Книга Извращений

Теперь – смеяться будет уже Вооружённый Философ.

О таких вот странных и отвлечённых вещах вы будете говорить в ту ночь, когда твой Философ приведёт тебя к какому-то складу, чтобы навсегда изменить твою жизнь. Единственную черту, которая отличала это здание от сотен таких же вокруг – ты никогда и не заметил бы, если бы Вооружённый Философ не ткнул твоё лицо прямо в неё:

Здесь – кончается ваш дикий мир

– Это – вместо вывески: «Библиотека», – объяснит Философ.

– Трудно догадаться с первого раза; мне – нравится.

– Пойдём уже.

Вы попадёте вовнутрь. Там: к стенам прижмутся огромные полки с книгами, а посередине, как на автовокзале, будет размещено некое подобие читального зала. Всё это больше было похоже на перемещение в другие миры – один эффект расширения пространства чего стоил – ведь снаружи это сооружение совсем не казалось таким же огромным, как и оперный зал.

Вас встретит странная личность – лет сорока, с первого взгляда. У него будут длинные, чёрные волосы и шляпа.

– Моё имя Даниэль, – представится личность, – я много слышал о вас – не могу поверить, что наконец-то смог увидеть самого загадочного художника в городе.

– Загадочного?!

– Если хоть половина легенд, что ходят о вас правда – то более чем; мы много говорили о вас с Вооружённым Философом.

Ты повернёшь голову в левую сторону – твой спутник пожмёт плечами.

– Да.

– Вам нравится моя библиотека?.. Ой, извините, конечно, присаживайтесь.

Вы займёте места с краю свободного ряда. Ты окажешься посередине: между двумя вооружёнными людьми, которым вряд ли можно доверять. И ты не раз ещё спросишь себя: как вообще сюда попал?! У тебя начнёт сосать под ложечкой.

Даниэль с Философом о чём-то возбуждённо будут спорить, когда к вам подойдёт четвёртое лицо и останется стоять над тобой, перекатываясь с ноги на ногу.

– Ник, – только и сказал он, – много слышал о вас. Очень приятно.

Пожав друг другу руки, Даниэль спросит:

– Философ уже рассказывал вам, зачем мы встретились?

– Нет. Я думал, что мы идём на какую-то вечеринку.

– В каком-то смысле – так оно и есть.

Вооружённый Философ несколько раз искусственно прокашляется.

– Дело в том, – начнёт он, – что твоя сестра – недавно оккупировала городскую мэрию. Это было той искрой, которая окончательно свела весь народ с ума. Демонстранты уже начали строить вокруг центральных районов баррикады – ты был уже там.

– Не успел.

– Центр города, наверное – теперь самое опасное место на Земле. Более-менее спокойно только в этих районах – на окраинах – поэтому мы и собрались здесь. Понимаешь: я не знаю, что эти сумасшедшие такого съели, но они повсюду развесили свои флаги и кричат во все стороны, что началась революция. И на это невозможно больше обращать внимания – даже я не могу. Те полицейские, которые не заявили об отставке, когда увидели, чем всё это кончилось – перешли на их сторону, якобы, защищать народ, а не лжевластей; и попробуй им объяснить, что никакой власти и в помине нет – есть только бунт в чистом виде. А это – всегда катастрофа.

– А что с Бернаром? Мафия тоже взбунтовалась против правительства?

– Бернар – если не умер – засел на дно и сидит там ниже травы, тише воды; и я его – прекрасно понимаю. Наш бандитский мир – тоже переживает трудные времена. Гражданская война началась в “Fort Liberte”; скорее всего, та империя, которую строила наша семья на протяжении стольких лет – развалится, а останутся только мародёры – самые гнусный и подлый сброд. Меня – все вокруг знают; я тоже пользовался уважением Бернара, как и ты – мы с ним тоже много говорили о тебе. Я собрал вокруг себя банду хороших ребят, которым не нравится вся эта игра в революцию. И когда всё это закончится – мне нужно будет восстановить разрушенную империю свободных людей, если угодно.

– Преступников, – поправит Ник.

– А с этим, – он укажет пальцем на Ника, – я связался только потому, что у нас с ним – общие враги и общие цели. Ник у нас – что-то вроде честно полицая, который хочет восстановить порядок. Да, шериф Ник?

– В других условиях, – он улыбнулся, – я бы всех вас под суд пустил. Но Вооружённый Бомж прав – город изолирован от мира и только мы – можем восстановить правосудие.

– А военные? Где они.

– В городе – чрезвычайное положение. Как военные могут войти сюда – на танках?! А если армия взбунтуется?! Гражданская война? Годы разрухи, нищеты и упадка? Всё лучше – но только не это. Военные – не должны войти в город; я уже говорил об этом с представителями власти, которые остались в городе. Мы должные успокоить людей и посадить террористов. Те же цели у Вооружённого; поэтому, мы заключили с ним небольшой договор.

Ник и Вооружённый Философ кивнут друг другу.

– Почему ты привёл меня к полицейскому? – спросишь ты.

– Полковник – не столько полицай, сколько артист, – попытается объяснить Философ, – слышал бы ты, как он играет на фортепиано.

– А вы зачем здесь? – спросишь ты у Даниэля.

– Я? Я – всего лишь наблюдатель. Скорее всего, из этого – выйдет отличная книга, вам не кажется? Писатели, обычно, редко вмешиваются во всеобщую истерику. Я знаком со многими людьми с той стороны – они не знаю, чем я тут занимаюсь. Я – тоже противник всех этих глупостей, которыми в последнее время все вокруг только и занимаются. Поэтому, я помогаю вас; такие дела.

– И каким же боком ко всей этой истории привязан я? – вскрикнешь ты.

– Ты – брат Жанны. Тебе – больше остальных должно быть известно об её логике, поступках и прошлом. Только ты – можешь помочь нам предугадать её действия, – станет разглагольствовать Философ, – я прав? Или я что-то упускаю? Да, чёрт возьми! Разве ты не видишь, что начинается война?!

– Вы хотите, чтобы я взял дубинку и полез на баррикады? Чтобы я стал вашим боевиком?

– Скорее, стратегом.

– Стратегом?! – недоверчиво переспросишь ты, переводя взгляд с одного члена этой странной банды на другого и натыкаясь на многочисленные кивки, – но я же – не военный. Да и с какой стати я должен помогать вам?! Она ведь, не смотря ни на что – моя сестра. По замыслу, всё должно быть совсем наоборот.

– Кто тебе сказал, что есть какой-то замысел, – покачает пальцем у виска Даниэль, – я – что-то о таком не слышал. Мы – действием, исходя из необходимости.

– Если ты не хочешь помогать нам – зачем ты вернулся в город? Ты ведь и сбежал только потому, что предчувствовал такую развязку событий.

Ты вздохнёшь и посмотришь на друга, которого помнил так же давно, как и себя; но который – так и не сумел понять тебя.

– Я говорил, что последняя надежда – это побег. Я верил в это. Я до сих пор считаю, что так оно и есть. Но банда ублюдков-врагов-ублюдка Бернара – похитила мою девушку. Я не знаю, где она теперь. Я оправился от случившегося и думал о том, что бы попытаться найти её. И что-то подсказывает мне, что она где-то тут. Наверное, поэтому и я здесь. Из-за предчувствия.

Все трое непонимающе переглянутся.

– Значит, я ошибся, – сделает вывод Философ.

– Эта ошибка стоила нам дорогу. И как нам теперь победить этих сумасшедших?! Какие у нас шансы?! Пять сотен полицейских да банда босяков – против всей обезумившей толпы.

– Толпа – так же напоминает войско, как груда камней и палок – напоминают дом, – вспомнишь ты слова одного античного философа, – революция моей сестры – анархична. Я и сам раньше был таким и могу её понять. Однако то, чего она хочет – далеко не самый лучший выход из положения в стране. Последняя надежда – это бегство; но мы – не можем убегать вечно, даже от самих себя.