Трактирщица

Лин Саливан выкатил на центр комнаты столик на колёсиках, передал мне чашку чая и тарелочку с маленькими рогаликами.

– Пожалуйста, лин Саливан, – попросила я. – Составьте договор, я принимаю Нэди на работу поваром. Первое время придётся трудно. Работать нужно и в приюте, и в трактире. Хотя временно трактир пуст, но я планирую запустить работу в ближайшие дни.

– А Руфуса? – со слезами на глазах спросила кухарка. Её на работу принимала ещё моя мать, но тогда Нэди была помощницей повара.

На самом деле, она действительно была в годах, но это никак не влияло на её работу. Нэди готовила так вкусно, как никто другой. Я бывала с отцом во многих домах, там часто работали приглашённые мастера половников и поварёшек, но я почти никогда не ела досыта, потому что дома Нэди наколдовала нечто в тысячу раз вкуснее.

– Для секретаря я слишком стар, – Руфус покачал головой. – Вам лучше найти кого-то расторопного, молодого… А мне пора переходить к спокойной работе. Найду себе такое место где-нибудь. Не пропаду.

– Я хотела предложить место учителя, – осторожно начала я. – У меня есть кандидат на роль помощника, но его нужно многому научить. Да и остальные ребята будут рады, если вы поможете им.

– Я оформлю лицензию, – законник растянул губы в улыбке. – Чует моя печень, мы с вами делаем великое дело!

– Да, лин Саливан, ваша печень никогда не ошибается, – рассмеялась я.

Боги, как же много рискованных глупостей я делала в последние дни! Но отчего-то работа впервые доставляла удовольствие. Раньше я занималась бизнесом, чтобы отец был доволен. Перестал ворчать, что женщина может командовать только на кухне. Убедился, что я чего-то стоила. А теперь я просто делала то, что мне нравилось. Да, неизвестно, принесёт ли трактир большую прибыль. Но я верила, что всё получится.

– Займитесь, пожалуйста, лицензией для Руфуса, – распорядилась я. – Договорами с моими новыми сотрудниками и ещё кое-чем. По договору, заключённом с Нэди, в случае увольнения она должна получить компенсацию в две тысячи золотых.

– Вы серьёзно? – вытаращился на меня законник.

– Я всё-таки Беринская, – проворчала трактирщица без медяка прибыли. – А Беринские никогда не шутят с деньгами. Нужно заставить Виктора выплатить выходное пособие.

– Куда ж мне такие деньжищи? – испугалась Нэди.

– Куда пожелаете. Можете дочери отправить, можете дом построить, можете сиротам моим пожертвовать. Это ваши деньги, делайте с ними, что хотите.

– Без суда не отдаст, – Саливан покачал головой. – Я займусь, но разбирательство будет долгим. У вашего брата уже возникли большие финансовые трудности. Терять деньги ещё и из-за кухарки он не захочет, сами понимаете.

– Десять процентов заберёте себе, – хмыкнула я. – Но подать в суд нужно быстро, пока братец не прошляпил отцовское состояние. У Виктора талант тратить. Не удивлена, что первые тревожные звоночки появились уже сейчас.

Саливан мечтательно закатил глаза, представляя в своём кошельке двести золотых за простейший судебный процесс. Теперь точно вытащит эти деньги из Виктора клещами.

– Разумеется, лина Хельда, всё будет сделано в лучшем виде!

Ещё бы! За две-то сотни золотых!

– И последняя просьба к вам, – я выпрямила спину и расправила юбку на коленях. – Займитесь, пожалуйста, транспортировкой отвоёванного. И работников. Вечером, часам к семи, я успею закончить дела и дойти до портальной площади. Если не успею, отправляйтесь без меня.

На этом я тепло со всеми попрощалась и побежала в новый рейд по лавкам.

Мыло – сотня кусков, полсотни комплектов полотенец, печатная машинка, карандаши детям и много, очень много бумаги. Последнюю заказывала почти в промышленных масштабах, что было необходимо. Не забыла забежать и за семенами для зимнего сада. Много мелочей упустила в прошлый раз, так что теперь покупала строго по списку. Например, стеклянные банки и крупы мешками. С огромным трудом нашла светящуюся краску для вывесок. Всё это добро попросила привезти в семь вечера к первой портальной арке.

Время клонилось к обеду, а на два часа у меня ещё была назначена встреча с тем самым газетчиком. Лин Шамаль оказался человеком занятым, а потому интервью получилось коротким и, как мне показалось, бестолковым. Но мне обещали крупную надпись на обложке и рекламу на заднике, хотя подобное в предварительную договорённость не входило. Потом я с письмами от Каро прошлась по крупным трактирам, где всегда останавливались купцы. Там же разложила небольшие стопки листовок. День выдался сумасшедший, но даже я не ожидала, что успею столько всего полезного сделать.

На портальную площадь я успела в последний момент. Лин Саливан уже руководил загрузкой отцовского сейфа, когда прибежала я.

– Вы долго, – облегченно выдохнул он. – Думал, придётся бросать всё и переноситься с грузом, чтобы на месте проконтролировать разгрузку.

Я расплатилась с ним, попрощалась и с грустью подумала, что осталось всего семьдесят золотых. Такими темпами останусь без ломаной медяшки!

А трактир встретил наше трио радостным гомоном. Дети гоняли мяч, Риль с девочками вышивала скатерти, а парни старательно мастерили столы.

Первым к нам рванул, как всегда, Бесо. Я представила его работникам, и Нэди привычно стала заламывать руки, мол, какой щуплый! Хотя на деле парень был высокий и широкоплечий. Для своего возраста.

Динали занялась гостями, рассказывая, как у нас всё устроено. Нужно ведь объяснить, что Риль не просто иностранка, следующая странным традициям носить маску, а швея. А кто ещё, кроме общительной Динали, с этим справится? Верно, никто. Руфус одобрительно посмотрел на Бесо и кивнул мне, давая понять, что понял, кого я имела в виду.

– Мы почти закончили со столами, – заявил воспитанник. – Пятнадцать пока есть, ещё пять делаем.

– Да вы работаете быстрее известных мне мастеров! – искренне восхитилась я.

– У них заказов разных много, – смутился он, – а мы штампуем одинаковое.

– Неважно. Что там ещё?

– Вывески готовы, ваше секретное задание я тоже выполнил. А ещё провел инструктаж лине Каро, Риль и Динали. Наверное, теперь нужно рассказать новым работникам?

– Да, конечно, – подтвердила я. – Но это пока терпит. А что там оборотни?

– Установили защиту, – похвалился Бесо. – Сказали, что неслабую, но воевать нежелательно.

– Мы и не собирались, – фыркнула я.

Армия детей – это, конечно, страшно.

– Да-да, именно поэтому вы устроили убежище с тайным ходом! – сощурился воспитанник.

– Мой отец всегда говорил, – заявила я, уперев руки в бока. – Хочешь прибыль, готовься к убыткам. А нормальные люди эту пословицу знают по-другому: «Хочешь мира, готовься к войне».

– Будем на всякий случай и к войне, и к убыткам готовиться, – ответил он и продолжил доклад: – Риль и девочки почти закончили со скатертями, последние вышивают. Малыши нарисовали партию листовок, а потом вызвались таскать землю в будущий зимний сад. Половину, правда, высыпали, но было весело. Лина Каро вся в грязи из-за них вернулась. А лин Биторого в тот момент смотрел на неё, будто она в красивом платье на балу… Динали прибежала ко мне, чуть не плакала. Говорит, сейчас лина управляющая влюбится, и мы опять никому не нужны станем.

– А ты что?

– А я сказал, что глупость это. Даже если влюбится, нас не бросит. А если бросит, есть ещё лина Хельда, и ей мы точно нужны. Работать кто иначе будет?

– Верно, – я рассмеялась такой логике. – Земли-то много натаскали?

– Да прям уж, куда им. Завтра ещё пусть таскают, раз весело, а потом мы поможем.

– Разорюсь на ваших зарплатах, – проворчала шутливо, а потом взглянула на Бесо серьёзно. – Нужно начать вести журнал. Зайди ко мне сегодня после ужина, расчертим одну из новых тетрадей под это дело. А пока идём разбирать багаж.

Мы перешли в гостиную приюта, где уже стояли тюки с вещами, мой сейф и шкаф. Отцовский сейф я попросила незаметно отнести в кабинет в трактире, и парни с заданием успешно справились. Вернее, действовали сообща: троица парней несла, а Динали с Эрикой делали вид, будто строят оборотням глазки. Пока взрослые мужчины пытались отшить их так, чтобы не обидеть, Бесо уже пришёл ко мне с отчетом, что всё готово.

А дальше было весело. Я доставала из тюков свои детские вещи. Старые, но ношеные не больше пары раз, потому что так у нас было принято. Прикидывала, кому они могут подойти, и мы вместе делили их между детьми. Одежду Виктора постигла та же участь. Никто не остался обделённым. Волшебница Риль пообещала, что сможет подогнать одежду под любого ребёнка. Мы с Каро сами радовались как дети, глядя на счастливые улыбки.

Потом я открыла шкаф и обомлела. Здесь были не только книги. На верхней полке лежали мои сокровища. Мама не позволяла мне до семи лет носить драгоценности, но щедро одаривала недорогими бусиками, заколками, браслетами и прочим. Причём я с удовольствием носила эту красоту и после, когда можно было уже и золото надевать. Мама умерла, а отец запретов не поддерживал, так что носила простенькие безделицы я уже на законных основаниях. Пока в доме не появилась новая жена отца. Она запретила их надевать в свет, заставляла выбирать положенные по статусу дорогие ювелирные изделия.

Оставив себе на память только любимый медвежий клык в серебряном колпаке, последний подарок матери, я раздарила остальное девочкам, снова слушая радостные писки и визги. Костяные бусы, жемчуг и фероньерку, нарядное налобное украшение, отдала Нэди, Каро и Риль соответственно. Никого не обидела.