Трактирщица

– Мы хотели вас порадовать, – смущённо улыбнулся Бесо. – Лина Каро разбирала почту, я как раз в кабинете сидел, анкеты писал. Они на столе. Так вот. Пришли письма из ткацкой фабрики, книжного магазина и от лина Саливана. Законник просил вас связаться с газетчиками. А ещё писал о том, что недавно был у вас дома. Сумел с приставами забрать вашу старую детскую одежду, но случайно прихватил одежду вашего брата. Зачем её вообще было хранить? Ещё он забрал ваш семейный альбом и картины, купленные вашей матушкой. Ещё он вынес из вашей комнаты сейф. И написал, что он никогда не видел таких тяжёлых сейфов. И ваш гардеробный шкаф. Представляете, каким-то чудом в него попали самые редкие и дорогие книги из вашей библиотеки.

– Руфус постарался, чтобы они туда попали, – я рассмеялась в ответ. – На наших с отцом сейфах были одинаковые шифры. Кроме нас, их знал только старый секретарь отца. Это он помог Саливану.

– Да, было письмо от лина Руфуса, – Бесо кивнул. – Но мы подумали, что оно личное и вскрывать не стали.

– Хорошо. Пойдём, я тебе кое-что покажу. А после прочитаем новости из отчего дома.

Бесо крикнул ребятам, чтобы работали пока без него, и мы отправились на кухню. Я подошла к стене со стеллажом, где стояла посуда. Убрала кастрюлю с нижней полки и пнула чуть более тёмный, чем остальные, камень несколько раз. Тук. Тук-тук. Тук. Тук-тук-тук. Тук-тук.

Стенка вместе со стеллажом беззвучно отъехала в сторону.

– Запомнил?

– Один удар. Два. Один. Три. Два? – перечислил, загибая пальцы, Бесо.

– Да. Я не хочу пока рассказывать всем: маленькие начнут баловаться, а там ход, ведущий в убежище.

Я взяла кастрюлю и сложила в неё банки с тушенкой. Наверное, её сегодня собирались подавать на обед вместе с перловой кашей и овощной подливой. Отдала это добро Бесо, создала парочку светляков и повела своего доверенного отказника в подземелье. Здесь было темно, но почти чисто. Стены – полые корни деревьев, соединяющиеся в центре. Место стыка было хорошо заметно, но только по цвету тоннеля.

– Дверь закрывается автоматически через полминуты после открытия или рычагом изнутри. Тот же рычаг открывает дверь, но сначала нужно посмотреть в глазок, чтобы на кухне никого не было. О ходе пока знаешь только ты. Ну и я, конечно. Расскажем ещё лине Каро и Риль, это обязательно. И… Наверное, Динали.

– Зачем нам вообще тайный ход, лина Хельда?

– Интуиция, – я задумалась, но более точного ответа не нашла. – Просто мы на дороге, по которой в случае чего могут пойти и бандиты, и солдаты. Нужно установить хорошую защиту, продумать план бегства. А ещё нужно место, где можно переждать опасность.

– Почему вы мне рассказываете?

– Если возникнет какая-то угроза, нам с линой Каро придётся активировать защиту на полную мощность. За это время нужно быстро увести детей в безопасное место. Если я скажу им идти непонятно куда, начнутся вопросы. У меня может не быть времени на эти вопросы ответить. А если ты скажешь ребятам, что нужно идти туда, потому что там безопасно, они послушаются.

Мы как раз дошли до второй двери. Я дёрнула за рычаг, спрятанный под камнем, и открыла проход. Монолитная стена так же бесшумно отъехала, пропуская нас в огромное помещение. За стенкой находилась комната поменьше – что-то вроде коллективной душевой для пятерых.

– Доступ к воде постоянный. Еду сюда нужно принести, как и матрасы. Когда ваши старые станут не нужны, по очереди спустишь их незаметно сюда. Входить можно через купальню приюта и через кухню трактира. Со временем я хочу сделать ещё один тоннель. Он будет вести в лес, чтобы в случае чего можно было незаметно сбежать.

– Я понял, сделаю здесь запасы, – Бесо серьёзно кивнул. – А как понять, что нужно всех уводить?

– Хороший вопрос, – задумалась я. – Давай так. Во-первых, по ситуации. Если на нас нападут, значит, уводи всех. Во-вторых, по прямой просьбе от меня, лины Каро или Риль. И ещё. Если я говорю о синем закате, ты просто всех уводишь в приют. Не в убежище, а в другое здание. Там запираешь двери и ждёшь дальнейших указаний. Если речь о красном, то бегите сюда. Чёрная ситуация будет означать, что нужно уходить через тайный ход в лес.

– Надеюсь, чёрных ситуаций не случится, – насупился мальчишка.

– Как знать, – осторожно ответила я. – Кстати, ты не хочешь первым изнутри взглянуть на место, где мы будем жить?

Конечно, он хотел! Мы вместе открыли дверь в купальни, но стучал на этот раз Бесо. А дальше был чистый и незамутненный детский восторг. Причём не только Бесо, но и мой собственный.

Глава 14. Прошлое

Купальни получились точно такими, как я хотела. Гостиная и кухня тоже. Библиотека, пока ещё пустая, особых эмоций не вызвала, но я представила, какую коллекцию изданий тут можно собрать.

– Если книг действительно много, то скоро мы заполним полки, – сказала я помощнику. – Понадобится ваше столярное мастерство, чтобы сделать ещё стеллажи.

Классные комнаты были интересны, но не более того. Бесо сел за парту, которая неожиданно выросла вместе со стенами комнаты. Всё, как я хотела и представляла. Только учителя не хватало!

Подумав, воспитанник предложил сделать одну стену гладкой-гладкой и покрыть тем лаком, что привезли оборотни. Тогда на ней можно будет писать мелом и смывать, чтобы написать что-то ещё. Бесо прикрыл глаза, рассказывая, что повесит на стену картинки, нарисованные малышами, а на пол постелет коврик. Его обещала связать Динали.

– Хорошая идея, – я улыбнулась. – Предлагаю тогда доделать всё самое важное, а потом в праздник сбора урожая устроить свой праздник. Будем дарить друг другу подарки, закатим пир на весь мир. Отметим начало нового года, наш переезд и всё хорошее вообще, а?

– Девчонкам можно гребни подарить, – подхватил Бесо. – Они пользуются одним на всех, нехорошо. А в книжке оборотней есть и гребни, и заколки, и всякие штуки для причёсок.

– Девочки вам тоже что-то сошьют, малыши нарисуют открытки. Я закуплю рамки, и мы повесим художества везде.

– Рамки можно сделать.

– Можно, – кивнула я. – Но тогда мне придётся думать, что вам подарить.

Бесо согласился, и экскурсия продолжилась. Собственно, осталось самое интересное: чердак и фонтан с медвежонком. Я уже представляла радость остальных детей, когда увидела, какое лицо у всегда серьёзного Бесо. Он улыбнулся так светло и удивлённо, что у меня сжалась сердце от восторга и… нежности. Оказывается, безумно приятно дарить кому-то счастье!

– Это… невозможно! Какая красота. Фонтан! Вы же пару дней всего…

– Да, видимо, со временем получается быстрее, – пробормотала я. – Здесь нужно всё отмыть, поставить мебель, обжить комнаты. Много дел, в общем.

– Девочки вышивают, потом у них шторы… Хотят всё за день сделать. Сказали, что с волшебными иголками это несложно.

– Волшебными?

– Лина Каро их зачаровала, чтобы они пальцы не ранили. Теперь иголка входит в ткань только там, где есть специальная линия. Так что остаётся прокалывать и вытаскивать с другой стороны.

– Не помню такое заклинание, – пробормотала я. – Но лине Каро лучше знать, она училась в магической школе, а я самоучка. Ну и какие-то советы секретарь отца мне давал.

– Почему он тогда не помог вам получить все деньги? – спросил Бесо.

– Его выслали из королевства с поручением. Я написала о смерти отца, но ответа долго не было. – Я присела на бортик фонтана. – Похоронами пришлось заниматься самостоятельно, судебными тяжбами тоже. Шкатулка прислала уведомление о получении письма, когда я уже была здесь. Но писем от Руфуса не приходило. Я думала, он теперь работает на брата. Видимо, ошиблась. Я всегда плохо думаю о людях.

– Зато у них всегда есть шанс приятно удивить вас и порадовать, – неожиданно хмыкнул парень и вдруг признался. – Я тоже хоронил. Мать. Отец сбежал с какой-то деревенской девушкой, бросил нас. Потом оказалось, что ему пришла повестка. Король собирал народ на войну. И он поэтому сбежал. Мама не выдержала позора, сгорела за неделю. Сестра вышла замуж, отреклась от рода. Успела. На следующий день мне пришлось хоронить маму на кладбище для бродяг, потому что отец свинтил вместе с деньгами. Наши вещи забрала и продала Лика. Сестра, то есть. Я ходил к ней, спрашивал, что будет со мной, но меня не пустили в дом. Так и стоял на пороге приблудным псом.

Говорить он стал медленнее, смотрел под ноги и тщательно подбирал слова. Будто не хотел ранить ещё и меня правдой о своей жизни.

– Вы знаете, лина Хельда, я тогда шёл к ней и думал, что сестру на похороны не пустил муж. Для её же блага. Или что она боится видеть маму мертвой. А оказалось, что Лике просто всё равно. Она не захотела прийти. Испугалась носить нашу фамилию. Получается, я думал о ней лучше, чем она есть на самом деле. И всё равно стоял там и думал, что меня она не бросит. Она же старше. Мама всегда говорила, что мы должны помогать друг другу. Но она прогнала, а потом вообще стражу вызвала, потому что я не дал дворецкому себя выгнать. Ещё был суд. Судили меня, а не отца, потому что его найти не смогли. Признали его предателем, а мне дали выбор – отречься от отца и получить свободу или не отказываться от фамилии, получить наследство и отправиться на север в колонию для детей-преступников на три года. Мне обещали хороший дом взамен того, что принадлежал родителям. Сказали, у меня будет всё необходимое… И я снова подумал о людях слишком хорошо. Поверил и согласился стать отказником.

– Так ты попал в приют?

– Да, – он кивнул и сел прямо на пол. – Не знаю, зачем рассказываю. Наверное, потому, что анкету на себя не написал и не смогу. Вы лучше потом, сами…

– Сколько тебе тогда было? – тихо спросила я.

– Двенадцать. Но выглядел на четырнадцать, иначе не смог бы мать хоронить. Сказал, что документы потерялись. Тогда война шла, людей хоронили каждый день. У меня только спросили имя и фамилию, сделали табличку и закопали тело в мешке, потому что гроб – это слишком дорого.

– Дайс и Кондр именно тогда с тобой подружились?

– Шутите? – фыркнул Бесо. – Тогда Дайс и Кондр вместе с остальными хорошенько намяли мне бока. В приюте главным был Мишай. Он таскал ребят в город, они попрошайничали и воровали. Хотя тогда еды всем хватало. Потом управляющего поменяли, старый ушёл на фронт. А новый воровал, еды стало мало.