Далия теряет и находит

– Тебе не удастся разжалобить меня волшебными словами, дитя, – насупился шар. – Не след тебе его доставать. Только себя погубишь. А мне отвечать. Я сам его искал. И нашёл. И вот я проклят. И нет мне нигде места, кроме этих болот, нет мне исхода. Да и какой резон мне его тебе показывать? Я нашёл, великий путь проделал, столько испытал. И даже умер. Теперь я дух бесплотный. И уже ни клад мне не надобен, ни что-либо прочее, – он утратил цвет почти до полной прозрачности.

Далии стало очень жаль этого неприкаянного… Человека? Духа? Огня? Она до конца не поняла, с кем имеет дело, но всем сердцем жалела его.

– Он нужен мне, иначе я навсегда лишусь всех, кто мне дорог, – сказала она мягко. – Может, я могу что-нибудь для вас сделать?

– Ах, что ты можешь! – сокрушённо воскликнул Жар, становясь фиолетовым. – Ты лишь ребёнок из грубого мира алчных людей. А мне давно пора в другой. Всё, что можно было здесь, мне ныне безразлично. Разве ты способна сделать что-то для меня?

– Я помолюсь за вас, – неожиданно для себя произнесла Далия.

– Как ты сказала?! – с волнением переспросил Жар, подлетая вплотную к её лицу и снова наливаясь алым цветом.

– Я за вас помолюсь, – повторила девочка, пока не очень представляя, как она будет это делать.

– Ооо! Помолись! Помолись, дитя, пожалуйста! – Взволнованно вскрикнул Жар и добавил: – Прежде некому было. Родители рано усопли. Один я был. Свободный как ветер. – При упоминании ветра Далия посмотрела по сторонам и подняла голову к небу, хотя, даже будь Ветер здесь, она бы его не увидела. – Никто мне не был нужен и никому не позволял во мне нуждаться. Всё думал, что лучше быть одному и самому. Что смысл и счастье в свободе и богатстве.

– А теперь?

– А теперь думаю, что, возможно, заблуждался. Но уже другого не изведаю.

– Как знать, – попыталась подбодрить Жара девочка, – может, у вас всё ещё наладится.

– Ты очень добра, дитя. И отважна. Уже потому что пришла сюда ночью. Ты не боишься?

– Немного боюсь, – призналась Далия. – Но это для меня единственная возможность поладить с ведьмой. Я должна найти ей этот клад.

– Но хватит ли тебе отваги встретиться с проклятьем и, возможно, заплатить своей жизнью за одну лишь надежду на спасение других?

– Да, – сказала Далия. – Я надеюсь, – прибавила она после крохотной паузы.

– Хорошо, я покажу, – согласился огонь, становясь жёлтым. – Следуй за мной. Не отклоняйся ни на шаг.

Он поднялся и медленно полетел через болото в сторону севера. Далия пошла за ним. Шар летел, огибая опасные места и оставляя за собой в ночном воздухе недлинный светящийся след. Луна зашла за тучи и Далия почти ничего не видела вокруг. Она смотрела только на шар и в точности повторяла его путь. Один раз она оступилась и шагнула немного в сторону. Нога не упёрлась в землю, а стала сразу же погружаться в рыхлый торф. Ей с трудом удалось удержать равновесие на другой ноге и не провалиться в трясину. По мере продвижения воды вокруг становилось всё меньше, земля делалась всё суше и всё больше было деревьев.

Вскоре Далия услышала тихий плеск. Это были два ручья, которые, выбегая из леса, сразу теряли свою весёлость и медленно, как бы нехотя растекались по плоской земле, наполняя собой болото. Далия услышала позади какое-то бульканье и обернулась на ходу. И чуть не врезалась в высокую сосну, неожиданно выросшую из ночной темноты. Сосна, как и говорил Жар, росла меж двух ручьёв, на самой границе болотистой земли и леса.

– Это здесь? – на всякий случай уточнила Далия.

– Здесь, – вздохнул шар. – Как я радовался, когда нашёл это место. Сейчас земля тут мягкая из-за близости болота (не знаю, как сосна до сих пор держится), а тогда оно было дальше, и мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы раскопать этот клад.

– Почему же он называется болотным кладом? Ведь это уже почти лесная земля. А раньше и совсем лес был.

– Болото растёт. А лес, отступает. А однажды было очень дождливое лето, так что болото разлилось гораздо дальше этого места. А всё, чего однажды болото коснулось, Болотник навсегда считает своим. Так что напрасна была моя радость.

– А что было потом?

– Потом я достал его из ямы и открыл.

– И что там было? – полюбопытствовала Далия.

– Я не помню, что-то красивое, драгоценное, светящееся. Но я не успел разглядеть. Со дна, сквозь клад, вырвались какие-то тени.

– Иии?

– И это было ужасно, – шар даже немного задрожал. – А потом я умер.

– От чего? – с замиранием сердца решилась уточнить девочка.

– Точно не скажу. Что было перед самой смертью, я не помню. Но не советую тебе открывать его. Как достанешь, забирай и неси сразу куда требуется. Может, избегнешь смерти страшной. А ведьма твоя и сама с тенями справится.

– Да, – сказала Далия. – Но если там окажется не клад, а что-то другое, Подземлиха очень разозлится. Тогда мне точно больше света белого не видать. Как и всем остальным.

– А если там клад с заклятьем, то, открыв его, ты точно погибнешь. И станешь, как я огнём, болотным. И своих не спасёшь. К чему это? Лучше оставь их, смирись. Уходи отсюда. Живи сама, – увещевал Жар.

– Да что вы все заладили! – не выдержала Далия. – Не ходи, не бери, спасайся, одна жива останься, за них не волнуйся! Я буду волноваться, не буду мириться, буду спасать их; я не сдамся и не сбегу! Я лучше погибну, зная, что сделала всё, что могла, чем проживу долгую жалкую трусливую жизнь, оставив всех любимых и любящих меня людей на произвол судьбы и злобной нечисти! – прокричала она и остановилась, чтобы перевести дыхание.

– Но ведь это опасно!

– Опасно?! А предавать любимых и близких не опасно? – выпалила девочка.

– Может, и так, – примирительно сказал Жар. – Я-то всегда мыслил, что сокровища ценнее любви… Вот и некому было за меня… А, впрочем, будет обо мне. Меня уж нет. Вот здесь он лежит. – Жар опустился на землю. – Только ты уж, будь мила, сделай, что обещала. А то вдруг тени и тебя погубят, и не успеешь, – застенчиво-настойчиво закончил он.

Далия, не привыкшая молиться, тем более по заказу, немного смутилась. Она не очень хорошо представляла, как именно это следует делать, но, подумав, опустилась на колени, прижала перекрещенные ладошки к центру груди и, наклонив голову, зашептала:

– Создатель, спаситель, бескрайний космос, солнце и звёзды, большие планеты, Мать-Земля, синее небо, простите Жара, он понял свои ошибки, он хороший человек, отпустите его с болот в дальнейший путь.

Подождав в молчании несколько секунд, Далия подняла голову.

– Коротка молитва получилась, – с грустью сказал Жар, во время молитвы отлетевший из почтительности на некоторое расстояние. – Может, большей я и не стою…

– Я потом ещё попробую, – пообещала Далия, – если не поможет.

– Да мне уже едва ли что поможет, – ещё грустнее прошептал Жар, становясь сиреневым.

– Не надо отчаиваться, – ласково сказала Далия, всем сердцем жалевшая несчастного духа. – Никогда не надо отчаиваться, даже когда всё кажется совсем плохо. Всё можно изменить. Так мне папа говорил.

– Батюшка твой, видимо, такой же добрый, как ты, дитя. В плену у Подземлихи такая философия должна быть утешительна, – раздумчиво сказал Жар, но спохватился, увидев мгновенно помрачневшее лицо девочки. – Вот тут рой. Возьми эту корягу.

Далия схватила большую, слегка заострённую на одном конце ветку и, словно вкладывая в работу всё своё горе и ненависть к Подземлихе, стала с удивительной скоростью и проворством раскапывать переплетённую корнями сыроватую землю. Вскоре коряга ткнулась во что-то твёрдое. Далия на секунду замерла, затаив дыхание, а потом быстро освободила показавшийся сундучок с боков и вытащила его из ямы.

– Это он? – она ещё не могла поверить, что наконец нашла «подземлихино» сокровище.

– Да, это он, – качнулся вместо кивка Жар. – Таким я его и помню. Только потемнел немного от земли. Лучше бы ему в ней и лежать.

Далия попыталась открыть крышку, чтобы убедиться, что там именно сокровища, а не что-нибудь другое, но не смогла отщёлкнуть несложный замок.

– Кажется, он заперт. А ключа нет.

– Ключа и не было, просто заржавел, поди. Оно и к лучшему, может. Не открывай, неси так, – настаивал Жар.