Пороховой закат

Вокруг поместья не было никого, кто мог бы его встретить. Всюду правила пустота, как и в самом доме, где в последнее время было слишком тихо, что хоть и радовало пожилую служанку, плохо переносившую прошлую суматоху, царившую в этих стенах, но и немного раздражало оттого, что дом теперь казался ей мёртвым. Она с самого утра пыталась найти себе занятие, чтобы избавиться от тоски, нависшей над всеми после гибели их господина, поэтому, когда раздался треск дверного колокольчика, она как раз проходила мимо, держа в руках небольшой старый мешок, но теперь была вынуждена встретить нежданного гостя. Она поспешно, насколько позволяли ей её больные ноги, подошла к двери, открыв которую, увидела самого обычного молодого человека, который, как ей показалось, попал в какую-то наинеприятнейшую ситуацию. Такой неожиданный визит явно не обрадовал её, поэтому она сначала молча тяжёлым взглядом осмотрела Порохова, после чего выпалила:

– Чем могу быть полезна, сударь?

Порохов поприветствовал её и поспешно начал объяснять, что его карета упала в кювет и перевернулась неподалёку от этого дома, что он хотел бы просить у них помощи, если это, конечно, не будет их сильно утруждать. Старуха молча выслушала его, после чего пригласила войти, сказав, что позовёт госпожу, которая, должно быть, разбирает бумаги, нахлынувшие на неё после недавних трагических событий.

Проследив за ней и удостоверившись, что та, поднявшись по большой мраморной лестнице, исчезла где-то в недрах дома, Порохов, сложив руки в карманы, стал расхаживать вдоль стен, рассматривая живописные картины.

Они висели прямо на уровне его глаз и были хорошо освещены льющимся с улицы светом, отчего никаких сложностей в их изучении не было, но, несмотря на все удобства для наслаждений ими, они были просто неподвластны его восприятию. Одни из них были красивы и привычны глазу, но чаще всего его взору представали неописуемые простым человеческим языком полотна. Так они сменялись одно другим, пока Виктор не достиг нечта, затмевающего все предыдущие странные, как ему показалось, неряшливые рисунки. Это заставило его на секунду онеметь от неспособности его мозга осознать увиденное. Он пододвинулся ближе, чтобы всё лучше рассмотреть, но картина словно расступилась перед его взором, он сделал пару шагов назад – и это всё превратилось в какую-то кашу.

Порохов, забывшись, хотел было взять это полотно в руки, чтобы покрутить, как вдруг услышал чей-то грустный, но звонкий голос:

– Вам нравится авангард?

Эти слова хоть и были достаточно громкими, однако не сумели сразу разбудить оглушённое сознание Порохова, который, уже успев потянуться к нечеловеческому изображению, всё же опомнился и, приготовившись словесно наброситься на ничего не подозревающую жертву, медленно повернулся к источнику этого голоса, но тут же оказалось, что это набросились на него…

Оцепенев от резко разгоревшегося в его груди непереносимого ужаса, потерявший контроль даже над своим дыханием Виктор отчаянно боролся с тревожным и почти смертельным осознанием того, что женщина, стоящая на одной из ступенек белоснежной мраморной лестницы и одетая в чёрное траурное платье, которая произнесла эти привлекающие внимание слова, была той самой прекрасной незнакомкой, замеченной им на перроне пробуждающегося вокзала.

Глава 5. Чёрные маски

Из всех возможных неприятностей, поджидавших Порохова в этот день, самый большой удар ему решил нанести именно такой исход событий. Он, неуклонно превращаясь в ледяной камень, всё так же молча стоял среди невразумительных для его мозга картин, вцепившись взглядом в молодую девушку, призраком поселившуюся внутри его помрачённого разума. С того самого утра, когда он, стоя на перроне, заметил её в толпе, Виктор пытался бороться с этим опьяняющим образом, надеялся выкинуть её из головы и забыться в рутине своей опасной для жизни повседневности, а теперь она стояла здесь. Перед ним. В паре метров. И его глаза не врали! Хоть он им не верил. Но, несмотря на всю иллюзорную видимость реальности, сложно было отрицать, что это именно та девушка возвышалась над полом на высоте нескольких мраморных ступенек и теперь уже медленно спускалась, словно небесный обитатель, приходящий в земной мир, всем видом показывая своё нетленное спокойствие, но в этой уверенной и твёрдой походке можно было заметить неуклюжую робость, сковавшую этот парящий силуэт.

Он нашёл её! Но в каких обстоятельствах…

– Сколько же чёрту заплатили за такую злую шутку? – пробудившись от оцепенения, безнадёжно прошептал Виктор.

Облачённая в чёрное платье, она на секунду замерла, явно пытаясь понять, что промямлил этот нежданный гость, после чего продолжила свой ход, словно ничего подобного и не произошло.

Вновь овладев своим телом, Порохов осторожно поклонился, словно боялся спугнуть лучи света с её хрупких плеч, затем выпрямился и, попытавшись хоть как-то успокоиться, начал было вновь объяснять причину своего визита, но тут же осознал, что все мысли разбежались от него, спрятавшись где-то в оглушающем стуке его взволнованного сердца.

Он начал судорожно рыскать в воспоминаниях, прорываясь сквозь эту толщу несвоевременного забвения, а девушка тем временем уже успела достичь пола и теперь направлялась к нему. В этот момент Порохов заметил, что она что-то ему говорит, но эти слова пролетали мимо его ушей, что ввело его в ещё больший испуг, из-за чего он, дрогнув всем телом, стал хвататься резко очнувшимся слухом за все звуки, но успел расслышать лишь последние слова:

– …можно кого-нибудь?

– Что? – вдруг выпалил он.

Девушка недоумевающе посмотрела на гостя, словно не верила своим ушам, что тот не мог не заметить, после чего, выпрямившись, попытался исправить положение:

– Извините, я забыл представиться! Порохов Виктор Алексеевич.

Но он тут же осознал, что, выдав своё настоящее имя, подставил под опасность весь орден, мысль о чем вновь заманила его сознание в размышления.

– …но меня чаще называют просто Лили, – снова вырвали его в реальный мир слова девушки.

Порохов, внезапно погрузившись в размышления, не услышал ни её фамилии, ни отчества, поэтому мог только догадываться, почему она здесь. Но её причастность к этому клану теперь была очевидна. Он, слегка напрягшись, глубоко вздохнул, надеясь полностью пробудиться и разогнать ещё пульсирующее в венах волнение.

– Лили, – повторил Виктор. – На французский манер?

Стоящая рядом с ним девушка заметно смутилась и кивнула головой.

– Лили, прошу меня извинить за мой незапланированный визит, но у меня есть важное дело, которое мне надо обсудить с владельцами этого дома.

Виктор сказал это, сам того не ожидая. Он надеялся в её ответе уловить хоть какой-то намёк на причину её присутствия здесь, в доме, который был уже вычеркнут из списка тех, кому разрешено влачить своё существование, хотя, если учесть роскошь этих стен, определение списка к нему вовсе не подходило.

– Я думала, что у вас проблема с экипажем, – спокойным голосом произнесла Лили.

Тут Порохов вспомнил изначальное оправдание своего визита, но пути назад уже не было, поэтому он уверенно настоял на своём:

– Я не хотел, чтобы посторонние знали об истинной цели моего прихода сюда, но мне крайне необходимо поговорить. Это важно!

– Теперь я хозяйка этого дома, поэтому вы можете обсудить всё со мной.

Эти слова вновь ошарашили Виктора, который, теперь уже боясь услышать следующий ответ, робко спросил:

– Я не совсем понимаю, почему?

Девушка, умоляюще посмотрев на него, опустила взгляд, словно пытаясь скрыть слёзы, и тихим голосом произнесла:

– Моего отца нашли мёртвым в парке пару дней назад… Теперь этот дом мой.

Тут же после этих слов Виктор, схватившись за голову, оставил всякую надежду. Он был разорван на клочки. А в голове витала лишь одна терзающая душу мысль: «Как же такое может быть?».

Послышался глубокий вздох Лили, и она вновь подняла голову, украшенную благородным спокойствием, ожидая дальнейшей реакции этого странного гостя, но Виктор же был окончательно раздавлен. Казалось, что девушка, недавно потерявшая отца от рук человека, стоявшего теперь перед ней, была вовсе не удивлена его визиту. Она уже привыкла, что её отец как-то был связан со многими людьми, которые часто навещали его здесь. Они всегда появлялись неожиданно. Лили не замечала ни их прихода, ни того, как они покидали этот дом. Ей казалось, что эти странные существа появлялись из ниоткуда, а после просто растворялись в воздухе. И в какой-то момент незаметно для самой Лили она просто перестала обращать на них внимание, но и по сей день во снах её преследовала первая встреча с ними, причиной которой стала смерть одного из её самых близких людей. В момент, когда ещё совсем юная Лили зашла в спальню своих родителей, её здесь ждали меньше всего…

Подойдя к двери, она услышала чьи-то довольно грубые голоса, разобрать которые в этом общем потоке речи было невозможно, но это лишь ещё сильнее разожгло её интерес, порождённый странным поведением всех домочадцев, которых она встречала по пути сюда, проходя через длинные коридоры и залы их родового поместья, казавшегося ей огромным лабиринтом.

На момент остановившись, она прислушалась, боясь своим приходом отвлечь тех, кто был по ту сторону, от важных дел, но желание встретиться с матушкой, которая почему-то пропустила утреннюю прогулку, из-за чего ей пришлось гулять одной с няней, пересилило её опасения. Лили робко отворила тяжёлую деревянную дверь и, сделав неуверенный шаг, заглянула внутрь комнаты, где, склонившись над кроватью, плотным строем стояли какие-то люди и полушёпотом, который, сливаясь воедино из уст нескольких говорящих, превращался в жуткий гул, что-то обсуждали. В другом углу комнаты на старинном стуле возле большой картины с бушующими волнами, готовящимися наброситься на одинокий плот, сидел, вцепившись обеими руками в своё измученное лицо, её отец, явно не обращавший внимания ни на странных людей, окруживших кровать, ни на уже успевшую войти в комнату дочь.

Эта картина, которая представилась Лили в спальне её родителей, по накалу своей трагичности казалась ей театральным представлением, устроенным по каким-то неведомым причинам в столь необычном месте, что даже задело её чувства от осознания, что её мама предпочла эти игры вместо их ставшей уже традицией утренней прогулки по саду. И, не желая оставаться в стороне, она бросилась к кровати, чтобы тоже стать частью необычной постановки, но не успела Лили взобраться на одеяло, как кто-то крепко схватил её за платьице прямо в полёте и медленно потащил назад.

Выкрутившись так, чтобы можно было разглядеть своего похитителя, она увидела грустный, но твёрдый силуэт отца, тащившего её обратно к выходу. Лили тут же начала брыкаться и вопить, но, заметив его строгий взгляд, от которого даже другие находившиеся здесь люди стихли, ей пришлось повиноваться и повиснуть в его руке. Тогда, чтобы облегчить себе задачу, он поднял её и закинул на плечо, видимо, желая поскорей выставить дочь за дверь. Но перед тем как окончательно раствориться за пределами родительской спальни, Лили кинула обиженный взгляд на кровать и поняла, что у отца были причины не пускать её сюда… Неподвижное тело матери лежало под тяжёлым слоем одеял, которые больше не могли согреть её, несмотря на все бесчисленные попытки. Посиневшая кожа сливалась с цветом каких-то странных камешков, которые лежали на её закрытых веках, а губы были слегка приоткрыты, словно она всё ещё пыталась что-то сказать своей дочери, исчезающей за деревянной дверью.

Отец вынес юную нарушительницу мёртвого спокойствия её матери из комнаты, закрыв за собой дверь, и опустил дочь на пол прямо возле неё.

– Лили, – тихим голосом произнёс он, присаживаясь перед ней на колени, после чего сделал паузу, пытаясь подыскать слова, чтобы объясниться, не задев её чувств, – я не хотел, чтобы ты вот так узнала о том, что произошло… Не так резко. Но теперь ты всё увидела своими глазами…

Он снова замолчал, смотря в лицо дочери, после чего резко опустил взгляд, взъерошивая им пол. Казалось, что он и сам не хотел признавать то, что произошло, из-за чего те слова, которые он теперь должен был произносить, воспринимались им самим же не соответствующими реальности, но иных вариантов у него не было.

– Я тебе обещаю, что эта смерть не останется без отмщения, – продолжил он, всё так же смотря вниз, но вдруг резко вновь устремил взгляд на Лили. – Во всём виноваты те, кто вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности, возложенные на их плечи самой историей, думают лишь о своей выгоде. И раньше все мучения её… наши… были из-за них. Но я не думал, что всё дойдёт до такого…

Он схватил свою дочь, не умевшую ещё реагировать на такие повороты судьбы, отчего стоявшую без движения с глазами, плывущими в безмолвных слезах, за плечи и пододвинул ближе к себе.

– Придёт время, и всё изменится! Но сейчас у нас есть враги, которые, может, пока и не знают о нашем существовании, но, как только мы начнём действовать, попытаются сделать всё, чтобы помешать нам… Мы не предоставим им такого шанса. Только не теперь!

Тут он снова замолчал, убедившись, что Лили внимательно ждёт его последующих слов, и уверенным тихим голосом заявил:

– Но когда придёт время, ты должна быть готова!

– К чему? – раздался дрожащий детский голосок.