Кавалергардский вальс. Книга третья

– Ну, почему же? У Петьки же сбылась его мечта. Конечно, счастья она им обоим не принесёт, но…

– О чём ты говоришь?! Если б в мой жизни был такой день, когда Елизавета Алексеевна приехала бы ко мне вот так, как Елена Павловна сейчас приехала к Петьке, я был бы несказанно счастлив! Даже, если бы на следующий день меня публично казнили на площади! Я бы умер счастливым!

– Н-да, – вздохнул Сашка, вспоминая утро в гостинице после ночи, проведенной с Надей, – Умереть, Лёшка, это самый простой способ. А вот, как со всем этим жить дальше? Это, друг мой, задачка посложнее будет.

– Мне пора, – тихо сообщила Елена Павловна, – Иначе во дворце могут хватиться.

– Я провожу Вас!

Петька кинулся искать шляпу и плащ и, не долго думая, схватил мундир Чернышёва, который аккуратно висел на видном месте.

На улице они с Еленой остановились, оглядываясь в поисках извозчика.

Из сапожной мастерской на углу соседнего переулка в эту минуту вышел ротмистр Семёновского полка Кичигин и невольно обратил внимание на парочку влюблённых, стоящих на крыльце доходного дома Вознесенской улицы. Зная, что в этом доме обитает его заклятый друг Чернышёв, Семён Кичигин начал приглядываться к человеку в капитанской форме кавалергарда. Расстояние было немалое, к тому же офицер стоял спиной, но Кичигин готов был голову дать на отсечение, что это Чернышёв.

«В конце концов, не могут же в этом доме жить одни кавалергарды в чине капитана-поручика с золотым аксельбантом адъютанта великого князя?! … Сто пудов, Чернышёв! Вышли только что из подъезда. Значит, барышня была у него на квартире. А это уже говорит о многом! Ещё бы рассмотреть поближе, что за барышня, да рассказать Настеньке о том, как развлекается её дружок, по которому она сохнет. А барышня из знатных будет; платье на ней дорогое и шубка. Чернышёв не станет шашни крутить с кем попало!»

Тем временем, к парочке подъехал извозчик. Офицер помог девушке сесть в открытую карету и страстно поцеловал ей руку на прощание. Кучер щёлкнул кнутом, и карета помчалась по улице.

Кичигин вышел ближе к обочине, чтобы рассмотреть внимательнее барышню. И, когда карета промчалась мимо него, застыл, точно парализованный. Не может быть! Такого он от Чернышёва не ожидал. Великая княжна Елена Павловна?!

За это ведь можно и головой поплатиться!

Вечером того же дня

Так случилось, что буквально к вечеру того же дня, после приезда Елены в Петербург стало известно, что молодые герцоги Мекленбургские в сопровождении Максима Алопеуса подъезжают к русской столице.

Павел велел дочери немедленно отправляться назад в Павловск и там ждать его приезда вместе с женихами.

Елена покорно вернулась в Павловск и сама сообщила домочадцам новость.

Во дворце начался переполох. И двух дней не прошло, как проводили одного жениха, а тут уже другой на подходе! Мария Фёдоровна распоряжалась о комнатах для гостей, о блюдах для праздничного обеда и ужина, о музыкальном репертуаре на вечер и о платьях для себя и дочерей, а особенно для будущей невесты.

Придворные бегали по дворцу, точно хлопотливые муравьи! Всё кружилось каруселью. Одна Елена спокойно проследовала в свою комнату, достала книжку и улеглась на кровать, погрузившись в упоительное чтение, будто всё происходящее её совершенно не касалось.

17 февраля 1799 года

Павловск

С самого утра тщательно причёсанная и одетая в нарядное платье Елена сидела в кресле. Сашенька, взволнованная предстоящим событием в жизни сестры, теперь прыгала на подоконник, высматривая приближающуюся карету.

– Нет. Пока не едут, – сообщила она, сползая на пол, и удивлённо заметила, как Елена положила перед собой на столик раскрытый томик Шекспира, и что-то аккуратно выводит пером на бумаге.

– Что ты делаешь? – поразилась Сашенька.

– Я вычитала один интересный сонет у Шекспира. Прелюбопытно, как он будет звучать, если его перевести на русский.

У Сашеньки отвисла нижняя губа:

– Какой сонет? Какой Шекспир? – пробормотала она ошарашено, – Как ты можешь сейчас об этом думать?!

– А что такого? – пожала плечами Елена, – Мне наскучило сидеть без дела.

– Ты что же, совсем-совсем не волнуешься?!

– Чего волноваться? – спокойно пожала плечами Елена, – Отец уже всё решил за меня. Я выйду замуж за старшего брата – Людвига, даже если у него на ногах окажутся копыта и один глаз будет на коленке.

– И тебе абсолютно всё равно?!

Елена внимательно посмотрела на сестру:

– Допустим, мне не всё равно, – сказала она, – Что это меняет?

Сашенька обняла её крепко и запальчиво заговорила:

– Бедная моя Элен! Я буду молить бога, чтобы этот Людвиг оказался хорошим человеком! То, что он будет тебя любить, это бесспорно; ведь ты такая красавица!

– Угу. И так же бесспорно то, что я не смогу его полюбить ни-ког-да.

– Почему? А вдруг он окажется милым и добрым. И, вдобавок, красавцем!

– Чего ты добиваешься? – рассердилась она, – Хочешь, чтобы я разревелась?!

В этот момент за окном послышались звуки бубенцов на попонах и стук копыт. Сашенька в один миг взлетела на подоконник и радостно огласила:

– Приехали! Элен!… Их двое. Вон тот, повыше, должно быть, Людвиг; он выглядит старше… Снял шляпу! Элен! Ты не представляешь, он – рыжий! Просто огненно-рыжий!

– Ну, рыжий, так рыжий. Спасибо, что не косой, – вздохнула Елена.

В комнату заглянула Мария Фёдоровна:

– Девочка моя, ты готова?

– Да, – уверенно ответила она.

Младший брат Карл в очередной раз в тайне позавидовал Людвигу. Бывают же по жизни такие везунчики, как он! И родился-то он раньше, а, следовательно, отцовская корона уже заочно у него на голове, и невеста у него – не абы кто, а великая российская княжна, к тому же, такая красавица!

Людвиг с восхищением глядел на Елену Павловну, и в лице его сияло нескрываемое удовольствие; безусловно, невеста пришлась ему по душе.

Жених был на пять лет старше своей суженой и уже мнил себя будущим герцогом Мекленбургским. Для этого он был весьма недурно воспитан и образован. Но образование получил довольно ограниченное; Людвиг прекрасно знал географию и историю своего маленького герцогства. И часто в разговорах, к месту то было или нет, любил вставлять различные сведения из этих познаний. При этом был чрезвычайно горд демонстрацией собственных знаний. У себя на родине Людвиг слыл светским человеком; он был завсегдатай аристократических раутов и балов, имел хорошее телосложение и неплохо танцевал, был добродушным и приветливым.

Российским аристократам и самому Павлу будущий зять показался довольно простоватым. Но все сошлись в едином мнении, что в целом он добрый малый и годится в мужья императорской дочери.

Сам Людвиг был покорён роскошью и богатством Российского императорского двора и тем радушным приемом, что ему оказали. В отличие от Иосифа Венгерского, Людвиг никуда не спешил и выразил намерение остаться погостить в России до самого бракосочетания. Павел не возражал.

Настоящий Великий герцог Фридрих-Франц остался в Мекленбурге и вместе с князем Хотеновским воплощал в жизнь намеченный Павлом план. Русские войска для охраны берегов Балтийского моря уже маршировали в сторону Мекленбурга в распоряжение Дмитрия Платоновича. Фактически, Мекленбург уже был в кармане у Русского императора. И поэтому он позволил себе не торопиться со свадьбой. К тому же Елене Павловне только должно было исполниться пятнадцать лет, и Мария Фёдоровна беспокоилась за здоровье дочери в связи с таким ранним замужеством.

Павел пошел ей навстречу.