Ветер с Севера

Она скорбно оглядела себя. Платье измялось и покрылось пылью, голова давно не мыта, а в желудке бурчит. Хороша княгиня, нечего сказать – в самый раз ворон в поле отпугивать. Что подумает народ, увидев ее в таком виде? Нет, опозориться решительно невозможно!

– Да, вы правы, – согласилась она.

– В таком случае, предлагаю заехать в дом к кузнецу. Это здесь, неподалеку, за городской чертой, – предложил Аудмунд и, оглянувшись, позвал: – Бенвальд!

– Слушаю, повелитель!

Непривычного обращения оборотень то ли не заметил, то ли не подал вида.

– Езжай в замок и передай советникам, что завтра прямо с утра мы с госпожой Алеретт въедем в город.

– Слушаюсь! Не беспокойтесь, я непременно обо всем доложу! – И с этими словами солдат, подобрав поводья, рысью припустил в сторону Асгволда.

– А мы куда? – уточнил Бёрдбрандт, задумчиво глядя вслед посланцу.

– А вы с нами – завтра все вместе и въедем, – откликнулся Аудмунд и перевел вопросительный взгляд на друга. – Ты как будто бы приуныл? Что случилось?

Ретта не без удивления покосилась на Бёрди. Наверное, только тот, кто давно его знает, мог вот так сходу заметить перемены в настроении. На первый взгляд все как будто осталось по-прежнему, однако теперь она видела, что блеск в глазах потух и появилось выражение неуловимой печали.

– По отцу соскучился, – совершенно неожиданно для Ретты ответил на вопрос сын советника. – Больше года уже не видел.

Аудмунд и сам, явно задумавшись о чем-то, сник. Быть может, вспомнил, что собственного отца ему увидеть больше не суждено? Как бы то ни было, он подъехал к Бёрдбрандту и положил ладонь ему на плечо:

– Я бы вас всех отпустил, но ты же понимаешь, что мы не можем сегодня остаться без охраны? Еще всего одна, последняя, ночь, а завтра утром ты уже будешь дома.

А Ретта вдруг подумала, что все ее провожатые едва успели вернуться с войны и скучают кто по родителям, кто по женам с детьми. Ей поневоле стало неловко, что именно она явилась причиной задержки, но Аудмунд прав – что, если их неведомые враги, от которых ее столь усиленно охраняют, узнают, что стражи стало вдвое меньше? Они ведь тогда могут рискнуть напасть.

– Все в порядке, – отозвался Бёрди преувеличенно бодрым голосом. – Завтра наступит уже совсем скоро. Ты прав.

И они все начали забирать вправо, к виднеющемуся впереди на расстоянии пары миль хутору.

– Вы знаете, Аудмунд, – покаянным тоном заговорила Ретта, одновременно с искренним интересом разглядывая крепкий тын и виднеющиеся над частоколом крыши строений, – стыдно сказать, но я никогда прежде не видела деревенских домов, и мне теперь ужасно любопытно.

Эр-князь рассмеялся, негромко и добродушно, и заметил вслух, чуть пожав плечами:

– Я нисколько не удивлен. С какой бы стати дочь правителя начал кто-то водить в жилища крестьян? А в самой Эссе их, естественно, нет.

Перед глазами ее встала столица Месаины в лучшие свои годы, увитая виноградниками, осыпанная цветами и обласканная солнцем, и в душе бывшей герцогини шевельнулась тоска.

– Вы правы, – прошептала Ретта, усилием воли прогоняя непрошеные видения, – но ведь целительству меня обучали.

– Это все же другое, – заметил Аудмунд и уточнил, чуть приподняв брови: – А вы разбираетесь в искусстве лечения?

В голосе его легко читался искренний интерес, и она ответила не без гордости:

– Конечно, и очень неплохо. Меня учил лучший лекарь столицы.

Оборотень сощурился, зрачки его сузились, а ноздри вздрогнули, и Ретта вдруг испугалась, не сочтет ли он ее слова пустым бахвальством? Но Аудмунд вдруг широко улыбнулся и проговорил, совершенно по-кошачьи осклабившись:

– Так вы в самом деле ценное приобретение.

Алеретт чуть было не задохнулась от возмущения, но сил выяснять отношения в данный момент не было, а запустить в маршала чем-нибудь тяжелым не позволяло воспитание. Поэтому она просто выдохнула и, поразмыслив немного, рассмеялась вместе с ним легко и непринужденно.

– Эй, хозяин! – неожиданно заорал Айтольв во всю мощь легких, – открывай скорей, пока мы тебе ворота не подпалили!

Остервенело залаяла и почти сразу смолкла собака. Ретта удивленно оглянулась на Аудмунда, ожидая от него какой-нибудь резкой реакции, однако он, как оказалось, ничуть не рассердился, а просто сидел, упершись ладонями в колени, и ухмылялся.

«Ну ничего себе приветствие», – подумала удивленно Ретта.

Однако еще сильней она поразилась, когда в ответ на столь нелюбезную реплику с той стороны тына донесся вполне дружелюбный утробный бас:

– Вот сразу видно, что это свои приехали. От врагов такого точно не услышишь – колдуны б, они сразу двери выносить начали, а не молоть языками.

Воины в ответ дружно расхохотались. Во дворе послышались торопливые шаги, засовы натужно скрипнули, створки распахнулись, и навстречу отряду вышел здоровенный кряжистый детина со стянутыми налобной лентой волосами и испачканным сажей лицом.

– Ну здравствуй, Аудмунд, с возвращением. Очень рад видеть тебя и эти вот похабные рожи, – мужик широким жестом обвел явно наслаждающихся пикировкой солдат и спросил: – А ко мне какими судьбами? Неужто дело есть?

– Я тоже рад тебя видеть, Холварс, – приветливо улыбнулся ему в ответ оборотень. – Ты не будешь возражать, если мы до утра воспользуемся твоим гостеприимством? Мы привезли в Асгволд невесту князя, и если наши покрытые пылью и копотью физиономии вряд ли кого-то сильно шокируют, то даме просто жизненно необходимо передохнуть и привести себя в порядок.

Подобные слова из уст оборотня, умывавшегося минимум дважды в день, звучали как слишком явное преувеличение, но Ретта уже успела понять, что пикировка носит исключительно дружеский характер, а потому пропустила все ехидные слова мимо ушей.

Хозяин же, услышав столь необычное заявление, переменился в лице:

– Невесту князя? Что ж вы молчите! Конечно, тут даже разговору никакого не может быть! Добро пожаловать, госпожа! Сейчас, моя жена вам все приготовит. Эй, Дэгрид, иди сюда!

Кузнец заметался, а потом махнул рукой и поспешил в сторону дома, по-видимому распоряжаться. Эр-князь, спешившись, привычно подошел к Ретте и подставил руки.

– Спасибо вам, – поблагодарила она, легко спрыгивая в траву. – Скажите, это ведь был хозяин дома? Я угадала?

– Все верно, – кивнул Аудмунд, ласково поглаживая по носу Астрагала. – Он живет здесь со своей семьей – женой, дочерью и двумя сыновьями. Парни уже взрослые и помогают отцу в кузнице.

Ретта кивнула, давая понять, что слушает со всем возможным вниманием, и огляделась по сторонам. Наверное, именно таким она и ожидала увидеть простое жилье: широкий двор с непонятными одноэтажными строениями без окон, будка, из которой выглядывал недружелюбно зыркавший в сторону гостей кобель, несколько куриц, блеющая где-то в отдалении коза.

Дом, однако ж, был крепкий и довольно большой, в два этажа.

– Должно быть, кузнец – человек зажиточный, – предположила она.

– Само собой, – подтвердил Аудмунд.

Солдаты занялись лошадьми, а высокопоставленную гостью с маршалом выбежавший хозяин пригласил внутрь:

– Проходите, проходите, – приговаривал он, – у нас и комната как раз для госпожи найдется. Только, Аудмунд, уж прости – тебя придется уложить на лавке.

– Тоже мне проблема, – отмахнулся тот, – я в случае чего и у камина на коврике поспать могу.

Ретта так и не поняла – шутит он или говорит всерьез.

Они миновали длинные полутемные сени и прошли в горницу. Камин, о котором только что говорил Аудмунд, оказался знатный, с полукруглым, облицованным серым камнем зевом. Прямо над ним под потолком висели пучки засушенных трав, вдоль стен протянулись широкие лавки, укрытые длинными и узкими узорчатыми коврами, у двери справа высился деревянный шкаф с резным растительным орнаментом на дверцах. В центре комнаты размещался стол с затертой практически до зеркального блеска столешницей. Ретта пригляделась. Блестящие медные светильники, витые чугунные ручки, кувшины на полке, у поставца кочерга с лопатой. В переднем углу у окна расположилась божница с вырезанной из дерева женской фигурой.