Далия теряет и находит

– На себе, конечно. – Далия с опаской посмотрела на спину Аллигатора. – Доставлю до болот в лучшем виде, – заверил он. – Только ты уж постарайся, чтобы ведьма всех отпустила и без моего мешка обошлась.

– Постараюсь, – со вздохом пообещала девочка.

– Ну что, едем? Садись!

Далия осторожно уселась на широкую бугристую спину.

– Держись крепче! – рыкнул Аллигатор и помчался.

Держаться на Аллигаторе было совершенно не за что. Далия чуть было сразу же не свалилась на землю, но Аллигатор успел поддержать её своим огромным хвостом. Он бежал галопом, очень неровно, извиваясь всем телом. Далии пришлось изо всех сил сжать его бока коленками и балансировать руками. «Наверное, так скачут на быках ковбои», – подумала она и с грустью вспомнила: «Ветер так не дёргался. Сколько же мне ещё так трястись?».

Оказалось, не очень долго. Через полчаса зверь остановился. Видимо, дневной переход он, действительно совершал очень медленно.

– Приехали, – сказал он. – Я дальше не пойду. Затхло тут. А я свежесть люблю.

– Я тоже, – ответила Далия. – Спасибо за помощь.

– Бывай, – отозвался Аллигатор. – Задай этой живодёрке как следует, – добавил он в напутствие и неспешно двинулся обратно.

К утру дойдёт, наверное, подумала Далия.

Берегите руки

Ночью болото выглядело совсем не так живописно и приятно, как днём. Над водой расстилался подвижный желтоватый туман. Всё казалось синевато-чёрным. Было сыро, холодно и жутко. Несмотря на яркую луну никого из знакомых Далии обитателей не было видно. Зато слышались тихие всплески, бульканье и даже как будто лёгкие печальные вздохи. Далия очень хотела в этот момент оказаться подальше отсюда, а лучше всего дома, в семейном кругу за вечерним чаепитием с печеньем и конфетами. Но она тут же вспомнила, что дома теперь нет никакого чаепития, а главное – нет семьи, которая сейчас замурована в подземную колонну. Поэтому пытаясь унять дрожь в теле, она внимательно осматривала местность, стараясь предположить, где может быть спрятан клад. Из книжек она знала, что клады обычно закапывают в землю или опускают на дно водоёма и составляют карту или запоминают приметы, по которым потом можно найти нужное место. Но карты у неё не было и никаких примет ей Подземлиха не сообщила. К тому же болото – это не земля и не вода. Возможно ли было здесь что-нибудь закопать? И есть ли у болота дно?

Далия стояла и напряжённо всматривалась в туман, как вдруг услышала протяжный низкий крик.

– Рууур-рууур-рууур, – доносилось из зарослей, и было непонятно, то ли это кто-то зовёт кого-то, то ли, наоборот, отпугивает.

Видимо, какой-то птичке не спится, подумала Далия, с улыбкой вспомнив шумное и гостеприимное птичье сообщество, и осторожно двинулась на голос. Скоро голос пропал, а вокруг слышались лишь прежние звуки и шорох камышей. Далия замерла ненадолго, но всё же решила попытаться найти птицу и продолжила идти в том же направлении. Через несколько шагов она заметила, как впереди что-то блестит невысоко над землей. Подойдя чуть ближе, она поняла, что это два птичьих глаза, отражающих лунный свет. Сама птица пёстрого оперения неразличимого под луной цвета стояла неподвижно, вытянувшись и задрав клюв кверху, но глаза её при этом таращились прямо на девочку.

– Доброй ночи, – сказала Далия.

Но птица ничего не ответила.

Кажется, она меня не слышит. Или не понимает? Неужели я больше не могу разговаривать с природой? – подумала девочка.

– Эй, птичка! Здравствуйте! – снова обратилась Далия к птице и помахала ей рукой.

Но птица словно застыла. А может, это не птица, а чучело? Надо проверить. Далия протянула руку и тут же вскрикнула, получив болезненный удар клювом в кисть. Птица оказалась весьма живой.

– Ай! Зачем вы так?! – воскликнула Далия, прижимая ладонь к губам, чтобы остановить выступившую кровь.

– Ещё и не так могу, будешь руки совать! – злобно ответила птица, которая, оказывается, прекрасно понимала Далию. – Чего тебе надо от меня? Шла бы своей дорогой. А лучше б дома сидела. Чего по ночам бродишь? Охотиться мешаешь.

– Нет у меня дома, – заплакала Далия не столько от боли, сколько от усталости и всех накопившихся переживаний. – То есть дом есть, но там никого нет. Мои родители в плену у Подземлихи. Она велела мне принести болотный клад, тогда, может, их отпустит. А я не знаю, где этот клад искать. Она сказала, что тут есть Болотник. Может, он знает, где клад?

– Ага, так он тебе и сказал, – засмеялась птица, чуть смягчаясь, – Это ж его клад. Как думаешь, захочет он его тебе отдать?

– Вряд ли, – всхлипнула Далия. – Но мне он нужен.

– И на что тебе Болотник? Лучше тебе с ним не встречаться.

– Да не Болотник мне нужен, а клад. Без него я не могу вернуться.

– Клад он тебе не отдаст, а тебя утопит или, чего хуже, к себе затащит, оболотит и будешь у него тварью болотной на побегушках. Уходи отсюда подобру-поздорову, – грубо, но в то же время немного сочувственно увещевала птица.

– Не уйду, – решительно сказала Далия. – Не у него, так у Подземлихи на побегушках быть. Мне нужно добыть клад. Я должна попытаться. Иначе мне некуда идти, да и не к кому.

– Некуда, не к кому, – передразнила птица. – Сама не можешь что ли?

– Могу, – ответила Далия, – но не хочу.

– Думаешь, я хочу? А вот живу, – сказала птица, опустив клюв и нахохлившись.

– Зачем? – спросила Далия.

– Судьба такая, – буркнула птица. – Мы всегда одни.

– У меня другая судьба, – уверенно сказала Далия. – А как вас зовут?

– Выпь.

– А меня Далия.

– Так это ты сегодня шуму наделала? Слышала я: все галдят «Далия, Далия. Найдёт – не найдёт». Это про тебя, значит?

– Про меня, – вздохнула девочка. – Я была тут сегодня, то есть уже вчера днём. Но вас не видела.

– И не увидишь никогда. Я в этих сборах не участвую. Не могу в толпе. И вообще у меня ночная активность. Эти все сейчас дрыхнут, а у меня самая охота. А ты мешаешь.

– Простите, пожалуйста, – сказала Далия. – Я совсем не хотела вам мешать. Я пойду. Удачной вам охоты.

– Спасибо, – резковато ответила Выпь.

Далия повернулась и побрела прочь, с трудом переставляя ноги в высокой мокрой траве, на которую с опущенной руки капала кровь.

– Да куда ж ты пойдёшь! – крикнула за спиной Выпь, и в голосе её послышалось сострадание.

Далия остановилась и повернулась к ней, не в силах что-то ответить. Но птица и не ждала её ответа. Подбежала и начала командовать:

– Садись. – Далия села на ближайший бугорок. – Дай руку. – Птица нащипала рядом какой-то травы и приложила к ране. Далия потрогала траву здоровой рукой. Это был очень мягкий мох. – Это сфагнум, хорошо раны лечит, – объяснила Выпь. – Слушай сюда! Пойдёшь по той тропе. По ней лоси ходят. Они далеко ходят, много где бывают. Может, что подскажут. А Болотника не ищи. Иди осторожно, говори тихо, не тревожь его, если хочешь отсюда уйти и человеком остаться. – Закончила она, ловко затягивая мховую повязку несколькими стебельками травы.

– Спасибо тебе, милая Выпьюшка! – приободрилась Далия от заботы и новой надежды.

– На здоровье, – ответила Выпь, смущённая такой ласковой благодарностью. – Руки береги! – прибавила она вслед удаляющейся Далии.

Далия обернулась и помахала птице раненой рукой.