Другой Стамбул. Дневник историй, рожденных в неприметных районах величайшего города

– Селим, тебе придется стать нашим переводчиком на сегодня, – сказала я.

И следующие три дня Селим переводил очень много.

ГЛАВА 5

СТРАННЫЕ ПРИВЫЧКИ ПОД НАЗВАНИЕМ «ЗАБОТА»

По сути, с ним все было правильно:

открытый взгляд, уверенность в собственной правоте

и светлая улыбка в придачу.

Инстинкт обычно распознает своих.

Г. Д. Робертс

Тень горы

Весь вечер мы кочевали от одного ресторана к другому. В первом подавали лучший в Стамбуле донер, во втором был самый свежий кюнефе[21 - Турецкий десерт с медом и пресным сыром. Иногда добавляют фисташки или фундук. Подается горячим в жестяной тарелочке. А когда разламываешь, сырная начинка бесконечно тянется.], в третьем – чай с секретным ингредиентом. Я все ждала, когда же начнется обещанное «развлечение по-турецки», но оказалось, что это оно и было. Перемещение по городу в машине с громко включенной музыкой – основа. Наших попутчиков не пугало расстояние между локациями. За самым красивым видом мы поехали в район Ортакей на европейскую сторону, чтобы провести там пятнадцать минут с миниатюрной чашкой кофе в руке.

Спустя несколько часов меня заботил только один вопрос: как зевать так, чтобы Селим не увидел. И, наоборот, как зевнуть пошире, чтобы Гном перестал утомлять меня просьбой повторить их смешные выражения. Позже, когда я выучила не только турецкий язык, но и отборный турецкий мат, поняла, что в тот вечер повторяла именно его.

Вечер обещал быть провальным, но в какой-то момент появился еще один персонаж. Очень худой и очень шумный невысокий мужчина внезапно ворвался на набережную и сразу оживил однообразные посиделки.

– Охо-о, это мой брат, – сказал Селим и встал для приветствия.

На фоне брата Селим был крупный, мужественный и очень спокойный. Зато за новеньким нельзя было успеть даже взглядом. Он явно переигрывал, показывая, как рад знакомству. Обнимал каждого по очереди и одновременно вскидывал руки в сторону воды, обращая внимание на то, как величествен и красив Босфор. На случай если мы вдруг этого не заметили.

– Вы совсем непохожи, – сказала я.

– Не кровный, – пояснил Селим, —У нас братом называют очень близкого друга. Семен тоже теперь мой брат.

– Быстро же вы сблизились, – шепнула я мужу на ухо.

Семен, по жизни счастливый и немного блаженный, был не против породниться хоть с турками, хоть с китайцами.

Новенький заполнял собой все пространство. Садиться за стол он не собирался. Сначала выразил восхищение мне, затем – Ленке, потом – Семену. Отпустил шутку в сторону Гнома (тогда я поняла, что не только у меня возникает желание поглумиться над эльфийскими ушами) и, наконец, попросил официанта принести чай. Так громко, что тот дернулся.

– My name![22 - Мое имя (англ.).] Murat!

– Он говорит по-английски? – обрадовалась я.

– Мурат? Он даже по-турецки разговаривает не очень, – пошутил Селим.

– Тогда, дорогой, нам вдвойне повезло, что ты – полиглот, – сказала Ленка и поцеловала «дорогого» в щеку. Мурат вскочил, будто на его глазах расчленили овцу. Под общий смех он махал пальцем и кричал, что в Турции не принято целоваться в общественных местах. Селим только и успевал переводить обрывки фраз из речи, за которой не угнался бы лучший переводчик в мире.

В какой-то момент Мурат поднес указательный палец ко рту и смачно произнес: «Чш-ш-ш». Официант поставил на стол большой фруктовый торт, и все, не сговариваясь, начали петь «Happy birthday». Пели, хлопали в ладоши и смотрели на меня, а я просто расплывалась от происходящего. Мне дали большой нож, но прежде чем я успела отрезать первый кусок, Мурат снял с его верхушки клубнику и скормил ее мне.

Простите? Едва знакомый турок кормит меня при живом муже, который еще и сидит рядом? Это не входило в мои планы.

Подумала я об этом поздно – когда вовсю с нескрываемым удовольствием жевала ягоду.

Селим почувствовал мою неловкость:

– Не переживай. Мы в Турции часто кормим друг друга от души, когда хотим проявить заботу. Ничего лишнего. Без намеков.

Понятно. То есть целоваться с любимой женщиной в общественном месте – это скандал, а кормить из рук чужую жену в присутствии мужа – нормально. Всего лишь забота. Что ж, допустим. Это Стамбул. Должно быть, привыкнем.

Видя, что Мурат напрягся из-за моей реакции, я равнодушно пожала плечами, мол, ну традиция так традиция. Сняла с торта крупную чернику и аккуратно вложила ее в рот своему кормильцу. Глаз за глаз, ягода за ягоду, так сказать. Наши турки опешили от увиденной дерзости. Мурат громче всех смеялся, дал мне пять и легонько подмигнул.

Или показалось?

Харизма Мурата сшибала с ног. За ним хотелось наблюдать. С первых минут я желала узнать его ближе. Выяснить, откуда идет первоисточник бешенной энергии. Чувствовала внутренний стержень, который так редко встречается в людях.

Неприлично худой для мужчины под сорок, обросший черной бородой, с веточками глубоких морщин возле глаз. Мурат был лидером и направлял вечеринку в нужное русло, пока третья бутылка стамбульской водки не уложила нас, русских, в постель. Селим и Гном тоже были в ударе. Они пили так, будто им не сорок, а восемнадцать. Выпивали, рассказывали турецкие сказки про уважительное отношение к женщинам, в промежутке успевали отвешивать Гному подзатыльники. Эти трое были как Трус, Балбес и Бывалый – совсем разные, но почему-то вместе. Хорошо друг друга понимали, смеялись над одним и тем же и одинаково держали сигарету. Сумасшедшие турки в один день поселили в голове столько эмоций, что не хватало сил на умозаключения и выводы.

Не сегодня. В этой поездке я ничего не поняла, но спасибо за приключение.

Стамбул мирно спал. Его сон охраняли со всех сторон беспокойные соленые волны. Здесь не хотелось торопиться, несмотря на бестолковую суету, которую турки ненароком создавали там, где появлялись.

Мы не заметили, как пришло время возвращаться домой. Вежливые стюарды на борту Turkish airlines перед взлетом угощали пассажиров лукумом. Семен отстегнул ремень и неудобно выгнулся, позволив положить голову ему на плечо.

В течение трех часов, пока длился полет, я так и не смогла заснуть.

– Какой же ты, Стамбул? – прошептала я и закрыла шторку иллюминатора. Было грустно смотреть, как сквозь облако проглядывается серая, тоскливая Москва.

Я вспомнила чечевичный суп, горластую чайку, которая выхватила из моей руки кусочек крекера, и звуки неувиденного салюта. Вспомнила про свои богатства: студенческая стипендия каждый месяц, маленькая съемная квартира и нестабильная зарплата мужа. Мы оба только начинали вставать на ноги. Подумала о сыне. Двухгодовалый малыш ждал родителей из первого заграничного путешествия.

Наша восточная сказка закончилась, толком не начавшись.

Сердце подсказывало, что мы не все сказали друг другу. Я не ведала, какая дорога вернет меня в Стамбул, но знала, что не успела попробовать все виды турецкой пиццы – пиде[23 - Традиционная турецкая пицца в форме лодочки. Края у пиде без начинки – удобно держать кусочек руками.].

А я очень люблю пиццу…

ГЛАВА 6

ТОСКА – ГЛАВНЫЙ ПОВОД ВЕРНУТЬСЯ

Лучше снять с себя старую одежду,

какой бы любимой она ни была, и облачиться в новую.

Пусть это будет желтая рубашка –

как раз вчера зашла в магазин, купила себе такую.

Желтую, как солнечный день.