Раскаты Грома

– Допустим, – сухо ответил офицер.

Наталья посмотрела немного в сторону, но затем её стальные серые глаза вновь начали вглядываться в лицо мужчины:

– Вы поймите, я обязана сохранить данные с «восьмидесятки». Это ведь не просто нужная информация – это будущая жизнь всей планеты! Это завтрашний день человечества, в котором можно будет проснуться без многих страхов, что ещё существуют сегодня!

Полковник глубоко выдохнул. Он бросил тлеющий фильтр в стоявшую рядом урну и ответил:

– Хорошо, когда можно проснуться, – затем добавил через секунду. – Наталья, нам с вами будут ставить задачи – мы их будем выполнять. Ничего личного.

Казалось, что на секунду её губы слились в улыбке:

– Это главное! Я не хочу, чтобы какой-то негатив нам мешал. Мы с Вами храним этот мир в целости и сохранности. Он просто не знает об этом.

Полковник пошёл в сторону взлётной полосы, не удостоив свою собеседницу ни словесного прощания, ни уважительного воинского жеста, ни хотя бы кивка головы. Для него этот разговор был окончен и продолжения быть не могло. Наталья докуривала сигарету, смотря вслед уходящему военному. Её прищуренные глаза не отрывались от его затылка.

– Ладно, – еле слышно прошептала она. Наталья аккуратно, не касаясь края урны окрашенными в чёрный цвет ногтями, потушила о бетон сигарету, бросила окурок и зашла обратно в открытую дверь.

Александр шёл по коротко стриженой траве, наблюдая за копошащимися у самолёта заправщиками. Он поднёс рацию ко рту:

– «Сокол?2», это «Орёл?4», приём!

Рядом с техниками, у грузовика стоял офицер и чесал, точнее скрёб свой лоб под фуражкой. Затем, буквально через пару секунд внезапно крикнул:

– Я тебе поверну, сука! Ты пристыковал уже её! Ты все шланги хочешь изрезать что ли, а? – вспыливший служивый «Гнезда» решил провести импровизированный ликбез своим подчинённым. Офицер начал что-то активно показывать на технике, махать руками, метаться между грузовиком и самолётом, не забывая при этом раздавать моральные, и не только, затрещины окружающим его солдатам для лучшего усвоения материала.

Рация зашипела:

– «Орёл?4», это «Сокол?2», слышу вас!

Полковник нажал на кнопку передачи:

– Обход позиций кордона уже прошёл?

Спустя пару секунд, рация ответила голосом Кононова:

– Никак нет, сейчас смена только сядет по машинам. Желаете присоединиться?

– Так точно, захватите меня на аэродроме, у пункта связи.

– Как скажете. Выезжаем через минуту!

Динамик замолк. Небо становилось всё пасмурнее – свет Луны пробивался сквозь тучи редкими пятнами. Александр похлопал по карманам, ища пачку сигарет, но вспомнил, что ту единственную – выкуренную, одолжил у Лыкоренко. Он ведь действительно уже пять лет не курил до этого проклятого дня! Чувствовалась дикая усталость, но его сон ещё даже не маячил вдалеке. Поспать можно будет гораздо позже. Послышались звуки приближающихся моторов. Колонна из пяти грузовиков, ехавших вдоль взлётной полосы, приближалась к полковнику. Александр сделал шаг назад, на траву. Сверкнув фарами, первый грузовик остановился наравне с ним. Открылась дверь кабины, за ней был начальник штаба:

– Товарищ полковник, садитесь!

Почему-то именно сейчас Александр Иванович был счастлив видеть Кононова. Он не чувствовал к нему той неприязни, которая появилась у него к людям на радиоузле «Гнезда».

***

Палач сидел на втором этаже казармы у огромной дыры в наружной стене. Пол, потолок, панели – всё было в следах долгих перестрелок и пожара. Повсюду лежали гильзы, какие-то останки тюфяков. Обугленные щепки от тлевших подоконных досок ещё пару часов назад были своеобразными горящими маяками. На них тогда можно было ориентироваться, чтобы подойти к выбитым окнам, взглянуть на звёздное небо. За плацем на окраине чащи с кустами играл лёгкий ветерок, покачивавший тонкие ветви. Дверь в пункт связи была открыта. Внутри не горел свет – все спали.

«Пофигисты», – Палач предполагал, что когда он вышел, никто не стал ставить мину обратно. Даже дверь оставили нараспашку: видимо кому-то стало душно.

У края плаца стояли машины: несколько тентованных грузовиков, пара военных джипов. Один из автомобилей медленно катили скрытые темнотой солдаты. Ещё трое военнослужащих разгружали подогнанный к крыльцу грузовик. Они действовали так ловко, что ни рук, ни лиц, ни вообще фигур различить не было возможности.

«Неужели маскировку наконец освоили?» – боец «Раската» отметил, что суета на плацу была почти беззвучная: человек то скроется где-то в кузове, то выскочит с какой-нибудь коробкой в руках и сразу от света Луны за машину спрячется, и всё бесшумно. Однополчане ли это, или остатки гарнизона «восьмидесятки» выехали навстречу, понять было невозможно. Около одного из джипов в серебряном тусклом свете чистого ночного неба играли дворняжки, хватая друг друга зубами за хвосты.

– Голова не болит? – голос прозвучал совсем рядом.

В паре метров от дыры в стене на небольшом деревянном ящике сидел Декан.

– Да не, вроде. А должна? – Палач от неожиданности не мог понять, что хотел вспомнить, смотря на сослуживца.

– Значит, прививки нам качественные сделали! – «биолог» снял очки, подышал на стекла и начал неспешно оттирать с них жирные разводы. – А то сейчас и рвало бы безбожно, и в глазах бы всё двоилось.

Палач посмотрел вниз: на удивление, машины уже поменяли места стоянки, а люди всё так же копошились в тени, продолжая разгружать у крыльца очередной кузов.

– А это кто вообще? – задал вопрос Палач, показав рукой на людей внизу.

Декан приподнялся, посмотрел на плац, и улыбнулся:

– Не знаю. Может «полковые»?

Темноглазый боец согласился:

– Да может и полковые. А какой полк?

Декан, будто бы не услышав вопроса, произнёс:

– А вот они хитрые! Знаешь, как от всех хвостов избавились? Нафаршировали мясо пулями! Надо только немного свинца брать. Без соли можно. Главное фаршировать – тогда никто и не принюхается!

Палач улыбнулся в ответ: странная шутка ему почему-то показалась уместной.

– Ладно, я пойду им помогу – моя смена. А утром на отсыпной! – Декан нацепил очки на переносицу, привычным движением заведя дужки на уши. Он медленно побрёл по изувеченной пожаром и боями казарме в сторону лестницы.

«Что же я ему хотел сказать?» – Палач всерьёз задумался, пытаясь выудить мысль из омута своей головы.

– Ну, мне скажи.

Подойдя почти вплотную, рядом с Палачом стоял его остроскулый, светлолицый товарищ – Джигит. В голубых глазах как всегда играли бесовские огоньки, худые руки переплелись над висевшим на груди автомате, а короткие сивые волосы почти не были видны на фоне белёсой кожи.

– Ах ты, чёрт! – Палач сжал протянутую ладонь и, встав, медвежьей хваткой обнял друга. – Выбрался оттуда! Ты смотри на него!

Джигит, скрывая взгляд, расплылся в улыбке, закивал:

– Да-да, я здесь вот, у тебя.

Бойцы уселись на пол около наблюдательного пункта – дыры в стене, по разные её стороны. Благодаря форме этого проёма, Луна создавала своим бледным светом овал на грязном полу казармы. В темноте ночи стало вдруг хорошо слышно трескотню жителей травы: кузнечиков и цикад.