Голоса Призраков

– В каких чувствах, малец? Даже если бы они и были, нельзя бросать женщине факты в лоб – она мигом перевернет их, исковеркает и, что самое страшное, заставит тебя поверить в её новую правду.

– Здесь я не могу согласиться.

– Я ещё раз говорю, это так не работает, Лари.

– Если девушка неискренна, и если она хочет просто поиграть с тобой, то ей будет не до признаний. Но когда мы затрагиваем настоящую любовь, там все гораздо проще…

– У меня везде все предельно просто: забить и жить сегодняшним днём. Пустая башка, если ты понимаешь, о чем я.

– Терпеть таких не могу. Извини, конечно, но все мы грешим в чем-то.

– Я тоже таких ненавижу, Лари.

– Ты ненавидишь самого себя?

– Наверное.

– Это и отпугивает девушек.

Мы подошли к переулку с мусорным контейнером и остановились в тени.

– Был рад тебя увидеть, малец.

– До встречи, – сказал Лари, который взмахнул своими приторными локонами. Он растворился в кромешной тьме и где-то там хлопнул тяжёлой дверью.

Я вернулся на то место, где не так давно встретил Султана с прихвостнями. Я не хотел вновь оказаться на земле, но предчувствие вело меня к «Старухе».

***

Немного погодя она вышла из бара в коротком пальто. Из-под него виднелась чёрная юбка и те самые красивые ноги, которых я постеснялся. Она только окинула меня взглядом – верно приняла за силуэт в воображении. Я всерьёз задумался, нужно ли идти вслед за ней, потому что был неимоверно глуп. Час ночи. Девушка идёт по улице. За ней идёт мужчина. Ничего не напоминает? Нет, я не имел права на экстремальные знакомства. Раздался громкий лай, а вслед за ним тоненький визг, что донесся до меня по ветру. Я выглянул за угол, где стоял мусорный контейнер Лари: какая-то тёмная фигура застыла в тени бесшумной ночи. С той же стороны гавкал бездомный пёс, которого мне удалось разглядеть гораздо лучше. Я тут же сообразил, что это та самая официантка не может пошевелиться в оцепенении при виде обиженной жизнью дворняги с подранным ухом и желтыми адскими глазами.

– Р-р-р!

Девушка позабыла о псе, махом отскочила к нему, лишь бы отстраниться от моего рычания как можно дальше. А ведь это я ещё старался заигрывать… Пёс быстро понял, кто в переулке хозяин, и начал сдавать позиции, да так, что я слышал, как скребут о бордюр его неухоженные больные когти – видно, почувствовал перегар, угрожающий интоксикацией в большом радиусе.

– Всё в порядке? – спросил я, стоя прямо под фонарем, словно главный герой «Гамлета».

– Очень страшно, – ответила она.

– Не бойтесь меня.

– Я и не боюсь. Мне страшно, что она может вернуться. И не одна.

– Но ведь и вы сейчас не одна.

– Вы просто идете мимо, и через пару секунд я буду одна.

Я знал, что женщины любят драматизировать, но всегда не мог этого ожидать.

– Девушка, я думаю, что вам нельзя идти домой в одиночку. Тем боле я «шёл мимо», а значит, нам по пути.

– Да, вы правы, – она держалась за края пальто, как бы прикрывая себя, укутывая все глубже. – Одной мне идти страшнее, чем с вами: похоже, придётся выбирать меньшее из зол.

– Не могу осуждать вашу осторожность…

– Пойдём скорее, – сказала она. – Я начинаю замерзать, стоя на месте.

Мы шли с десяток минут, и все этот время я думал о ней, но не в том плане, в котором сейчас меня представили люди, у которых давно не было любви. Я с каждым шагом предавался сомнениям все больше и больше. Наконец, я отчётливо стал ощущать не состыковку ценностей, и тут же в меня вонзилась неожиданная боль. Я попал в самый настоящий капкан, потому что официантка мягко говоря не одобряла режиссерское ремесло, обвешивая его ярлыками бедности в плане финансов. Кстати говоря, я совсем забыл представиться, рассказывая про занятия всех своих знакомых. Я на тот момент ставил драматические постановки в единственном официальном нунтисовском театре. Вот, собственно, пазл и начал складываться воедино, не так ли?

Иногда так бывает: люди встречаются, что-то осознают – и в итоге живут всю жизнь вместе. Кто-то страдает, а кто-то нет. И зависит это, как по мне, от простого правила. Я называю его правилом «дверей», и слышал его где-то, но не скажу где. Мысль в свою очередь такова: если, входя в дверь, ты чувствуешь её неровности, углы и рамки, то это явно дверь не для тебя. Сущая на первый взгляд мелочь в этом дверном проёме потом не будет тебе давать покоя ночью, ведь ты то и дело будешь цепляться за косяки, биться головой или слушать скрип. Я в тот момент подумал про это высказывание, потому что чувства были, но были и «косяки». Это я описываю не наше взаимодействие с этой девушкой с красивыми ногами, если что. Я говорю про свою интуицию. Да и вообще, уже далековато стал уходить в глубь леса.

Мы шли по тротуару самой прекрасной улицы Нунтиса. Широкий перекрёсток с супермаркетом на одной стороне, жилой дом екатерининской эпохи на другой, а главная достопримечательность – наш бар. В общем, козырное место для жителей муравейника, что стоял на углу с обвалившейся штукатуркой. Хотел бы я жить в той квартире, чей балкон выходил прямиком на перекрёсток, ведь от туда целый город был как на ладони. Живи я там, меня бы в своё время не отпинала банда Султана, ведь я бы чаще возвращался домой – идти-то тут максимум полкилометра. Хотя, я думаю, жители не знали, что там есть бар, потому что со стороны перекрестка виднелась обратная сторона «Старухи в блеске», точнее светлая сторона в виде ресторана «Пушкинское перо». Да, вот такая у нас в городе двоякая жизнь: с первого взгляда тут кругом заведения с дорогим сервизом на столах и блюдами по цене дневной выручки «Старухи», а чуть погодя открывается новое видение города – его тёмные делишки в местах куда более кровожадных. Впрочем, я вновь ухожу глубоко в лес.

Мы подошли к пешеходному переходу, и она повернулась ко мне, а я увидел её блестящие и одновременно дрожащие очи.

– Я живу с обратной стороны вот этого дома – думаю, что дальше мне не потребуется твоё сопровождение. И да, спасибо. Меня зовут Роза, если что.

Я почувствовал, как что-то вырывается наружу, как река внутри меня стремится сорваться с обрыва, превратившись в водопад, ведущий в бездну. Нужно было заговорить. Или, по крайней мере, сказать, что она мне нравится.

– А я Ролан. Ну, я тогда пойду…

– Стой! Пока не загорелся зелёный… Я должна кое в чём признаться.

«Вот он – мой шанс! – подумал высушенный мозг – После её признания я тоже все скажу».

– Ты очень сильно нравишься Софье, – сказала она.

– Кто такая? – спросил я.

Она вскинула руками, а на лице у неё было написано «все вы, мужики, одинаковые». Она сделала этот жест и побежала через дорогу. Я лишь смотрел ей вслед, и, как только отвернулся, послышался громкий свист. Мне пришлось оторваться от раздумий, в которые я впал, пожалуй, впервые за год.

– Она работает в дневную смену! – сказала она. Эту фразу было едва слышно, ведь нас разделяла дорога не очень-то бесшумных автомобилей.

Далее я помню, как она помахала мне рукой и, утонув в пальто, убежала за высокий ободранный дом. Вот такая «love story».

Глава 3

Спустя два дня я нашёл в себе силы прийти в бар к трём часам. До конца рабочего дня этой самой Софьи оставался час, если не меньше. Я почему-то не мог выбросить её из головы с того момента, как мы распрощались с Розой, про которую я, кстати говоря, также не мог прекратить думать (она мне понравилась, но как сестра что ли). Я зашёл в зал, и тысяча косых взглядов пала на меня, и рой стрел вонзился в мою душу – это всё Фрол, по-прежнему недовольный нашей «бесплатной» посиделкой двумя днями ранее.

– Ну что, Ролан, чем порадуешь?

– В каком смысле?

Фрол ткнул пальцем в людный зал. Там собралась огромная толпа, будто наступила Пасха, Рождество или Новый год. Я не понимал, что происходит до тех пор, пока не разглядел знакомые длинные волосы. В тот день в баре было много женщин, и все они держали в руках полные бокалы вина. Я даже вспомнил винный запах, который встретил меня у самой двери «Старухи».

– Что он делает? – спросил я.

– Угощает граждан вином, – сказал Фрол. – А ты так умеешь?