Поцелуй Ехидны

– Почему не нравится? – Грустная улыбка пробежала по губам Матвея. – Гораздо приятнее передвигаться на автомобиле, а не пешком. Спать в теплой квартире на мягкой постели, а не в хижине на соломе. Есть готовую пищу, а не грызть сырое мясо, отбиваясь от сородичей. Не умирать от пустяковой царапины или легкой простуды. В цивилизации очень много плюсов, особенно стоматология.

– Наличие плюсов предполагает и наличие минусов.

– Да, и минусы тоже есть. Человечество стало более цивилизованным, но все же осталось рабовладельческим обществом.

– Если ты имеешь в виду отсталые страны! – возмущенно заметил Влад.

– Все страны. – Голос Матвея был ровным, не таким, какой бывает, когда стараются что-то доказать. Даже немного усталым, словно умудренный опытом человек в пятисотый раз рассказывает ребенку, что два плюс два будет четыре. – Вот скажи, в чем заключается твоя свобода?

– Как это в чем? Я живу как хочу, делаю что хочу.

– Расскажи мне, как ты живешь. Как? Где? И чего ты хочешь? – Они уже ехали по центральной улице городка. Матвей прижался к бордюру и остановился у дома Влада. – Иди подумай, и в следующий раз расскажешь. Нам еще долго кататься вместе. – Он улыбнулся и протянул Владу руку.

– Где встречаемся? В школе?

– Да. С утра.

Влад, немного ошарашенный этим разговором, попрощался и вышел из минивэна. До дома он шел задумчиво и не спеша. В чем же его несвобода? В том, что всегда есть тот, кто главнее? Так это очень даже нужно. Нельзя давать много свободы, а то вернемся к первобытнообщинному строю. Кто сильнее, тот и прав, у того и еда, и женщины. Он вспомнил, как в детстве смотрел фильм с привлекательным названием «Убить дракона». Там, конечно, будет дракон и отважные рыцари, которые в конце концов его убьют. Но фильм разочаровал, хоть Влад и досмотрел до конца. И вот через столько лет он о нем вспомнил и поразился, сколько в этом фильме было смысла, юмора и иронии. Теперь ясно, почему в детстве он не смог его понять.

Влад вошел в подъезд и услышал громкую песню, льющуюся откуда-то сверху:

А давай, как будто праздник —
В небо шарики-салюты.
Синий, белый, желтый, красный,
Брызги, капельки, минуты.
Падаю на ровном месте.
Зацепиться бы за воздух.
Там, где нолик – ставил крестик,
Там, где «рано» – ставил «поздно»…

Поднимаясь по лестнице, Влад вскоре понял, что песня звучит из его квартиры. Он не смог унять растущее раздражение. Если соседи позвонят хозяйке, то ищи новую квартиру. А это не так просто. А к родителям переезжать он очень не хотел. Влад ускорил шаг и приготовил ключи.

Они не понадобились, дверь была не заперта и даже приоткрыта. Ненамного, но запах сигарет витал на площадке.

Напитки покрепче,
Слова покороче —
Так проще, так легче
Стираются ночи.
Звонки без ответа,
Слова и улыбки.
Вчерашнее лето —
Смешная ошибка…[1 - Группа «Звери». Из песни «Напитки покрепче».]

Он быстро прошел в комнату и убавил звук музыкального центра. Повернулся, ища глазами жену.

– Ну и кто там? – донеслось из спальни.

– Это я, твоя внученька, принесла тебе пирожков, – язвительно сказал Влад и вошел в спальню.

На столе стояла полная пепельница. Некоторые окурки, не поместившись, лежали рядом, как кривые и раздавленные солдаты, в кровавых потеках помады. Выпавшие из пепельницы не иначе как на быстром ходу. Почти пустая бутылка мартини, открытая банка оливок. Красиво жить не запретишь. Влад терпеть не мог ни оливки, ни маслины. Дома их не держали и покупали только для салатов и гостей. Инга была в белом медицинском халате, выгодно подчеркивающим ее стройную фигуру, и черных чулках. Больше одежды на ней не наблюдалось.

«Да больше и не требуется», – подумал Влад. Раздражение исчезло, и он залюбовался супругой.

Она кружилась посреди комнаты. Полы коротенького халата приподнимались в такт, и на мгновение открывали его взору упругую попку, сексуально подчеркнутую черными чулочками. В самом начале их отношений он любил, когда она одевалась медсестрой, и они до изнеможения занимались сексом в «кабинете», что включало в себя стол, стул и подоконник. Потом, после свадьбы, все игры потихоньку сошли на нет. И остался простой, без особых изысков, семейный секс.

Почувствовав желание, Влад глухо зарычал. Инга сфокусировала на нем взгляд, улыбнулась и, не прекращая танцевать, приподняла халатик, призывно покачав бедрами. Он рванул вперед, поднял ее за талию, усадил на подоконник и, встав на колени, впился губами между похотливо раздвинутых ног. Инга, подавшись вперед, застонала, крепко прижимая его голову к себе…

– А что это за праздник такой? Мартини, сигареты… Есть повод расслабиться? – спросил Влад, собирая свою разбросанную по полу одежду.

– Дорогой, ну не сердись, ты же вот тоже расслабился, и я немножко.

Инга и не думала переодеваться. Подошла, прижалась к нему еще разгоряченным телом и прошептала:

– Ты же не будешь злиться, что я сняла с карточки чуть-чуть денежки?

Влад промолчал. Да, он был очень недоволен. Деньги откладывались с трудом, зарплата не такая и большая. Сейчас много не отложишь, но есть хорошее подспорье: уже не нужно столько тратить на еду – в школе можно было бесплатно пообедать, а то и позавтракать.

– Надо сходить в магазин, – сказал он скорее для себя, чем для жены. Подошел к шкафу, достал карточку и переложил ее в свой бумажник.

За спиной раздался звон разбитого стекла. Он обернулся – на полу валялись осколки бокала, по лицу Инги текли слезы.

– Ты меня еще на цепь посади! Я здесь кто? Рабыня? Ты целый день на работе, я сижу одна. Курить нельзя. Выпить нельзя. Секс только когда хозяин захочет. Как же мне все надоело! – Она схватила со стола пепельницу и швырнула ее в стену. Окурки разлетелись и улеглись червяками по всей комнате. Пепел мелким туманом опускался на них.

– Инга! Ты не так все поняла, мне просто…

Всё. Она не слышала, сделав свои выводы из его действий. Или ей нужен был повод для скандала. Скандал, как и секс, также бывает нужен просто для поддержания здоровья.

– Денег вечно нет, никуда не ходим. Ты бы меня еще к батарее приковал. Кормил раз в день. Трахал, когда захотелось. И одевать не надо. Как тебе экономия? – Инга переходила на ультразвук, глаза высохли, стали темными и злыми, губы дрожали.

Влад мог бы объяснить, что дело не в том, что они живут бедно, и так же живет большая часть населения страны. А в том, что он только-только устроился на официальную работу и еще не встал на ноги. Вот сейчас пойдет ежемесячная зарплата, и будет легче. И все у них наладится. Появятся деньги, и можно будет ходить по ресторанам. И съездить куда-нибудь отдохнуть – школьный отпуск большой. Почему вдруг такая истерика? Он просто идет в магазин за продуктами, потому что уезжает в командировку. А о том, что он не собирается возвращать карточку на место, ей сейчас знать не надо.

Он не стал ничего объяснять – бесполезно, это вызовет лишь новый припадок ярости, и тогда одним разбитым бокалом и брошенной пепельницей дело не закончится. Пусть успокоится, тогда можно будет и поговорить. После командировки.

Оставив Ингу бушевать, Влад направился в коридор и достал из антресоли рюкзак. Начал скидывать в него документы, файлы с бланками для работы с семьями группы риска, ежедневник, пару ручек. Термос. Чай можно купить, а залить перед выездом. Часов пять будет держать. Неплохо. Хотя в старом китайском термосе родителей с зеркальной колбой чай оставался горячим и через десять часов. Азиаты.

У тебя всё будет класс,
Будут ближе облака.
Я хочу, как в первый раз,
И поэтому – пока!
Ярко-желтые очки,
Два сердечка на брелке,
Развеселые зрачки,
Я шагаю налегке…[2 - Группа «Звери». Из песни «Районы-кварталы».]

– слышалось из динамиков вперемешку с матами и рыданиями Инги. Стараясь оставаться спокойным хотя бы внешне, Влад продолжал собираться.

У Инги это была не первая истерика. Первая случилась, когда они еще не были женаты. Тогда он попытался ее обнять, посадить на колени, но наткнулся на чудовищное сопротивление и скандал. Когда все сгладилось, Инга рассказала, что в такие моменты ее лучше не трогать и дать успокоиться самостоятельно.