Оценить:
 Рейтинг: 0

Хищники царства не наследуют

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
8 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Слава богу! – выдохнул Балыков. – Значит, не похитили, значит, сбежала. А раз сбежала – найдем.

Дина Петровна покачала головой, выказывая явное недоверие зятю и всей его безмозглой ментовской ораве бездельников, о которой утром по телефону она говорила районному прокурору. Балыков поехал по домам одноклассниц Вики. А там, хоть и сочувствовали отцовскому горю, но встречали измотанного Андрея с неудовольствием. Ну да, их дочки дружили, но о желании Вики сбежать из дома никто не знал. Андрей бесцельно колесил по городу. И в каждой девочке в темной курточке и джинсах он видел дочь.

Не выдержав напряжения, он приехал к дому Жуковских. На месте раскопа старого колодца прочно покоилась бетонная плита. Развороченный раскопками двор походил на место ковровой бомбардировки. На двери ветхого дома висел замок. Жуковские не захотели жить в доме, возле которого нашли мертвое тело их подруги Леры. Уехали, не попрощавшись с Балыковым.

Андрей, покрутившись во дворе, вернулся в отдел. Кинолог Басович сказал виновато, что со своими Девочками он отработал запаховый след Вики, но он оборвался в конце улицы, где как раз находилась автобусная остановка. Дальше Девочки, то есть собаки, не пошли. Балыков метался по городу в поисках новостей и виноватых в том, что его дочь до сих пор не найдена. Он был готов хоть черта лысого ублажить, лишь бы узнать, где его Викуша и что с ней.

Пришел, наконец, к Сонике в дом культуры. Там уже знала о пропаже ментовской дочери, женщины сочувственно смотрели и качали головами. Мимо него бегали диковато загримированные девицы в кокошниках, готовясь к очередной репетиции, и шушукались. Соника была в своем кабинете, среди гармоней и мандолин. Под плакатом: «Культуре быть, культуре жить» она постелила на столе красный головной платок. Сразу поняла, что надо погадать.

– Уезжать тебе надо отсюда, порча на тебе, Андрей, – черноглазая цыганка заперла изнутри дверь кабинета, взглянула на часы: – Служба прошла в церкви, гадать можно.

Соника вытащила из сумочки черный мягкий футляр, вытащила из него карты Таро. Блестящую длинную колоду положила на платок. Андрей сдвинул часть колоды от себя левой рукой, по его спине пробежала непонятная дрожь.

Соника вытащила шесть карт и недолго помолчала.

– Не хотят карты о твоей дочери говорить. Всё только о тебе. Её нет в твоем кругу.

– Так скажи, что говорят, – нетерпеливо попросил Андрей.

– Выпала карта старшего аркана – колесо фортуны. Оно выпадает редко. И означает всегда одно, как ни крути. Случилось что-то жизненно важное, судьбоносное. Сложно сказать, что именно. Это событие одновременно и богатство дает, и силу отнимает. Дальше смотри: легла карта башни. Это означает падение с пьедестала. Ты упал, казалось бы, плохо, но при этом столько пентаклей выпало… Всё младшие арканы. Пентакли означают изобилие. Ты купаешься в деньгах и удаче.

– Что-то не сильно на мою жизнь похоже, – невесело закончил Андрей.

– Тебе виднее, – с сомнением сказала Соника, собирая карты. – Одно могу сказать я: не вижу я смерти твоей дочки. А гадала я на этот вопрос, ты уж извини.

Ночью, когда он досмотрел какой-то очередной документальный фильм, отвлекаясь и раздумывая над словами Соники, позвонил телефон. Андрея отчего-то сразу кольнуло в ключицу. Раньше мама говорила, что если болит в точке, где сходятся две косточки, то это предвестник инфаркта. Андрей поднял трубку.

– Андрей Сергеевич Балыков? – спросил незнакомый мужской голос.

– Да.

– Вас беспокоит дознаватель Терпигорев, Павловск. Дело в том… Как бы сказать получше… – мужчина замялся, а у Балыкова стали холодеть руки. – Мы нашли тут у моста тело. Черная курточка, темные брюки, светлые волосы. Без особых примет. Без портфеля и документов. На вид около девяти лет, немного младше, чем указано в ориентировке на Викторию Балыкову. Но… надо приехать на опознание.

Андрей выслушал Терпигорева спокойно и отчего-то сразу поверил ему. Вот она и башня на карте Таро, с которой он упал, вот оно и колесо фортуны, которое крутанулось в другую сторону. Отбросив трубку телефона в сторону, он медленно поднялся. Дошел до ванной комнаты, включил горячую воду, выломал из бритвенного станка лезвие и усмехнулся. Дураки режут вены поперек. Выглядит страшно, но не опасно. Вену нужно резать вдоль канала. Когда ванна набралась, Балыков, не снимая одежды, закатав рукав рубашки, погрузился в теплую воду.

***

– Ну, милостивый государь, и как вы думаете, где вы? – спросил полноватый Медведков, сияя как пуговица с гусарского мундира.

– Не пойму пока, – ответил заплетающимся языком Балыков, – а вот ваше лицо мне знакомо.

– Конечно, знакомо, мы лет семь-восемь друг друга знаем. Вы мне пациентов на экспертизу доставляете, – Медведков заботливо поправил одеяло на кровати.

– Вы – Лев Евгеньевич, – неуверенно сказал Андрей.

– Славно-славно, – проворковал врач, – а то все не помню, да не знаю. Кушать-то будете? А то изверги вас через зонд кормили, а потом бросили эту затею, да витамины только и капали.

– В груди болит, – пожаловался Балыков.

– Конечно, болит, – покивал Медведков, – отчего бы не болеть? Зондом растревожили вам пищевод. Надо овсянки теперь, супчику жидкого с перловкой. Я вас на ноги поставлю, будьте спокойны!

С этими словами Медведков чинно удалился, дав какие-то распоряжения медбратьям.

Балыков сел и огляделся. Обычная больничная палата: тесная, узкая, как ученический пенал. Три койки, включая Балыковскую. На одной лежал заросший седыми космами и густо покрытый татуировками мужик. Вторая пустовала. На окнах решетки. Рамы старые с облупившейся краской, кусочками желтой ваты. Умывальник в углу с латунным носиком и белой шапочкой, сильно поцарапанной, словно ее грызли. Именно этот старинный водяной кран навел на Балыкова смертную тоску: «Вот он какой, мой теперешний дом». Стены до половины в синей краске, а до потолка в побелке. Побелка густая и свежая, как пудра на щеках девки на выданье.

– Очухался? – спросил Балыкова татуированный мужик.

Балыков не ответил. «Доигрался до дурдома», – подумал он.

Через какое-то время пришла мысль, что теперь с работы его точно попрут, и Андрей захохотал. Расхохотавшись, не мог успокоиться, всё икал и трясся, пока не завыл, завалившись на бок, кусая угол подушки. Так и выл, пока не пришел санитар и не сделал болезненный укол в тощую задницу. И в этот раз Андрей не пообедал, а уснул. Проснувшись, потребовал еды. Ему принесли в неурочное время как особе, приближенной к врачу. Каша была склизкой и холодной, а суп мутным, но Андрей всё съел.

На следующий день он начал вставать, шатаясь, подходить к окну, смотреть на деревья, уже опаленные ранней осенью. В голове поселилась странная пустота. Он рассмотрел свои руки в бинтах и вспомнил, что резал вены. Но отчего он мог так с собой поступить… Нет, никак не вспомнить.

Медведков посматривал на Андрея с хитрецой – не выкинет ли тот какой штуки. На третий день вызвал к себе в кабинет и предложил коньяку. Балыков от рюмки отказался, его и так валило с ног.

– Память стала к вам возвращаться, Андрей Сергеевич? – спросил Медведков осторожно.

– Пока не очень… Что-то, как-то… – Балыков смутился.

– Можно ли вас тревожить?

– Только хорошими новостями, – усмехнулся Андрей.

– Вот и славно, – кивнул Медведков, вытянув руки перед собой ладонями вниз, похлопал по столу и продолжил: – Дочка ваша, Вика, жива. Все у нее в порядке, милиция её нашла и вернула к бабушке.

Андрей потер лоб, вспоминая, что не так, но … Тщетно.

– Ваше потрясение было настолько сильным, что мозг временно отключил некоторые участки памяти, через несколько дней все вернется.

– Сколько я уже нахожусь тут? – спросил Андрей.

– Восемь дней, – улыбнулся Медведков.

– Кто-то спрашивал обо мне?

– О, не беспокойтесь! Спрашивали, и многие! – оживленно начал врач. – И дочка ваша, и теща, и коллеги по работе. И друзья.

– Друзья? – Андрей неприятно засмеялся.

– Ну да, а что вас удивляет?

– Просто я не помню, кто теперь мои друзья.

– Как же, как же. Табеев, Горшенёв.

Андрей вскинул брови. Если фамилия Табеев ему была смутно знакома, то Горшенёва он вспомнить не мог.

– Когда меня выпишут? – спросил Балыков.
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
8 из 12