Раскаты Грома

Со стороны взлётной полосы к ангару подходили две фигуры. Малой прищурил глаза и узнал в них патруль роты охраны «Гнезда». Это были его знакомые: Миша и Олег. Обыкновенные солдаты, похудевшие на армейском пайке. Оба среднего роста, русые, со светлыми чертами лица. В бронежилетах и касках они сейчас вообще выглядели близнецами. Когда бойцы подошли ближе, он им крикнул:

– Здорово!

Миша протянул руку, чтобы поприветствовать знакомого:

– Здоров, Малой! Сигаретки не найдётся?

Ефрейтор полез во внутренний карман комбинезона. В этот момент все четверо обменивались рукопожатиями:

– Здорово!

– Здоров!

– Привет!

После этого ритуала Юрик снова уставился на звёзды.

Наконец, Малой достал сигарету и протянул её Мише.

– И мне одну! Не обидишь? – вожделенно посмотрел на техника Олег.

– Э, алё! – возмутился Малой. – Ты мне пачку должен! Когда отдавать будешь?

– С «зарплаты» отдам, – грустно вздохнул Олег. Он называл «зарплатой» мизерное жалование солдата-срочника.

Миша показал добытую сигарету напарнику и сказал:

– Вместе покурим.

Олег снова обратился к сидящему ефрейтору:

– А у тебя семки есть? На вафли обменяю!

– Шоколадные? – заинтересовался Малой.

– Да, – Олег зашуршал обёрткой в своей разгрузке и извлёк оттуда пару вафельных квадратиков.

– Это дело! – одобрительно кивнул Малой, отсыпая своему должнику семечек.

Олег продолжил:

– А ты слышал, что у нас у одного «кукуха» слетела?

Миша прыснул смехом, а Малой задумчиво произнёс:

– Ну-ка. Что там у вас было?

Даже Юрик стал коситься на патрульных в ожидании истории.

Олег продолжил:

– Короче, у нас этот дебил – Новосинцев. Знаешь же его? – он вопросительно посмотрел на Малого. Тот утвердительно кивнул. – Он последние пару дней командира взвода всё доставал: «А нас пошлют в «зону смерти»? А нас пошлют за периметр?» И так всех задолбал, что замполит ему брякнул: «Из нашей роты ты будешь в разведке, если что. Ты ведь туда рвёшься, как я посмотрю?» Этот дебил сразу побледнел и затих. И все думали, что он успокоился, а он, короче, задумал комиссоваться!

– Комиссоваться? – переспросил Малой.

Миша поддакнул:

– Да, так его кореш – Лягуха – говорит.

Олег снова перевёл внимание на себя:

– Так вот! Когда роту отбили, этот полудурок ночью пошёл в туалет и там спрятанные иголку и нитки из-за стиральной машины достал и начал себе рот зашивать!

– Да ну на хер! – выругался Юрик.

– Фу, – сморщился Малой. – И чё?

– И всё! – сквозь смех произнёс Олег. – Ротный говорит, что ему такие конченые в роте не нужны. Переводить его будут.

– Дааа, – протянул Малой. – А у нас…

Его прервал Миша:

– Шухер, пацаны, кто-то из радиорубки вышел! Побежали на маршрут!

Патруль скрылся в темноте у края «взлётки», техники тоже решили исчезнуть от лишних офицерских глаз в своём ангаре.

***

Громов курил, стоя возле входа в радиоузел «Гнезда». Операция шла уже 10 часов, и конец её пока не был виден. То, что со слов главнокомандующего армией задумывалось, как «контрольный экзамен», стоило жизни десяткам людей из его подразделения. Годы подготовки, литры пота и крови – и вот такой бесславный и глупый конец: «Сбит ПВО родной страны, которой служил». Полковник представил себе это торжество цинизма и армейского дуболомия, высеченное на надгробиях. Представил, как между холодными памятными камнями на кладбищах будут стоять скорбящие родственники. По правде говоря, манекены в запаянных гробах – особый почерк службы в «Раскате». А что можно положить в гроб после встречи солдата с мутантом? Ведь враг, с которым должен биться отряд, только в редких случаях оставил бы хоть что-то узнаваемое от человека. Да и тела павших инструкцией предписывается оставлять в ареале обитания, обработав трупы ядом. Но сейчас-то муляжи положат не потому, что боец пропал в сражении с чудовищами, а потому что кто-то решил «закрыть проблему» быстро и эффективно. «Для выдающегося портфолио в будущем торопились, видимо», – Александру Ивановичу от этих мыслей захотелось ещё больше окутать себя горьким дымом, и он затянулся, что было сил. Над небольшой плитой-козырьком к стене здания висел фонарь, освещающий площадку перед входом. У пластика, защищающего лампу, вилась огромная стая мошек, напоминая собой летающую чёрную пыль. Военная база спала. Тьма накрыла аэродром, обнажив лишь вереницу огней по периметру территории. Из гущи ночи со стороны проезда на взлётную полосу к полковнику вышли двое. Солдаты были в касках и бронежилетах, разгрузках, но без рюкзаков. Патруль шёл не спеша – два молодых парня о чем-то разговаривали при обходе территории по указанному им маршруту. Приблизившись к офицеру, один из них увидел звание Александра Ивановича и толкнул локтем второго. Военнослужащие выпрямились, взяли висящие на груди автоматы за цевьё и уже готовы были отчеканить три приветственных строевых в боевом порядке.

«Не надо», – полковник, не вынимая сигареты изо рта, махнул несколько раз правой рукой. Он просто кивнул в ответ удивлённому патрулю, вновь скрывшемуся в темноте летней ночи. Заасфальтированная линия взлётной полосы дополнительно осветилась фарами грузовика. Со стороны ворот на территорию «Гнезда» въхал топливозаправщик. Свернув к ближайшим самолётам-штурмовикам, машина сбросила скорость почти до нуля и начала аккуратно парковаться. Были видны подходившие к ней солдаты-техники в серых рабочих комбинезонах. В двухстах метрах человеческие фигурки выглядели игрушечными, особенно на контрасте с темнотой. Хлопнула дверь грузовика – на землю спрыгнул сопровождающий. Человечки засуетились вокруг освещённого фарами самолёта.

По бетонной лестнице пункта связи кто-то быстро спускался – шаги напоминали барабанную дробь. Александр перевёл взгляд на выход из здания. В прохладу летней ночи вышел Лешаков. Не сбавляя шага, «эфбэбэшник» просто пролетел мимо полковника, растворившись в тени за контуром освещённой фонарём площадки. Впрочем, Александр Иванович ничего не имел против этого. От входа донеслось цоканье каблуков. Герой Южной войны пошёл бы даже на переплавку всех своих медалей в остриё копья, чтобы метнуть им в появившегося человека: на улицу вышла Наталья. Куртка без погон была теперь не просто накинута на плечи, а надета и застёгнута. «Глава защиты», – полковник, наконец, вспомнил её звание, – выудила из своего небольшого правого кармашка верхней одежды пачку сигарет. Женщина зажала тонкими губами одну из них, затем привычным движением опустила пачку вниз, щёлкнула крышкой зажигалки и вот уже первая струя дыма ушла в сторону звёзд, выглядывающих между кучевыми облаками. Командир «Раската» стряхнул пепел на газон. Они оба стояли молча, разойдясь взглядами в разные стороны. Казалось, что стрекот травяной живности становится всё громче. Женщина вновь поднесла к губам сигарету, зажатую в тонких ухоженных пальцах. Затянулась. Рыжий огонёк от тления табака медленно пополз в сторону фильтра. Наконец, она повернула голову к нему:

– Вы ведь давно бросили.

Полковник ответил, стряхнув пепел:

– Да.

Снова повисло молчание. Наталья сделала несколько неспешных шагов в его сторону:

– Вы считаете, что я здесь приказываю всё, что мне придёт в голову, да?

Александр Иванович глубоко затянулся, буравя её взглядом. Он решил промолчать.

– Товарищ полковник, я ничего не имею против Вас и ваших людей, поймите. Я ношу погоны, также как и вы. Также как и вы, я лишь исполняю приказы сверху, – в свете луны были видны морщины её далеко не юного лица. – Я знаю, я Вам противна! Поверьте, мне ещё противнее от того, что произошло.