Властитель груш

– Свалить бы вам всем отсюда, – резковато бросила она в ответ.

Не хватало ещё, чтобы этому герру кто-то по голове треснул, а его родня с герцогом вой подняли.

– Берт!

Молчаливый великан забросил молот на плечо, как пушинку, и встал за её плечом. Сразу стало немного спокойнее, хоть налётчиков и не убыло. Наоборот, размытое пятно превратилось в настоящую угрозу, злую и угловатую. Впереди шёл здоровый мужик в кольчуге и шлеме, а остальные хоть и тянули по одёжке на голытьбу, зато в лапах сжимали короткие копья, тесаки, цепы и даже парочку лёгких самострелов. Хорошую кирасу из такого не пробьёшь, вот только у кого она есть?

С тяжким вздохом Эрна вытянула меч из ножен на полпальца.

– Стоять!

Предводитель налётчиков поднял руку, нестройный отряд остановился. С ума сойти, неужто сработало?

– Здравствуй, Эрна! Не признаёшь?

– А должна?

Завести беседу как раз было очень полезно, учитывая численный перевес противника. Беда лишь в том, что присаживаться на уши у неё всегда выходило хуже, чем уши отсекать.

– Какая досада!

Неловко старший бандит разомкнул щеколду и приподнял забрало. Тонкий шрам от края рта ушёл вверх и распустился длинным уродливым рубцом через всю щёку. Заканчивалась отметина аж под левым глазом, отчего казалось, что тот сдвинут на лице чуть ниже правого брата. Впрочем, гнусную харю рыцаря-ландскнехта Эрна признала бы и без этой метки.

– Сульт, – холодно выдавила она, невольно стискивая пальцы. – Паршиво смотритесь, ребята.

Раубриттер скорчил гримасу страдальца.

– Сложные деньки у нашей банды выдались, знаешь ли.

Рассечённое лицо снова разгладилось, а взгляд сделался колючим и злым.

– Мне тоже до смерти охота с тобой потолковать об этом, – он на мгновение прервался, чтобы поднести кольчужную рукавицу к щеке, – но мы маленько спешим. Будь хорошей девочкой, открой сундучки – и брысь с глаз моих.

Понемногу в дурной головушке, охваченной лихорадочным возбуждением, расцветала мысль: очень уж вовремя в Вебеле что-то загорелось. От досады хотелось сжевать пальцы до самого локтя. Пожалуй, у неё бы даже могло получится, но пока ей нужны обе руки, чтобы одна держала Сульта за брехливый язык, пока другая будет оный резать.

– Я тебя знаю! – клетчатый рыцарь протиснулся меж двоих солдат Даголо, тоже держась за меч и грозно хмурясь. – Ты Манфред фон Сульт! Герцог запретил тебе появляется к северу от Грискольского рубежа!

Юноша чересчур спешил, так что один из самострелов повернулся вслед за ним. Пытаясь следить за главарём налётчиков и стрелой одновременно, Эрна вытянула в сторону левую руку. Клетчатый предупреждающих жестов то ли не понимал, то ли просто не видел.

– Ну, а я появился, – раубриттер пожал плечами. – Мальчик, исчезни. Эрна, я считаю до пяти. Один…

– Предупреждаю, герр Манфред: у тебя над головой половина рыцарей Арлона, и если ты…

Дворянчик так самоотверженно не желал униматься, что мечница подумывала поручить болтовню ему – до того мига, когда из-за Сульта послышался сухой щелчок спущенной тетивы. Дворянчик выпустил меч и припал к земле, хватаясь за горло. Из-под пальцев торчало толстое древко с коротким жёстким оперением.

В стороне гудел ипподром, а вокруг громко захлёбывающегося кровью юноши повисло зловещее молчание. Раубриттер резко повернулся к стрелку, который выпучил глаза и вот-вот собирался сказать: «Ой!»

– Сука, любись ты конём!

Рыцарь наотмашь заехал по лицу солдата, тот вскрикнул от боли, выпустил самострел и согнулся. Удар не из лучших, но это и не важно, когда ладонь железом затянута.

– Я разве велел стрелять?!

Эрна сделала знак Берту и остальным парням, да и сама попятилась к столам с записями и деньгами. Если уж где и держать оборону, так это там.

– Ну, хрен ли встали?! – рявкнул Сульт, поворачиваясь к остальным. – Баба моя, остальных мочите!

Ей следовало бы парой прыжков разорвать расстояние и сцепиться прямо с раубриттером – на мечах она бы его уделала, а рыцарское воинство выглядело вполне способным разбежаться, только потеряв голову. Но командирское бремя отняло драгоценные секунды.

Сразу трое головорезов отделили её от цели с явным намерением взять в клещи. Конечно, так сразу не окружишь того, кто уже окружён боевыми товарищами, да беда в том, что на Берта справа от неё насело столько же, а бедолага Сик слева получил следующую стрелу в руку и начал сдавать.

В лапах нападавших блестели солдатские тесаки-кошкодёры – для плотной свалки лучше не придумаешь, но пока перед Эрной оставалось пространство для манёвра и размаха страшным длинным мечом. Сделав обманный шажок вправо-вперёд, она с лёгкостью парировала удар обескураженного налётчика на этом направлении, а затем резко обрушилась на левого противника, что жаждал поближе зазнакомиться с Сиком. Меч врубился в бедро до самой кости, однако наслаждаться ответным воплем некогда. Отступив на шаг перед средним нападающим, женщина изящно качнулась вперёд и быстро уколола в подвздошину, чтобы вернуться на место и обратить пристальный взгляд на правого.

Тот трусливо попятился, но сзади его подпёрли, а место павших заняли новые уроды. Один из них немедля попытался угостить мечницу копьём из-за круглого щита, коим он вдобавок прикрыл правого ссыкуна. Перед таким осталось лишь отступить назад, теряя позицию – всяко лучше железного пера в кишках.

– Назад! К столам! – крикнула она, надеясь, что хотя бы по два человека в каждую сторону её услышат, но тут же охнула, едва успев отклонить голову от острия.

Копейщик замешкался, и свободная рука Эрны, не иначе как самим Господом наведённая, ухватила древко у самого наконечника и рванула на себя, что было сил – а уж силушкой Единый её не обидел. Налётчик не сумел вовремя отпустить, споткнулся вперёд и налетел коленом на острие меча, заведённого под размалёванный щит.

Левый упырь с цепом в руках налетел на неё, чтобы отогнать от поверженного щитоносца. Тому много пользы это не принесло: на месте отпрянувшей мечницы оказался пухлый великан. На каску копейщика глухо опустился молот. Левый обернулся в сторону новой угрозы, но пока пытался совладать с неуклюжим цепом, она ткнула его под рёбра, а Берт без замаха пихнул оголовьем молота в центр груди так, что бедный мужик повалился навзничь, сшибая и кого-то позади себя.

– Сзади! – крикнула она напарнику.

То ли услышав, то ли собственным толстым задом почуяв пакость, он крутанулся вправо, но мессер Ссыкун оказался шустрее. Кошкодёр прорезал бычий колет и вонзился в бедро великана чуть не до середины.

Эрна почувствовала, как с мучительной болью где-то под ложечкой обрывается, казалось бы, толстая жила. Мгновенный приступ ужаса обернулся яростной вспышкой, а та вылилась в мощный выпад и боевой выкрик, от какого сам кайзер бы обделался. Такими, наверное, предки диких месканских рыцарей оглашали свои леса, набегая на чужаков в чём мать родила.

Кровь из отворённой раны сочилась, как вода из источника, но даже чем-то замотать это непотребство не хватало времени. Берт упрямо зарычал, выпрямился и широким взмахом отогнал назад ещё двоих, подоспевших догрызть зверя. Мечница за локоть потянула его назад.

Сколько времени прошло? Сколько успело полечь? Достаточно ли они задержали наступление, чтобы подоспела подмога? От вопросов голова гудела сильнее, чем от лязга железа. Только бы не споткнуться…

***

– Су-у-у-ульт!

Истошный вопль прокатился с противоположной стороны поля брани и ненадолго приостановил окончательное избиение. Трефы знали, что их тихогласный Король умеет орать по-боцмански, перекрикивая дрянную кабацкую музыку, ливень за окном, попойку, поножовщину и звуки показательной порки с ломанием и кручением пальцев по одному. Однако следовало признать: даже таких талантов не достало бы, чтоб заглушить шум настоящего, пусть и мелкого сражения.

Небольшой успех был достигнут лишь потому, что сражение уже практически закончилось. «Вебельскую ставку» закладной кассы Треф густо усеяли тела налётчиков и защитников примерно в равной пропорции, да вот кальварцы уступали числом с самого начала. Теперь же полсот или около того уцелевших грабителей защемили на небольшое возвышение Эрну, Берта, Сика и ещё нескольких бойцов, чьих лиц Готфрид не видел. Зато отлично знал, что там-то, под навесом, пересчитывали и складывали закладные деньги. От столь самоотверженного отношения просто слеза навернулась бы, не занимай его прямо сейчас спасение хотя бы этих храбрецов.

Манфред фон Сульт до сего момента безмятежно посиживал в сторонке, опираясь на окровавленный меч. Вокруг него сгрудилось несколько воинов, сохранивших пока остатки славной солдатской наружности – разбойничья гвардия.

От окрика раубриттер тут же взвился с табурета и попятился в сторону «осады», даже позабыв на столе шлем. Его длинные редкие волосы прилипли ко лбу, на роже гнусная ухмылка играла в салочки с нешуточным страхом. Пистолет в руке дельца его вряд ли беспокоил, а вот пара десятков сердитых рыцарей прямо в шаге позади…

– Гёц! И ты здесь! – Разновысокие глаза метнули взгляд в сторону, и он едко выплюнул: – И арлонская табуреточная рать, ну надо же!

Свалка прекратилась. Сультова банда замерла на расстоянии вытянутых клинков от последних защитников денег. Кто-то из налётчиков нервно захихикал.

Арлонская рать сурово молчала, держа наизготовку мечи, копья с цветными флажками, табуретки и заготовленные на скорую руку обломки скамеек. Часть «осаждающих» рассыпалась и перестраивалась, но некоторые особо увлеклись чем-то, опустившись на карачки. Ясное дело – тырили денежки, что рассыпались с перевёрнутых столов и опрокинутого сундучка.