ВЕНЧУР. Риск ради добычи

***

Быстроходная прогулочная яхта отплывает из порта Макао и стремительно набирает скорость. На носу яхты стоит Кианг и поддерживает за талию Шан, которая, улыбаясь и раскинув руки, изображает то ли чайку, то ли Кейт Уинслет. Развалясь на белом кожаном диване, «братья» любуются красивыми подругами, зеленым берегом, лазурным морем и длинным мостом. Руслан достает из портмоне ключик, открывает слот телефона и передает ключик Антону; они вытаскивают сим-карты и швыряют их в проносящуюся мимо воду.

Выведя судно из залива, капитан раскручивает два двигателя; тысяча лошадиных сил разгоняют яхту до глиссирующей скорости, она скользит по поверхности воды, покачиваясь и подпрыгивая на волнах. Сильный встречный ветер вынуждает компанию укрыться в капитанской рубке. Яхта несется вдоль автомобильного моста мимо живописных островов и других судов, пересекает бухты Дискавери и Виктория и причаливает в круизном порту Гонконга, где путешественников уже ждет громадный белоснежный лайнер Majestic Princess.

Пройдя регистрацию, квартет туристов поднимается на борт, стюард помогает новым пассажирам с багажом и регистрацией. Поднявшись на лифте на свою палубу, они идут по длинному коридору за стюардом, который катит тележку с чемоданами и сумками. Каждый открывает свою каюту: две из них расположены с одной стороны коридора, две – с другой, напротив.

Уже через пять минут Антон с Кианг, обнявшись, стоят на балконе ее каюты, а Руслан с Шан – на соседнем. Девушки беспечно фотографируют виды города и причал, на котором суетится пестрая толпа пассажиров. Руслан просит подруг не выкладывать фото в сеть, объясняя, что это может повредить их бизнесу.

***

Ближе к вечеру лайнер выходит из бухты Виктория, и тысячи туристов со всех концов света высыпают на палубы и балконы, чтобы попрощаться с Гонконгом. На самой верхней палубе две влюбленные парочки обнимаются и смотрят на медленно уплывающий город; они пьют ледяное шампанское, которое разносят снующие всюду стюарды. Можно на время расслабиться, обо всем забыть и почувствовать себя состоятельными туристами.

Majestic Princess все быстрее удаляется от Гонконга, оставляя за собой белую пенную полосу. За кормой закатное солнце медленно тонет в синем море.

Пассажиры – в основном люди в возрасте – прогуливаются по многочисленным палубам, огромному атриуму и широкому променаду, знакомятся с расположением роскошных ресторанов и уютных баров, изучают их меню. Заходят в музыкальные салоны, спорткомплексы и другие заведения лайнера, изображая улыбки, фотографируются.

В густеющей темноте лайнер идет вдоль побережья, на котором загораются далекие огни поселений. Четверка друзей, беззаботно болтая, ужинает в бразильском ресторане. Официант приносит тропические салаты и красное испанское вино. Покончив с закусками, друзья в ожидании горячих блюд обсуждают свои страны.

– Луис, а сколько живет народу в Таджикистане? – интересуется Шан.

– Около десяти миллионов, немного меньше, чем у вас. Зато протяженность границы между нашими странами и у нас, и у вас одинаковая: по пятьсот километров. Она проходит вдоль одного из хребтов Памира. А вот граница Китая с Россией длиннее четырех тысяч километров.

– Россия большая, – говорит Кианг, взглянув на Антона. – У вас территория больше, чем у любой другой страны. Русским повезло!

– Повезло? – Антон откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди: – Ну, смотри сама. Сначала Чингисхан завоевал Китай, затем Среднюю Азию и Кавказ, а потом кочевые племена пошли на Русь – это было в тринадцатом веке. Русские упорно сражались за свою землю, много городов было разрушено, много народу погибло, и хотя победить огромную армию монголо-татар русские не смогли, они остановили кочевников и спасли Европу. Русский народ два с лишним века жил под игом жестоких пришельцев и платил им дань! А в битве на Куликовом поле русские первыми в истории нанесли поражение Золотой Орде. Уже этим они заслужили право стать наследниками развалившейся восточной империи. Русские объединяли земли и народы, которые соединила общая судьба. В девятнадцатом веке страна развивалась фантастически быстрыми темпами. Русский ученый Менделеев, который открыл периодический закон химических элементов, в начале двадцатого века прогнозировал, что к двухтысячному году население Российской империи увеличится до шестисот миллионов человек. Но революция помешала… А во время немецкого нашествия советский народ ценой двадцати семи миллионов жизней остановил фашизм и спас себя и Европу от порабощения. А потом Советский Союз и с японцами в Манчжурии разобрался, чем выручил Китай.

– В начале войны в Таджикистан много женщин и детей эвакуировали, – говорит Руслан. – Моя прабабушка с детьми тоже пыталась уехать из Одессы, но в переполненный эшелон на Душанбе смогла впихнуть только пятилетнюю дочку. Остальные мои родственники погибли… Румынские оккупанты тогда сгубили и расстреляли сотни тысяч евреев, а их дома разграбили, как мародеры… Мой прадед в то время служил на Белорусском фронте поваром. У него была лошадь, телега с продуктами и прицепная полевая кухня. Однажды во время боя грузовик с боеприпасами наехал на противопехотную мину и остался без колеса. Тогда прадед сам вызвался подвезти на передовую снаряды и патроны на своей лошади. Немецкий танк выстрелил прямо в телегу, снаряды в ней взорвались, от добровольца ничего не осталось. Боеприпасы он не доставил, посмертно его не наградили… Мою пятилетнюю бабушку приютила тогда и вырастила таджикская семья… Благодарность к этим людям и светлую память о них я передам своим потомкам…

На большом подносе официант приносит жареные на открытом огне мраморные стейки с горячей кукурузой и несколько видов южноамериканских соусов.

– А мой прадед служил техником в артиллерийском полку, – рассказывает Антон. – Когда в сорок третьем наши войска перешли в наступление, на одном из участков фронта пехота натолкнулась на немецкий дот, установленный на холме, и атака захлебнулась. Генерал, командующий пехотой, приказал доставить пушку. Артиллеристы отправили грузовик с пушкой на прицепе, стрелка и техника, но из-за нехватки боеприпасов смогли дать только пять снарядов. Когда пушку поставили на огневую позицию, прадед на логарифмической линейке произвел расчеты и настроил прицел. Стрелок прямой наводкой попадал в цель, но у дота были метровые железобетонные стены, и четыре снаряда пробить их не смогли. Из пулеметного гнезда продолжали стрелять по любому поднявшемуся нашему солдату. Генерал разозлился, начал материться и угрожать. Стрелок испугался его гнева и попросил прадеда сделать последний выстрел. Тот подстроил прицел и выстрелил. Не увидевший взрыва генерал, в ярости угрожая пистолетом, вручил прадеду и стрелку гранаты, приказал им ползти к доту и закинуть гранаты в его амбразуру. Но тут два артиллериста заметили, что над холмом появился слабый дымок, встали во весь рост и с гранатами пошли на дот. Немецкий пулемет молчал. Тогда генерал приказал своим бойцам идти в атаку. Захватив высоту, пехотинцы доложили, что снаряд влетел в амбразуру, взорвался внутри дота и выбил стальную дверь. Тогда генерал снял с себя орден Красной звезды, обнял прадеда, прикрутил орден к его гимнастерке, но попросил вернуть, когда тот получит официальную награду. Мой прадед прошел всю войну от Сталинграда до Вены. Мама хранит его орден Красной звезды, офицерский кожаный планшет и ту логарифмическую линейку в книжном шкафу. С его фронтовой фотографией каждый год ходит на парады Бессмертного полка.

– Китайцам тоже доставалось от всяких захватчиков во все века… – со вздохом говорит Кианг. – Одного моего прадеда во время войны оставили в тылу – он был научным сотрудником. Другой был директором завода, пытался пойти на фронт добровольцем, но замену ему так и не нашли. Третий погиб при неизвестных обстоятельствах.

– А мои предки в основном были врачами, – говорит Шан, – поэтому их отправляли на фронт не стрелять, а лечить. Один погиб, другой раненым попал к японцам в плен, там тоже лечил… Еще один пропал без вести. А в пятидесятом году в Корее у Чосинского водохранилища произошло сражение наших добровольцев с американской армией. Было много убитых, а раненых лечили тоже добровольцы – врачи, среди которых была и моя прабабка. Тогда была зима, и в горах стоял мороз сорок градусов. Дрова в походном госпитале быстро закончились, и моя прабабушка согревала раненых, обнимая их по очереди…

– Если бы русские не так героически защищали свои территории, потери населения были бы значительно меньше, но и земли у нас тоже осталось бы меньше, – продолжает Антон. – Защитникам всегда тяжело… Сейчас тоже не мед. За последние тридцать лет численность именно русских в стране сократилась более чем на десять миллионов. Так что, насчет везения, это неверно. Русские всегда чтили свою историю и культуру, берегли уникальную страну. Лишнего нам не надо – русские создали СССР, всем республикам помогали, а когда надорвались, сами же его и распустили. И войска вывели из Германии, позволив немцам объединиться. Но наших, оставшихся в других странах, унижать и делать изгоями не стоит, иначе начнется большой конфликт, а он будет вестись уже на гиперзвуковых скоростях.

Квартет путешественников гуляет по палубам плавучего отеля, слушает выступления музыкантов, заходит в бары, в винотеке дегустирует хмельные напитки разных стран, заметно повеселев, с хохотом, проходит мимо казино. Шан звонит ее обожатель и, не подозревая о том, где находится его избранница, предлагает сейчас же встретиться, чтобы серьезно поговорить о ее возвращении в Гуанчжоу для продолжения учебы в институте. Но Шан отшивает будущего инженера и сворачивает разговор.

После прогулки над морем по туннелю со стеклянным полом молодые пары отправляются на дискотеку. Там поп-группа исполняет известные всему миру хиты, а подвыпившие пенсионерки с глубокими декольте флиртуют со своими бодрящимися мужьями, одетыми в неплохо сохранившиеся костюмы устаревших фасонов. Компания от души веселится вместе с другими пассажирами.

Во время медленного танца Антон обнимает Кианг за тонкую талию, нежно прижимает к себе и шепчет:

– Рядом с тобой я чувствую себя счастливым.

– Приятно слышать, но знай, Самец, для меня ты уже альфа, поэтому, когда ты приближаешься, внутри меня начинает шевелиться яйцеклетка, – усмехается черноокая и опускает голову на плечо «русского американца». – Ты пробудил во мне подлинные чувства.

После дискотеки, чтобы остыть и расслабиться перед сном, четверка идет в кинотеатр под открытым небом «Кино под звездами».

17-й день. Непростой

Вылетев в полночь из Лос-Анджелеса, самолет, не выходя из земной тени, пересекает линию перемены дат и после пятнадцати часов полета над Тихим океаном ранним утром приземляется в Гонконге. В аэропорту Охотник сразу направляется в зал, где расположены автоматические камеры хранения и запирает свой саквояж в ячейке. Доехав на такси до центра, индеец около двух часов бродит по улицам, наблюдая за просыпающимся городом небоскребов и вдыхая неведомые запахи. Став первым в этот день клиентом парикмахерской, заказывает стрижку на местный манер.

Во время уличного завтрака Охотник находит в интернете ближайший цветочный рынок, где продается униформа для доставщиков цветов. Он идет на рынок, покупает корзину разноцветных роз и форму доставщика, которую натягивает на себя в туалете. Вызвав такси, индеец доезжает до Wynn Palace, поднимается на двадцатый этаж и, не торопясь, подходит к делюксу, на двери которого висит табличка «Не беспокоить».

Наемник достает из корзины с цветами баллончик с усыпляющим аэрозолем, снимает его с предохранителя, стучит в дверь, руку с баллончиком прячет за розами. Немного подождав, стучит громче, никто не открывает, а за дверью по-прежнему тишина.

По тележке, нагруженной приспособлениями для уборки номеров, индеец находит горничную.

– Друзья прислали вашим гостям цветы, но, видимо, они еще спят. Давайте не будем их беспокоить – зачем будить людей? Потихоньку поставим розы в прихожей – пусть это для них будет сюрпризом.

– Ну, хорошо, – соглашается женщина, любуясь розами. – Такому подарку кто угодно обрадуется.

Вслед за горничной Охотник возвращается к номеру, она тихо открывает дверь и оставляет корзину роз в прихожей. За ее спиной индеец ловким движением заклеивает защелку замка прозрачным скотчем. Вместе они выходят в коридор и расходятся в разные стороны.

Подождав немного, наемник возвращается к делюксу, достает из кармана баллончик и проскальзывает внутрь, срывает с замка липкую ленту и бесшумно закрывает за собой дверь. Индеец видит на столе в гостиной наручники с ключами и пистолет с глушителем, берет его, стараясь не оставлять отпечатков пальцев, и нюхает ствол. Осторожно заглядывает в спальню, шарит в сумке с инструментами, с баллончиком наготове крадучись заходит в ванную и обнаруживает там «сантехника» в униформе отеля, прикованного к смесителю.

Уставившись на него, Охотник удивленно говорит:

– Привет, коллега… Как дела? Зеленое и белое где?!

– Я не понимаю…

– Белый в Афгане или здесь? – рычит наемник.

– Вы о чем? – изображает испуг Фенг.

Индеец приносит шприц и ампулы из сумки китайца.

Прикованный сразу становится понятливым:

– Освободи меня, и я все тебе расскажу.

– Ключик к свободе лежит там на столе. Но сначала расскажи.

– А ты кто? – интересуется Фенг.

– Можешь называть меня ревизором. Коллега, плиз, не тяни резину, поболтаем в другой раз. Местной охране может показаться странным мое продолжительное пребывание в отеле.

– Я ищу Пита и Лоис Бейкер. Мы отправили их с двумя миллионами и химией к Джафару. Назад они должны были привезти товар.

«Ревизор» повторяет прямой вопрос:

– Белый в Кабуле или здесь?

– Похоже, Джафар не доволок его до Кабула. Но на борту какой-то чемодан был.