нарочно отправил Ивана Щербатова на войну?! Верно! Так и есть! Я записал его в ополчение, чтобы выдворить из столицы. На время или, может быть, навсегда!

– Вы поступили подло! – с упрёком высказала Варька.

– В любви, как на войне, все средства хороши!

– Подобными поступками Вы лишь роняете себя в моих глазах.

– Знаю! – скоропалительно подтвердил он, – Сегодня утром я неожиданно понял, что ошибся.

– Правда? Вы это поняли? – скептически изогнула бровь Варька.

– Я понял, избавиться от Щербатова, мало. Надо бороться! Поэтому я тоже иду на войну. И это будет наша с Иваном война! Но драться мы будем не за земли Италии; драться мы будем за Вас! За право обладать Вами!

– Вы забываетесь, Ваше высочество. Князь Щербатов – не игрушечный солдатик! Он – живой человек и, как и Вы, имеет право на счастье. А я – не вещь, на которую можно делать ставки. И я не желаю, чтобы из меня делали приз для победителя!

– Я сказал: будет так! – вспылил Константин, – Считайте, что я вызываю Вашего жениха на дуэль. Тот, кто выживет в этой войне, тот и женится на Вас!

– Но Вы не можете на мне жениться; Вы уже женаты!

– Если я выиграю этот бой, я сделаю всё, чтобы избавить себя от ненавистного брака с Анной.

На этих словах он крепко прижал Варьку к себе: