Зачем учить математику

Не расслабляясь, он в следующем кону метчайшим броском снёс банку и стал майором. Его охватил азарт, это было как вдохновение. В какой-то момент он обнаружил, что Гришина смотрит на него благосклонно. Но высшей ему наградой были её аплодисменты: после очередного его броска она со смехом забила в ладоши и выкрикнула:

– Молодец!

О, как это прозвучало! Тотчас он понял, что его мимолётное увлечение историчкой было ошибкой и есть только одна любовь на свете, подлинная, настоящая и вечная – это она, Катя Гришина.

– Слышь, Тихон… – это был Стаханов. Он стоял сзади, засунув руки в карманы и неторопливо жуя жвачку.

– Чего, Миш, – обернувшись, дружелюбно спросил Тихонов.

Стаханов, не меняя выражения лица и не вынимая рук из карманов, быстро ударил его носком ботинка между ног. Тихонов скрючился и застыл, не в силах пошевелиться из-за боли. Стаханов плюнул на асфальт и направился прочь, приказав девочкам:

– Пошли.

Боль держалась недолго, не больше двух-трёх минут, но они для Тихонова тянулись вечность. И дело было даже не в боли, а в жгучем стыде и обиде. Никогда, никогда его так не унижали, при всех, перед близкими друзьями, перед девочками, и самое ужасное – перед самим собой.

Как бы поступил Одиссей

Тихонов шёл в школу, полный решимости. Он был очень напряжён, и не замечал ничего вокруг. Так бывает, когда человек одержим какой-то целью. После вчерашней истории он совсем мало спал. Лёжа ночью в кровати, он снова и снова прокручивал в голове сцену, как Стаханов говорит с ним, потом его нога быстро, почти незаметно взлетает и бьёт. «Пошли!» – говорит Стаханов. На виду у всех остаётся он, Тихонов, скорченный, но стесняющийся держаться за разбитые яйца.

Почему он не дал тогда сдачи? Почему он не бросился сразу же, как отпустила боль, на Стаханова? Из-за страха? – такие вопросы задавал себе Тихонов.

Да, он его боялся. Он знал, что Стаханов сильнее и в любом случае побьёт его. Но дело было не только в этом!

– А ещё в том, – прошептал подавленно Тихонов, – что я тормоз! Тормоз!

Всегда – что в этой ситуации, что в других ему не удавалось правильно среагировать сразу. Лишь спустя время, когда уже было поздно, до него доходило, как надо было поступить, что сделать или сказать.

Измождённый, измученный тиками под утро он дал себе обещание всё исправить на следующий день, только после этого ему удалось заснуть.

Он пришёл, как и рассчитывал, раньше учителя. В кабинете биологии одноклассников было немного, но самый главный, нужный ему, уже сидел на своём месте.

– Привет, – сказал ему Тихонов.

– Привет, – буркнул тот в ответ с ухмылкой.

Остальные молча посмотрели на Тихонова с такими лицами, что ему стало ясно – все всё знают про вчерашний позор.

Проходя мимо Стаханова, он бросил рюкзак на свою парту и вдруг, резко размахнувшись, ударил его в лицо. Прицелиться он не успел, считая, что важнее внезапность, поэтому попал куда-то в область уха. От неожиданности Стаханов не сразу отреагировал и пропустил второй удар, но потом вскочил и бросился в бой. Дальше всё было вполне предсказуемо, он сильно бил Тихонова на полу, пока девочки его не остановили. Как назло, от обиды у Тихонова полились слезы, и все, конечно, это видели.

Пока они выталкивали Тихонова из кабинета, Стаханов кричал ему:

– Слышь, сука, я тебя убью, только вернись! Забудь про эту школу, урод! Вали отсюда к мамочке, там реви!

Тихонов ушёл в туалет, чтобы смыть кровь – Стаханов разбил ему нос и губу. Глядя на свое отражение, он пока не видел существенных изменений, но знал, что губа распухнет обязательно и область вокруг глаз посинеет. Тут уж точно в школу не походишь.

Постояв над раковиной пару минут, он понял, что совсем не удовлетворён исходом. Стало даже хуже. Кажется, вместо того чтобы постоять за себя, он опозорился ещё больше. Почему он стал плакать?! Нужно было просто стерпеть, все же знают, что Стаханов сильнее. А теперь ничего не поделаешь, остаётся идти домой и недели на две затаиться, пока всё не заживёт. Потом он снова появится в школе, кто-то, конечно, над ним поржёт, но рано или поздно всё станет как прежде. Про Гришину, конечно, надо раз и навсегда забыть.

Он собирался уже уйти, но вдруг понял, что сначала ему придётся вернуться в класс за рюкзаком. С разбитой Стахановым рожей. А урок уже, должно быть, начался. Он ещё раз посмотрел в зеркало и спросил сам себя:

– А как бы поступил Одиссей?

С тем, кто бесспорно сильнее, герой не вступал в открытую схватку. От циклопа Полифема, людоедов с острова великанов, Сциллы и Харибды он предпочитал разумно бежать! Правда, ему потом не надо было встречаться с ними каждый день в одном классе. Да и Стаханов не циклоп. Он скорее похож на Антиноя, который пытался соблазнить жену героя, пока тот был в странствиях! А как с ним потом расправился Одиссей, всем известно.

– Ладно, – сказал Тихонов, утерев красные сопли.

Он быстрым шагом вернулся в класс. Открыв дверь, он, как и ожидал, обнаружил, что урок уже начался. Евдолина Парисовна молча уставилась на него. В классе повисла тишина. Он направился к своему месту, и, проходя мимо Стаханова, снова ударил того в лицо. На этот раз более удачно – в висок. Голова Стаханова дёрнулась и странно повалилась набок, потом он упал лицом на парту.

– Нокаут! – приподнявшись, воскликнул Серёгин.

Стаханову в самом деле поплохело. Несколько секунд он, похоже, не понимал, где находится и что произошло.

– Нужно позвать врача! – вскочила Наташа Громова.

– Что это было, Тихонов? – строго спросила Евдолина Парисовна.

Дальше все развивалось очень неприятно. Урок отменили, к радости многих, но не Тихонова, потому что его отвели к директору, где состоялся ужасный разговор.

– Я слышал, что понадобилась «Скорая помощь», – сказал ему директор. – Ты понимаешь, что чуть не убил его? Ты в тюрьму захотел, Тихонов?

При таком повороте его оправдания и объяснения про честь и Одиссея звучали совсем неубедительно.

Соперник

Неделю Тихонов не ходил в школу, выжидая, когда раны затянутся. Точнее, пока синяк под глазом из лилового превратится в черный, потом в желтый и в итоге растает. Фингал ужасная вещь – все всегда сразу интересуются: это кто его так? Это его Стаханов! И даже если ты вышел из боя победителем, из-за фингала кажется, что чуть-чуть ты всё-таки проиграл.

За время таких вот каникул совершенно отвыкаешь от школы. Через несколько дней отдыха она начинает казаться чем-то далёким и противоестественным. Как? – недоумевал Тихонов, лёжа на диване с геймпадом, – Как можно ходить в школу? Почему свободный человек с нежных детских лет должен каждый день являться в это странное учреждение и просиживать там часами, выслушивая нечто совершенно чуждое человеческой природе? Как мир докатился до этого? Как к этому пришла наша цивилизация?

А что будет дальше? Ради чего это? – и Тихонов окинул мыленным взором множество знакомых взрослых. Дальше вообще беда, – ответил он сам себе, – работа до самой смерти. Каждое утро встал, на работу, вечером полумёртвый с неё приполз. В пятницу вечером напился, в субботу и воскресенье плохо, в понедельник снова на работу. А что на работе? Сидишь, как зомби, у монитора, водишь мышкой по столу, глаза красные. Если бы не эта мышка, то можно было бы подумать, что офисный работник мёртв. Да и в остальное время он похож на ходячего мертвеца – пока едет на работу и обратно. В машине ли, в метро или на улице – о, эти окаменевшие лица, пустые взоры, обращённые в никуда, усталые спины потерпевших поражение в самом главном сражении – сражении за свою жизнь!

– Знаешь, Дэн, – как-то сказал Денисову Тихонов, делясь своими сомнениями, когда тот в пришёл в гости с новой видеоигрой, – знаешь, что я понял, читая Гомера? Каждый должен выполнять свое предназначенье. До самого конца. Воин должен погибнуть на войне, моряк в море, актёр умереть на сцене. Нельзя переставать быть тем, кто ты есть.

– Это ты к чему? Ученик должен умереть в школе?

– Да нет, не к этому… – Тихонов и сам не совсем понимал, к чему.

– Просто понимаешь, – подумав, продолжил он, – в современном мире люди потеряли смысл жизни. Вместо того чтобы быть кем-то, они вынуждены быть никем… Кстати, как там в школе-то дела?

– Да так, норм. Всё улеглось. А, смешная история случилась…

– Какая?

– Вчера старшеклассников после уроков в актовом зале собрали, рассказывали про экзамены. А потом вдруг завуч вышла…

– Это Маргарита Петровна наша?

– Ну а кто у нас завуч? Она.

– Ну и?