Властитель груш

– Обязуюсь, – с достоинством отозвалась девица, слегка качнув головой.

Любопытно, стоило ли ей таких же трудов сохранять выдержку?

Епископ молитвенно сложил ладони, что одновременно обозначало и соединение душ, и призыв к Единому скрепить союз одобрением… Если, конечно, до осуществления брака из какой-нибудь тёмной воды не всплывут непреодолимые препятствия.

Конечно, ни о каком близком родстве тут и речи идти не может. Насмерть разосраться со всем Грушевым Садом, да к тому же удвоить и вернуть сундук денег, подтащенный женихом на вершину холма – даже хитромудрый Хайнц фон Терлинген едва ли на такое пойдёт, да и ради чего? Предложи сам кайзер ему какого-нибудь сына или внука – у бургомистра ещё девчонки найдутся.

Посему, бережно сомкнув по велению отца Венцеля пальцы на руке Верены, Карл Даголо нисколько не сомневался: его права обеспечены как надо.

– Властью, данной мне Единым, я объявляю действительным сие обручение ради будущего брака. Можете обменяться дарами.

Стефан проскользнул между обоими Даголо и протянул ящичек. Другой рукой он старательно задвинул за спину карлову шляпу: поля скрылись, зато перья выглянули из-за плеча.

Карл осторожно извлёк изящное золотое ожерелье с семью рубинами и повернулся лицом к невесте.

– Я… Эм…

Всё-таки хреновая была идея – попытаться высказать что-нибудь торжественное в присутствии парочки патрициев. Но раз уж рот раскрыт, придётся поскорее вспоминать неуклюжие заготовки:

– Я вручаю тебе этот… эту вещь в знак обеспечения нашего соглашения.

– Благодарю, герр Карл.

Верена кривовато улыбнулась, но вместо какой-нибудь остроты повернулась к нему спиной, позволяя застегнуть на шее небольшой замочек. Жестом она подозвала служанку.

– На этом шарфе – герб и цвета нашей семьи, – когда она снова обратила к нему лицо, в её руках лежала пёстро расшитая вещица. – Пусть он украшает Ваши шею и плечи в знак того, что Ваше имя теперь связано с Терлингенами.

Карл поспешно распустил узел платка под горлом, сдёрнул его и склонил голову. Девушка обернула его шею тонкой шерстью и неплотно затянула. Первые в его жизни гербовые цвета – правда, не свои собственные, но надо же с чего-то начинать!

– Церемония окончена, – голос епископа потускнел, книга громко хлопнула, служка дунул на фитилёк.

Жених почувствовал укол разочарования. Впрочем, прикосновение к руке, комкавшей платок, помогло ему тут же отмахнуться от этого ощущения, как от назойливой мухи.

– Я надеюсь, вы присоединитесь к нам в моей резиденции? – непринуждённо спросил отец; только оказавшись на воздухе, он нахлобучил шляпу обратно на седую макушку.

Бургомистр сдержанно кивнул.

– Я должен возглавить заседание магистрата через полчаса, однако после мы прибудем на ваш праздник.

– Я как раз успею подобрать достойный наряд к Вашим рубинам, – ввернула девушка.

Ради такого стоило потерпеть пару часов.

– Агния, проводи фройляйн, – сухо распорядился патриций.

– До скорого, герр Карл!

Обе девушки немного присели, каждая склонила голову и оттопырила чуть в сторону подол платья. Неловко Карл поднял руку со шляпой; он с трудом представлял, как следует прощаться с благородной невестой, и надеялся лишь, что за последние четверть часа выставил себя деревенщиной не более двух раз.

Провожая их взглядом, он откуда-то издалека уловил ровный голос епископа:

– Если на этом всё, герр Хайнц…

– Прежде я бы хотел осведомиться, что Вы думаете о моём вчерашнем послании, герр Венцель, – глядя прямо в широченный лик священника, герр Хайнц с нажимом добавил: – О Вашем кузене, герре Лодберте.

Святой отец тяжко вздохнул. «Вот человек, не желающий лгать», – читалось по его щекам и поднятым к небу глазам. Как видно, духовному лицу возвышенный манёвр заменял виноватое разглядывание башмаков. Только вот интересно, чьего возмездия за ложь он остерегается, божьего или человеческого?

– Я вижу, к чему вы клоните. Мой кузен поступил скверно, когда вступил в заговор с агентами кайзера против другого члена Лиги, и за это заслуживает общего порицания. Но я – я рукоположен в духовный сан, и посему отвечаю за мой клир, души моей паствы, за вебельский диоцез, но члены моей мирской семьи…

– Порицанием здесь не обойтись! – нетерпеливо процедил отец. – Если герр капитан вступил в заговор против меня, меня, барона Сада – он плюнул во всю Лигу! Ему следует по меньшей мере сложить с себя пост, который он так обосрал, и…

Он осёкся, видимо, тоже увидев нахмуренные брови бургомистра.

– …и, по меньшей мере, убраться отсюда в свою деревню! Да поставить изрядную свечу Святому Дирку за свои гнусные замыслы!

– Звучит справедливо, – отозвался епископ, поспешно кивая.

Не считая чуть поалевшего лба и щёк, он продолжал держать четырёхуголку высоко и с достоинством. Терлинген, впрочем, тоже не отступал.

– Значит, Вы проголосуете на собрании Лиги за, если я вынесу такое предложение?

– Да… Если речь идёт только о нём. Только кто же в таком случае займёт место моего кузена?

Оба патриция приняли задумчивый вид. Может, и впрямь размышляли – но судя по тому, что и отец терпеливо помалкивал, кандидатуру хорошенько обсудили заранее.

– Этот пост не одно поколение передавался в семье от отца к старшему сыну. И сейчас для Гвардии Кальвара как никогда важна преемственность.

Старики дружно закивали друг другу. У Карла же запершило в горле: он смекнул, на кого намекает бургомистр.

– Ваша милость, прошу прощения, Вы хотите доверить Гвардию Юальду фон Манцигену? Этому…

«Скудоумному прожигателю жизни», – сорвалось бы с его языка, не успей он вовремя его прикусить.

– Каким образом он защитит город, если герцог Арлонский, или сам кайзер, не приведи Единый, попытаются наложить лапу на наши вольности?

– Мой старший племянник в самом деле… гм, несколько… наивен, – кисло проговорил епископ, опережая герра Хайнца. – Но его младший брат Франц – весьма смышлёный юноша. Он поможет Юальду вынести это бремя.

Старший Даголо фыркнул.

– Да он же сам из клира!

– Значит, его советы будут благочестивыми и вдохновлёнными Господом. И он избавлен от соблазна затеять вражду с братом, чтобы занять его место. В сущности, всё то же верно и для меня, – скромно добавил Венцель чуть тише.

– Мы всё же должны позаботиться о надёжном лейтенанте – таком человеке, что имеет опыт войны с арлонцами, – бургомистр первым нарушил сосредоточенное молчание. – Кто-то не из Трёх Семей, но умудрённый годами и испытанный в войне за медные копи.

– Я подготовлю список кандидатов и вышлю вам перед следующим собранием, – быстро проговорил епископ.

Карл сжал пальцы в кулак. В его голове роились несвязные протесты: ты подготовишь список? Нет уж, это мы должны предложить парочку вариантов, а ты – выбрать тот, который меньше всего упрётся тебе в горло!