Бюро Вечных Услуг

Нестор одевался неторопливо. Больше некуда было спешить. Антон спал. Видимо, «колыбельная» оказалась чрезмерно убаюкивающей. Пусть спит. У него сегодня был сложный день. Нина позвонила и долго рыдала в трубку от счастья. Она не усидела дома, в одиночестве и тоске, поехала к родителям Нестора – вместе неопределенное ожидание было легче перенести. Теперь Софья Николаевна наверняка уже извлекает из кухонного шкафа свою ягодную настойку, а Иван Несторович, не дожидаясь общего стола, уже плещет себе коньяк в бокал щедрою рукою.

Мотоцикл был на ходу. Пуля попала в обод колеса, оставила след, но шину не задела. Наждак асфальта стесал левый поворотник и зеркало заднего вида, повредил аэрографию, и теперь «Змей» ослеп на один глаз. Ничего, все можно восстановить со временем. Не сегодня. Потом. Большая часть лета еще впереди.

– Через гараж проедем? – попросил Нестор. – Надо «Змея» оставить. Мне трезвым от родителей сегодня не выйти.

– Зря ты его, – угрюмо заметил Кир. – «Молот Нагов», двойной агент в Конторе, прочие планы… Он же был одним из двадцати двух. Нам теперь спокойно не жить. Ты нарушил их многовековое равновесие. Жди, когда начнется ад кромешный, первозданный хаос. А у нас сотрудников мало. Кому теперь все это разгребать?

– Разгребем, Наставник, – успокоил Нестор. Он понимал, что Кир бурчит, лишь соблюдая проформу. Кир же сам вспомнил о салфетке Волха, сам укомплектовал этим артефактом боевой арсенал Нестора. Так что участь Германа была предрешена еще до начала боя.

– Чем ты им животы-то вспарывал? – спросил Наставник уже более миролюбиво.

– Это не я, – вздохнул Нестор, приводя в порядок свой внешний вид: одергиваясь, отряхиваясь, разглаживаясь.

– Не ты? – переспросил Кир.

– Девчонки помогли, – не стал таить Нестор.

– Какие девчонки? – никак не мог понять Кир.

– Соня и Фея. Они предстали в образах японских воительниц с мечами и в алых кимоно. Считай, что посмотрел обе части боевика с Умой Турман.

– Дела! – удивленно протянул Наставник. – Восстали из праха наши птицы Феникс? Дела! Понимаешь, что это значит?

– Не очень, – честно признался Нестор.

– Теперь ты за них в ответе. Ты их приручил, – пояснил Кир.

– У меня и так в этой жизни хватает ответственности, – отгородился Нестор от таких перспектив. – У меня жена, Антон, работа руководящая – завуч все-таки. Хоть и Вы, и Герман говорили, что я всего лишь двойка в колоде.

– Двойка козырная, как оказалось, – улыбнулся Наставник. – Двойка, что бьет туза.

– Бьет, – подтвердил без лишней скромности Нестор. – Я ему то же самое сказал.

– Ничего, – Кир решил успокоить сам себя. – «Медный змей» поможет нам разобраться в самой концепции их технологий. Глядишь, через «Медного змея» и с «Молотом Нагов» справимся. А вот информатора их, кажется, уже без помощи Германа нашли.

– Кто же? – Нестору действительно было интересно.

– Не знаю пока, – пожал плечами Кир. – Антона к твоим родителям отвезем, и я в Контору. Тебе позвоню потом, если есть такое желание.

– Есть такое желание, не сомневайтесь, – заверил Нестор. – Обязательно оповестите. Нужно же понять, из-за кого весь этот сыр-бор.

– Индрина придется спрятать, – сообщил Кир. – Хорошо, что холостяк. Уйдет на больничный до того момента, пока монография не будет опубликована. Мы ускорим процесс. Недели через две его «Адаптивные стратегии корреляции и ретрансляции обобщенных семантических полей» пойдут гулять по свету. От него лично уже ничего не будет зависеть. Он будет в полной безопасности. Наши противники – опытные маркетологи. Они прекрасно понимают, что уход из жизни автора в разы увеличивает популярность его произведений.

– Почему так? – удивился Нестор, который к маркетологии не имел отношения вовсе.

– Труды приобретают обаяние уникальности, эксклюзивности. Автор уже ничего более не напишет, а потому написанное становится более ценным.

– Хорошо, что я не пишу диссертации. И вообще ничего не пишу, – заметил Нестор. Он уже оседлал «Змея» и приготовился повернуть ключ зажигания.

– Езжайте вперед, чтобы мой зверь своим ревем Антона не разбудил, – попросил Нестор у Кира, и тот понимающе кивнул. – Помните?..

– Помню-помню, – заторопился Кир. – Едем через гараж, ставишь мотоцикл, а потом мы тебя и Антона завезем к родителям. Мы впереди, догоняй. – И Кир уселся на переднее сидение одного из броневиков.

Колонна тронулась, неспешно и важно. В первом автомобиле ехал Кир, Антон спал на заднем сидении. В последний автомобиль загрузили «Медного змея». Видимо, аппарат уже сумели отключить, потому что колонна двигалась без каких-либо статусных атрибутов, так необходимых в иллюзорном мире Бытия: без машин дорожной службы в сопровождении, без включенных сирен или проблесковых огней. В машинах ехали Наги, к которым уже вернулись их способности. Так что теперь колонна черных бронированных автомобилей могла открыто и беспрепятственно проехать по центральным, самым многолюдным улицам города, и никто бы не обратил на нее внимания.

Нестор повернул ключ зажигания, чуть вытянул подсос, выжал кнопку старта, и мотоцикл ожил, задрожал, передавая вибрацию телу наездник. Убрав подсос, Нестор дал газу и покатился следом за черной лентой оперативных машин. Восемь километров по трассе водители держали такую скорость, что Нестору приходилось выжимать из четырех цилиндров старенького «Змея» все мощностные потенции. В черте города картина изменилась: громоздкие автомобили послушно замерли в пробках. Нестор осторожно покинул этот бронированный кильватер и, пробираясь между машин, вскоре оказался у ворот гаражного кооператива. Вредные собаки, как всегда, облаяли оба колеса и проводили до самого гаража. Здесь Нестор заглушил мотоцикл, распахнул ворота гаража и загнал «Змея» в жаркую металлическую коробку. Здесь, на полу, лежал старый матрац в подозрительных пятнах и пыльное верблюжье одеяло, – эти предметы спасали Нестора холодной октябрьской ночью, когда, после ссоры с Ниной, гараж стал его пристанищем.

У ворот гаражного кооператива ждал только один джип – тот, где рядом с водителем сидел Кир, а на заднем сидении все еще спал Антон. Нестор устроился рядом с сыном – нужно было его будить понемногу, через пятнадцать минут они будут в пункте назначения.

– Мы оставим манипулу за вашими спинами, – повернулся Кир. – Но после сегодняшнего твоего прохода по этажам, я уже не уверен, нужна ли тебе помощь. – Кир улыбнулся. – Индрина спрячем. Далеко. Может быть даже между мирами. В ближайшее время здесь будет очень опасно, – Кир подумал минуту и предложил:

– Вечером приходи в Контору. Буду ждать.

– Можно утром? – спросил Нестор. Антон брыкался и просыпаться не хотел.

– Можно утром, – легко согласился Кир.

Антон наконец проснулся, но был еще в царстве сновидений. Он хмуро смотрел в окно, молчал и думал о своем. Может, пытался размежевать странные сны и не менее странную явь. Нестор потрепал сына по голове, Антон в ответ на ласку прижался щекой к отцовскому плечу и тихонько заплакал. Так он и вошел в дверь квартиры Ивана Несторовича и Софьи Николаевны – заспанный, в слезах, крепко сжимая ладошкой папину руку. И тут слез стало много. Очень много. Женщины и ребенок плакали, мужчины пили. Вопросы было возникли, но Нестор пресек всякие попытки: не сегодня, не сейчас. И его поняли, его услышали. Ему поверили и подарили покой.

Только Нина решила сообщить, так, для сведения:

– Ка-Цэ пропала.

Нестор кивнул. Не важно. Это теперь не важно.

62

Майечка улыбалась мило, но без озорства. Либо Зоенька провела занятие и четко расставила шахматные фигуры на игровой доске конторского флирта, либо Кир заполнил своим вниманием, своей заботливой опекой все инициативные начала младшей кастелянши. Но Нестор явственно ощутил, что перестал быть для Майечки объектом феромонно-гипнотических атак.

Зоенька, как всегда сияла, облачая своего попечителя в зеленый халат и завязывая амарантовый пояс изящным бантом на его животе.

– Шампанского? – привычно предложила Зоенька.

Шампанское было очень кстати. Вчерашний день давал о себе знать. Папин коньяк, мамина настойка лились литрами. Дома Нестор не захотел остановиться, и на столе выстроились все запасы алкоголя, что удалось найти на Кисельной, 8. Выстроились и почти все были приговорены к середине ночи. Сон был тяжелым, пробуждение – хмурым.

Нестору впервые пришлось стать причиной человеческой смерти. Человеческих смертей. Не на поле битвы у Белого Ясеня, где было все понятно, где Наги противостояли торсионным вихрям вирусной информации, паукообразным городским магам и жуткому, практически неуязвимому Деньгону. Не в реальности Небытия миров Трилоки. Нет, лишать жизни пришлось в иллюзорном мире Бытия Взвеси, в стенах мертвой, недостроенной придорожной гостиницы.

В Несторе, как и в каждом Наге, жила неразрешимая антиномия. Когда Нестор читал уроки, составлял расписание или вел педсоветы, он был завучем, учителем высшей категории, работником сферы образования. При этом он оставался Нагом по глубинной сути своей. В нем было активно, в нем настойчиво просилось в разум и в сердце неистребимое умение «видеть душой». Когда Нестор становился амарантовым Нагом, грозным и могучим змеем, то в глубине своей он оставался все тем же Нестором, педагогом, учителем истории. И если Наг был готов уничтожать уродливые порождения цивилизации материи и потребления, детища эпохи селфи, городских магов, то учитель истории был абсолютно не подготовлен к тем кровавым картинам, которые самому же пришлось рисовать на этажах бетонного долгостроя. После «прохода», как выразился Наставник, по этим этажам Нестору было мутно. Бог Дионис сжалился над своим апологетом лишь тогда, когда объем ритуальных возлияний превысил среднедопустимые показатели. Лишь тогда Дионис позволил остыть, забыть, обрести под ногами опору. Но у каждой милости бога есть своя цена – утром Нестор ощутил «отдачу». А потому холодное, играющее пузырьками в тонком бокале золотое шампанское было не просто кстати. Дионис предлагал напиток богов и вновь протягивал дружескую руку во спасение.

Нестор выпил бокал залпом, как водку, а бутылку шампанского взял за липкое горлышко в дорогу.

– Возьми еще одну бутылку, про запас, – попросил Нестор у своего эскорт-секретаря.

– Возьму две! – и Зоенька с готовностью метнулась мимо Майечки, в подсобное помещение за стойкой ресепшена, к винному шкафу. Нестор подумал и двинулся за ней, в царство мягких тюков с Наговой униформой. Майечка понимающе улыбнулась и прикрыла за ними дверь.

– Буду нужна – я здесь, – многозначно напутствовала она Нестора так громко, чтобы Зоенька тоже приняла это сообщение во внимание. Ох, уж эти нравы Раджаса! Ох, уж эта живая энергия! Ох, уж эта искрометная радость действия! Ох, уж это неуемное стремление дарить любовь и неизменно пребывать в светлом поле этого благородного чувства!

Прикрыв дверь, Майечка прислушалась. Радостный женский визг и такой знакомый шорох, происхождение которого ни с чем не перепутаешь. Если мужчина и женщина оказываются рядом, если они здоровы, если они милы друг другу, если бурлит в них желание, если есть настроение и вдохновение, то какие моральные заборы, пусть они трижды окутаны колючей проволокой, в пять слоев покрыты липким мазутом и острым битым стеклом, какие выдуманные догмы, навязанные нормы удержат мужчину и женщину от действий, настолько же откровенных, насколько велико их доверие друг к другу?