ВЕНЧУР. Риск ради добычи

– Скажи, а гедонисты все такие кровожадные?

– Все, когда защищают свою сладкую жизнь!

– Как бы теперь она тебе не показалась горькой.

– Слушай, если на берегу нас не повяжут, можем на первое время снять виллу где-нибудь в неприметном месте. Одну на всех. Я попрошу Шан оформить ее на себя.

19-й день. Фартовый

Катящиеся по поверхности воды длинные океанские волны то поднимают Охотника на горб синусоиды, то опускают во впадину. Далекие огни лайнера продолжают мелькать где-то далеко на востоке, а с другой стороны горизонта начинают сверкать молнии. Порожденные ими раскаты грома доносятся до наемника только через несколько секунд. И вновь вокруг повисает мертвая тишина.

Индеец продолжает плыть к берегу, но после двух часов заплыва теряет ориентиры. И теперь волны качают заблудившегося в океане Охотника между двумя темными безднами – морской и небесной. Огромные стальные лопасти винтов давно вытолкали лайнер за горизонт событий, а по огням проплывающих вдалеке судов невозможно понять, где находится суша. Теперь только звезды могут указать путь к спасению, но с прохудившегося неба течет вода. Раскинув для равновесия руки, наемник лежит на спине, каплями дождя пытается утолить жажду и ждет, когда невидимый в высоте занавес распахнется и выпустит на сцену Малую Медведицу.

Наконец, растолкав тучи, ветер открывает небо, и фотоны, летевшие от Полярной звезды до сетчатки глаза более четырехсот лет, подсказывают путь к спасению. Индеец поворачивается на северо-запад, всматривается и замечает, что кусочек неба над горизонтом бледно освещен огнями прибрежного поселения. В обреченной душе маленький оркестрик надежды начинает робко наигрывать первые такты увертюры.

То кролем, то брассом, то на спине Охотник продвигается в сторону пробудившего надежду сияния.

За время, пока упорный наемник плыл к берегу, Земля успела повернуться к Солнцу другим боком, и вот оно вновь выплывает из океана, пронизывая яркими лучами белые облака.

Подплыв к берегу, изможденный индеец с трудом выползает из воды, видит вдалеке поселок, но сил уже нет, и он падает на мокрый песок. Распластавшись, Охотник некоторое время лежит без движения, затем встает, стягивает с мускулистого тела мокрые джинсы и рубашку. На его широкой смуглой груди в районе сердца синеет татуировка: перекрестие оптического прицела. Наемник с немереной злобой рассматривает две пары красных пятен, оставшихся на ребрах от электрошокеров, и ноющее бедро, посиневшее от удара об воду.

На безлюдном каменистом берегу под тихое шуршание волн Охотник постепенно приходит в себя. Он сидит в одних трусах, подперев потяжелевшую голову руками. На кустах и камнях под слабым ветерком сохнут джинсы, рубашка и все, что было в карманах: смартфон, портмоне, документы, деньги, несколько карт и перочинный нож.

За последние полчаса одиночество индейца нарушает лишь один велосипедист, промчавшийся мимо по своим делам, да кошка, проскользнувшая в кустах неподалеку. Повозившись с мокрым смартфоном, наемник с помощью ножа выковыривает сим-карту, затем, в броске закрутив гаджет, швыряет его в море. Несколько раз подпрыгнув по поверхности воды, телефон опускается на морское дно.

Охотник в подвернутых джинсах и мятой рубашке плетется по берегу моря в сторону прибрежного поселка. Опасаясь подвернуть щиколотку, он осторожно ступает босыми ногами по крупной прибрежной гальке. Индеец добирается до поселка, находит магазин и, прикинувшись рыбаком, сначала спрашивает о спиннинге и рыбацких снастях, а затем уже покупает одежду и обувь, расплатившись высохшей кредиткой.

***

Точно по расписанию Majestic Princess входит в широкое устье Янцзы и на малом ходу минует громадный грузовой порт Шанхая, в котором десятки огромных кранов с легкостью тасуют тяжелые контейнеры.

Сотни туристов с балконов своих кают любуются мегаполисом и заинтересованно наблюдают, как их судно, толкаемое буксирами, швартуется к причалу круизного порта, у которого стоят еще два океанских лайнера.

Четверо путешественников, следуя за стюардом, который везет тележку с вещами, первыми покидают корабль. Основная масса пассажиров следует дальше до самой Йокогамы, их уже ждут экскурсионные автобусы и гиды, готовые показать туристам лучшие места большого города.

Из окон такси путешественники с любопытством рассматривают новый для троих город. Удалившись от порта всего на несколько километров, такси въезжает в ворота с вывеской Holiday Village. За оградой отельного комплекса по обе стороны проезда расположены три десятка симпатичных двухэтажных коттеджей.

Девушка за стойкой ресепшен помогает Шан оформить проживание в доме. «Братья» заносят сумки и чемоданы в коттедж и на втором этаже распределяют вещи по двум спальням. Подруги по-хозяйски осматривают просторную гостиную и современную кухню, развешивают и раскладывают одежду в гардеробы.

Оставшись наедине с Русланом, Антон спрашивает:

– Если мы возьмем машину, Шан согласится оформить ее на себя?

– Я так понимаю, тачку ты уже выбрал…

– Предлагаю купить электрокар. Мне надо измерить некоторые параметры движка на разных циклах.

– Надеюсь, не разберешь двигатель на запчасти?

– Не волнуйся, – заверяет Антон. – Деталей в электродвижке намного меньше, чем в ДВС, стало быть, он гораздо надежней.

– Я согласен на гибрид. В случае чего на одной заправке можно будет проехать до тысячи километров.

В гостиной за столом друзья «серфят» интернет в поисках подходящего автомобиля. Шан, согласившись оформить машину на себя, активно им помогает.

– В Душанбе я ездил на отцовской «Ауди», которую успешно разбил, – говорит «американский таджик». – Почему здесь она стоит гораздо дороже?

– На иностранные машины в Китае установлены большие пошлины, – отвечает Кианг. – А самые дорогие облагаются еще и налогом на роскошь.

– Это правильно, – убеждена Шан. – А то разрыв в доходах между бедными и богатыми все время растет.

– Надо просто поднять налоги на доходы богатых, – высказывается Руслан, поддерживая Шан.

– В один из месяцев с доходов от строительной фирмы мне перепало сто тысяч юаней, – говорит Кианг. – Так налог составил почти половину этой суммы. Не слишком ли много и так забирают?

– Брать налоги надо не с дохода, а с имущества, чтобы заработанные средства вкладывались в дело, а не в накопления, – рассуждает Антон. – И чтобы деньги поменьше использовались для демонстрации превосходства над другими. В России ввели налог на роскошь: два процента в год со стоимости имущества. Вот только кто-то поднял порог, с которого его берут, выше четырех миллионов долларов, а было бы правильно взимать с суммы, превышающей миллион, – это справедливый и достаточный взнос состоятельных людей в общую корзину страны и ее населения.

– Если мы все поддержим такой налог, – предполагает Кианг, – значит ни у кого из нас нет миллиона.

– А вдруг когда-нибудь появится? – не теряет надежды Шан. – Я воздержусь от голосования.

– У меня вряд ли скопится миллион, – признается Антон. – Потому что я считаю, что настоящий миллионер не тот, кто скопил миллион, а тот, кто его потратил.

– Разумеется на развлечения и удовольствия! – добавляет Гедонист.

Покупателей привлекает навороченный гибрид «Li One». Пока Кианг по телефону общается со своим юристом, Шан обзванивает автосалоны в поисках кроссовера. Руслан достает из чемодана пять пачек долларов.

Вскоре все вместе на такси едут в банк, где Шан меняет доллары на юани. В автосалоне она подписывает документы и получает ключи; Антон изучает сервисную книжку машины, а Руслан настраивает дисплей и навигатор.

***

Рассекая воздух, по блестящим стальным рельсам несется скоростной поезд. В кресле одного из вагонов расслабленно сидит усталый Охотник, он держит пакет еще не остывших креветок в кляре и, макая в соус, с аппетитом поглощает их. Наемник провожает взглядом поселки, деревни и нескончаемые возделанные поля, которые стремительно проносятся мимо. И всюду люди, люди, люди…

Утолив голод, индеец кладет голову на надувную подушку и крепко засыпает под монотонный шум стальных колес. Рядом с ним заряжается подключенный к электросети новый смартфон. С редкими остановками скорый поезд пересекает приморскую провинцию.

***

На новеньком «Ли Ване», которым аккуратно управляет Кианг, две пары едут по загруженному шумному шоссе с многоуровневыми дорожными развязками. Друзья с интересом рассматривают здания традиционной китайской архитектуры и проросшие среди них, как грибы после дождя, современные бетонно-стеклянные новостройки. За последние несколько десятилетий они полностью преобразили старинный портовый город. В пути им периодически попадаются плакаты с лозунгами, посвященными 70-летию независимости КНР.

Кианг ведет машину неспеша, давая гостям возможность рассмотреть городские достопримечательности. Доехав до набережной Вайтань на реке Хуанпу, откуда открывается завораживающий вид на небоскребы Пудуна, она поясняет, что на их месте всего тридцать лет назад местные жители выращивали рис, овощи и фрукты.

На набережной «Ли Ван» проезжает мимо череды колониальных зданий, построенных в начале прошлого века для европейских банков и компаний в разных архитектурных стилях. Затем путешественники по спиралевидной эстакаде заезжают на большой вантовый мост и пересекают Хуанпу. Припарковав машину на нижнем ярусе одного из зданий делового центра, расположенного рядом с телебашней «Восточная жемчужина», они гуляют по кольцевому надземному переходу, с которого хорошо видны ближайшие небоскребы. Четверка друзей прогуливается по зеленому ухоженному парку, подходит к трем самым высоким башням и бродит между ними среди праздно шатающихся туристов и вежливых, но вечно спешащих по делам горожан.

Антон покупает билеты в Шанхайскую башню, намечая посетить музей города, выставку французского искусства и две смотровые площадки. После музея, расположенного на первом этаже, экскурсанты поднимаются на несколько этажей выше, где находится экспозиция привезенных из Лувра скульптур и картин. Перед входом установлена уменьшенная копия богини победы Ники.

Руслан останавливает подруг:

– Хотя сейчас мраморный оригинал крылатой Ники находится на парадной лестнице Лувра, надеюсь, вы понимаете, что выточили скульптуру вовсе не во Франции, а на эллинском острове Самофракия в честь морской победы родосцев над сирийцами.