Фуга. Горсть вишневых косточек

– Ты зловредный…

Сашка заспешил:

– Сделаю все, что ты хочешь!

Покуда добрались до ворот, все продрогли, поэтому Волдановичи быстро попрощались и направились к дому. Иоанн проводил их взглядом, пока Сашка запирал висячий замок боковых ворот.

– Это ужасное дерево пугает прихожан, – Иоанн заложил руки за спину и смотрел на каштан со странным прищуром, – Как давно я прошу тебя избавиться от него, Александр? С прошлого лета. А ты не чешешься.

– Не переживай, отец, скоро ему крышка.

Под размашистый шаг Иоанна, они скоро вернулись к крыльцу. Уже на ступенях к дому отец настороженно остановился:

– Ты слышишь? – он поднял вверх палец, Сашка навострился, – Прислушался. Стоны и треск, похожий на рычание … Будто умирающая птица бьётся в лапах хищника, – дерево трещало на ветру. – Это каштан, он молит о пощаде. Он просит топора.

– Ох, отец, нельзя ли обойтись без драмы?

Кирилл вернулся в дом раньше остальных. Он снял со стены икону Божьей Матери и принялся долго, пристально её рассматривать. Лика убирала со стола в это время. Она старалась двигаться бесшумно, чтоб не привлечь внимание диакона, потому что сама украдкой поглядывала на него. Лика силилась разгадать, что же в Кирилле такого, что мгновенно делает его отвратным. Ответ не являлся. Она осторожно осмотрела его худощавую фигуру, волосы, забранные в тугой хвост, который спускался ниже плеч и вился на концах. Невзначай, она бросала взгляды и на его лицо. На нем виделся интерес -диакон был полностью поглощен иконой. Он медленно водил взглядом по полотну, часто и подолгу останавливался на какой-нибудь детали, порой водил по тяжёлой рамке кончиками пальцев. Что же было в нем? Лика не могла разуметь. Лицо грызуна? Выражение? Жиденькие усы? Усики явно ни к месту. Нет, не отдельная деталь создавала впечатление, а весь диакон целиком, он испускал энергию гидры или рептилии – гибкий, вкрадчивый, всего за один вечер влюбил в себя Иоанна. Лика мотнула головой, чтоб отогнать глупые мысли. В сущности, она ничего не знала об этом человеке, так что выводы исходили из пустых предубеждений. Ей стало совестно, что судит о Кирилле несправедливо. Она тихонько подошла и через его плечо тоже взглянула на полотно.

– Неопалимая купина, старинная вещь.

Кирилл вздрогнул. Икона выскользнула у него из рук и ударилась об пол. Тотчас с сухим треском лопнула рамка – белая расщелина расползлась от угла к середине, порвав замысловатый узор багета. Диакон охнул и застыл.

– Прости, не хотела тебя пугать, думала, ты слышишь, что я иду, – Лика поспешила поднять икону. – Её можно заклеить, – без тени уверенности сказала она, глядя на волокнистую трещину. – Главное, стянуть покрепче, тогда ни следа не останется.

Они стали разглядывать рамку. Казалось, Кирилл вообще не дышал. Он побледнел, застыл, в Лике шевельнулась жалость.

– Всё обойдется, мы отыщем новый багет, даже лучше прежнего. В подвале у нас таких навалом.

– Батюшка мне не простит, – севшим голосом пробормотал Кирилл. На миг Лика испугалась, что он разрыдается.

– Нет, ну что ты! Отец мягкий человек и ты ему нравишься. К тому же – это всего лишь рамка, сама икона цела.

– О, икона бесподобна, – Кирилл благоговейно провел по ней пальцами, – Работа кропотливая и тонкая, а само полотно узора будто тканное, хоть и написано кистью. Как старательно прорисованы лица святых. Неопалимая купина…

Диакон с любовью глядел на икону. Его лицо приобрело мечтательное выражение, он легонько улыбался своим мыслям. Лика подумала, что может он не такой уж противный, каким показался ей в начале вечера. Позади скрипнула дверь, вошёл Иоанн.

– Бога ради, Анжелика, что ты натворила с иконой!? – батюшка остолбенел, завидев щепки.

– Это лишь рамка, полотно не пострадало, – Лика поглядел на диакона, тот, ни жив ни мёртв, застыл рядом.

– Ну что за растяпа! – отец принялся охать, как старая монахиня, – И зачем тебя понесло взять икону в руки? Меня не было четверть часа, а дома уже разбой и разрушения. Кирилл, скажи на милость, как такое вышло?

Взгляды устремились к диакону, Лика тоже, не мигая, уставилась на него.

– Юные барышни так ветрены, – выдавил он, подняв затравленный взгляд на Иоанна. Батюшка оживился.

– Вот это верно. Молодёжь прытка и беспечна, они не понимают прекрасное, если то не кричит о себе в голос. Что ж, – отец сделал шаг вперёд, чтоб рассмотреть раскол, – Будь добр, Кирилл, завтра же подбери ей новый багет. В хранилище, где мы только что были множество достойных рам.

– Непременно, отец Иоанн, – Кирилл потянулся за иконой.

– Ну нет, – Лика выдрала полотно из его рук, – Я сама!

И тут же унесла икону к себе в келью, смерив диакона, как последнего подлеца, вызывающе-открытым взглядом.

2

Андрей всегда спал чутко, любой шорох проникал под нежную пелену сна – Богдан отлично знал это, и тем не менее, вскочил в немыслимую рань, чтоб тыкаться в компьютер. После нескольких бесплодных попыток уснуть, Андрей высунулся из-под подушки.

– Что ты делаешь там?

Богдан смиренно сложил руки на коленях и одарил брата каким-то жалобным взглядом.

– Иди сюда и посмотри, – сказал Богдан странно приглушенным голосом, – Что ты думаешь об этом?

– Андрей вылез из постели. Не спеша и тщательно он протер стекла очков, прошлепал босиком к столу и уставился в монитор, нависая у Богдана за спиной. Шел некий малоинтересный репортаж об отшельниках в миру – кажется, тот, вчерашний, что так поразил Богдана – на экране появилась женщина, она и говорить-то не хотела, все пыталась улизнуть от репортера, но ее держали в поле зрения камеры.

– Хочешь быть отшельником, Богдан? Я это знаю.

– Не отвлекайся.

Унылый репортаж тянулся и тянулся, Андрей не преминул утомленно цокнуть языком. Брат не удостоил это вниманием. Наконец новости подошли к концу и в довершении женщину показали крупным планом. Богдан остановил картинку на этом месте. Андрея даже слегка передернуло, как от удара током! Несколько секунд он просто таращился на нее, наконец, совладав с удивлением, проговорил:

– Ты знаешь ее?

– Тут говориться, что она травница, живет в лесу и делает чучела зверей на продажу,– голос был глуховат, Богдан говорил, будто через силу.

– В нашем лесу, за рекой, живет травница – это она?

– Думаю, да. Тут показаны местные новости.

– Никто не ходит в тот лес, он глухой и дремучий. Там полно зверья, там болота, там она… Богдан, – Андрей взглянул на брата, – Ты считаешь, она может быть… Это она?

– Не знаю, Андрей. А ты думаешь, это совпадение?

Андрей еще раз посмотрел на застывшее изображение женщины и медленно пожал плечами.

– Нужен сторонний взгляд.

В комнате девочек стоял мягкий полумрак – утренние лучи с неохотой приникали в северные окна, – Андрей на цыпочках прокрался к Марине и потряс ее за плечо. Нелегко пробиться сквозь предутренний сон беспечного человека, но Андрей был настойчив.

– Рехнулся? Еще совсем темно, – пробормотала Марина.

– Все равно вставай, у Богдана там кое-что есть.

Марина нехотя выбралась из кровати. Мелкие кудри торчали во все стороны, а лицо еще было мятым от постели, но она медленно проследовала за Андреем в комнату мальчиков. Богдан так и сидел, ссутулившись, сложив руки на коленях. Увидев сестру, он тут же спросил:

– Ты знаешь что-нибудь о травнице, что живет в лесу за рекой?