Книга Извращений

– Те, что не заделаны металлическими пластинами – будут использоваться снайперами в качестве бойниц. Они будут держать главный вход под прицелом. Толпа зевак – разбежалась; остались только фанатики, которые будут защищать свою чёртову бабу до последнего вздоха. Уверен: они не дрогнут перед нажатием курка. К тому же, мы не знаем: какое оружие есть у них в распоряжении.

– Окна, из которых они будут стрелять – их и погубят. У нас есть несколько ручных миномётов. Достаточно будет только рассчитать траекторию полёта и подойти достаточно близко.

– А сколько наших ребят погибнет при этом?! Идти в лобовую – это выписать смертный приговор молодым парням, у которых вся жизнь и карьера ещё впереди.

– Иного способа взять эту твою «крепость» – у на нет. Прими все необходимые меры предосторожности, чтобы максимально сократить потери; но оставшиеся – это вынужденные жертвы – их ещё называют «героями».

– Лучше быть живым, чем героем.

– Помнишь тот дирижабль, который мы отправили на дно реки? Они – и не живы, и не герои. Может, у тебя есть лучший план.

– Можно… осадить крепость. Голод и жажда – сделают своё дело; они выйдут и сдадутся нам без лишних жертв, выдав нам Жанну со всеми потрохами. Её будут судить и расстреляют… точнее, приведут приговор высшей степени к исполнению.

Ты вздрогнешь от этих слов.

– Для этого понадобится слишком много времени, – заявит министр внутренних дел, – неделя – это максимум. К этому сроку – здание должно снова исполнять свои нормальные функции. Недели – хватит, чтобы подорвать их боевой дух. А затем – вы должны будете последовать плану… вот этого господина и взять здание штурмом. А пока, можно открыто заявить, что революционеры, то есть, простите, реакционеры – террористы, бандиты и государственные изменники – проиграли. В городе: снова царит спокойствие и порядок. Мы уже начинаем набирать новый штаб полицейских и заделывать дыры, нанесённые этим кризисом. Конечно, пока террористы занимают мэрию – праздновать победу ещё рано; но могу вас заверить, уважаемые коллеги, что она – уже у нас в кармане.

Последние слова министр внутренних дел произнесёт особенно громко, подняв вверх сжатый кулак. Ты не особо поймёшь – откуда взялся этот незнакомец, где он был до этого момента и чем занимался раньше. Со всех сторон: будут слышны радостные победные крики. Ты будешь слушать их вполуха. Ты будешь погружён в собственные глубокие и далёкие мысли. Ты посмотришь со всей возможной грустной серьёзностью во взгляде.

Как глупо и пошло бороться за какое-либо доброе дело; за идеал, надеясь, что когда-нибудь достигнешь его. Идеалы существуют не для того, чтобы другие достигали их. Они нужны затем, чтобы сказать: «Я не знаю, каким будет завтрашний день, но он точно не будет таким…». Идея, идеал – всё это одна и та же книга, одна и та же форма извращений.

Всё это так глупо и бессмысленно, – подумаешь ты, – что более идиотским может быть только жертвование жизни ради этого.

Почему люди обязательно должны в конце умереть? Неужели только для того, чтобы понять, что они ошибались; и хотя бы на несколько секунд перед концом почувствовать, что они – живы.

Ты станешь думать о том, как тебе спасти свою сестру. Да, она совершила много глупостей. Но как ты сможешь и дальше смотреть на себя в зеркало, если просто позволишь им убить её?! Решение будет принято окончательно – ты должен будешь её спасти. Для этого – и ты будешь в этом уверен – будет достаточно просто поговорить с ней. Вот только: как это устроить? Мэрию защищают снайперы. Да и если Ник узнает о том, что ты соберёшься сделать – он запросто сможет обвинить тебя в измене и вся твоя жизнь пойдёт прахом. Так, как же это устроить?..

Решение придёт к тебе внезапно. Да, ты точно будешь знать, что нужно делать…

Побег Пятый

– Если не думать о проблеме, – скажешь ты Вооружённому Философу, – если растворять её в потоке других мыслей – может показаться, что проблема решена – что её больше нет. Но ты ведь знаешь, дружище, что это неправда.

Вооружённый Философ, не отводя от тебя взгляда, затянется вейпом так долго, что ты засомневаешься: нажал ли он на кнопку? Затем, он выдохнет облако пара прямо тебе в лицо. Он не успеет рассеяться, как Вооружённый начнёт говорить:

– О чём ты вообще думаешь? Какая ещё проблема?!

– Ваш кофе.

Официант поставит на стол чашку с тройным еспрессо на стол и быстро зашагает прочь. Твоё любимое кафе «Утомлённое Солнце», между окраиной и центром – в тот день покажется тебе необычно мрачным и тёмным.

– Да так, ни о чём.

Ты сделаешь глоток кофе и быстро постараешься сменить разговор на другую тему – на отношения Вооружённого Философа с одной довольно странной барышней, на которую ты бы и не посмотрел, останься она последней девушкой на Земле.

– Да она ведь сумасшедшая.

– Ты тоже. Поэтому, я люблю вас обоих.

Философ засмеётся. Его смех, хоть и будет похож на предсмертный вопль умирающей собаки – всегда будет успокаивать тебя.

А ведь это будет действительно трудная неделя. К счастью: большинство её нюансов обойдут тебя стороной. На несколько дней – ты постараешься полностью посвятить себя новой творческой работе, несколько дней и ночей не выходя из дома, питаясь только тем, что принесёт тебе Философ. Как ни крути – жизнь продолжается и во время, и после революций и прочих несчастий, выпадающих на век людской. Ты начнёшь читать «Чудом уцелевшие фрагменты» Даниэля Нюи, который неизвестно куда исчезнет – впрочем, его никто и не будет искать, так как до самого Нюи, по большому счёту – мало кому будет дело.

Во время одиноких минут безделья, между утомительной работой с цветом – ты будешь смотреть с высока на космос своих упущенных возможностей и с пустым взглядом на окружившие тебя предметы, холсты, кисточки и мольберты, придаваться размышлениям: «Стоит ли это делать?! Стоит ли это делать?! Стоит ли… это сделать!». Но разве можно поступить по-другому?! А вообще: никогда не стоит делать из потраченного в пустую времени – привычку; бесконечные самонакручивания – всегда только во вред. Если продолжать в таком же духе: то ты будешь передумывать по сто раз на дню и так и не перейдёшь от решения к действию. А потом: будет уже слишком поздно. И вот, ты решишься сделать это.

Вокруг: будет тихая, безлунная ночь. Ты медленно подойдёшь к зданию мэрии. Делая шаг за шагом, переставляя две колоны, несущие тебя вперёд – ты будешь молить и выпрашивать, если не у бога, то у самого себя – вдохновения. Без него – не получится ничего; всё в этом мире – стоит на вдохновении. Когда каждый шаг может оказаться последним: мысли о том, что твоё исчезновение заметят или не заметят – совсем вылетают из головы; ты подумаешь: если бы я знал, что умру сегодня от пули – сделал бы я то, что делаю сейчас? Что я оставлю после себя?! Нет, я не могу умереть; но если придётся – то я – уже ничего не боюсь.

Закрыв глаза: ты медленно подойдёшь к главному входу. Твоё сердце всё ещё будет биться; выстрелов – не будет. Ещё секунда: и ты почувствуешь горячую жидкость у себя во рту, почувствуешь то, что твои ноги – больше не могут держать тебя; но этого – так и не произошло. А значит: остаётся только идти вперёд. Даже если твои слова не возымеют никакого действия: пути назад – уже нет.

Ты откроешь глаза: увидишь, что стоишь уже на ступеньках, высеченных из мрамора, перед двумя исполинскими львами, раскрывших рот и смотрящих прямо на тебя. В какой-то миг: твоя жизнь окажется в руках незнакомого тебе человека – ничто не может повлиять на его решение – ни твоё прошлое, ни твоя внешность. Всю твою жизнь – определяет случайность. Жить тебе или умереть – решать не тебе. Сотни факторов повлияют на его решение; но всё это – уже не будет иметь никакого значения – ведь решение уже будет принято, не так ли? И тогда, держа руки вверх, ты поймёшь: твоя жизнь – всего лишь глупая случайность, зависящая от одного движения пальцем.

В этот миг: входные двери откроются. Тебя ослепит яркий свет, доносившийся изнутри. Группа людей схватят тебя и силой потянут внутрь – хоть ты и не будешь сопротивляться. Оказавшись там, ты скажешь в лицо бородачу, смотрящему на тебя сверху вниз как на букашку – со всей решительностью, на которую только будешь ещё способен:

– Я – брат Жанны. Мы должны с ней увидеться – у менять есть к ней разговор. Отведите меня к ней.

Люди в масках переглянутся и засмеются.

– Хаар, – едва сдержит слёзы бородач, – слышь, а почему его сразу не застрелили – этого идиота. Пора исправить ошибки прошлой минуты.

– Обожди, – скажет один из них, – чем слова свои ты докажешь перед нами?

– Отведите меня к ней – она подтвердит.

– А если нет – то что? Что?! Расплачешься?! А если ты шпион?!

– От этого – могут зависеть и ваши жизни. Только представьте: что будет, если Жанна узнает, как обращались с её братом, которого она знала и любила столько лет?!

Серьёзность и сила в твоём взгляде – заставят грозных революционеров замолчать ненадолго и задуматься.

– Откуда тебе знать, что Жанна захочет видеть тебя после всего?! Почему ты не пришел раньше.

– Не имел возможности. Но видеть меня – она всегда будет рада. Можете спросить у неё.

В последний раз переглянувшись с товарищами, бородач примет окончательное решение и небрежным жестом прикажет тебе следовать за ним. Уже перед самой дверью в её кабинет с табличкой «Приёмная мэра» на тринадцатом этаже – бородач ещё раз посмотрит тебе в глаза, заглядывая в самые глубины твоей души. Всё так же недоверчиво – он всё-таки даст тебе дорогу.

Ты войдёшь внутрь. В голове у тебя пронесётся мысль: как же долго я ждал этой встречи?! Какой она будет теперь? Не смотря на всё произошедшее, ты до сих пор будешь помнить Жанну, как ту самую невинную девушку с фотографии у тебя в кармане, на лицо которой ты взглянешь сразу же, как покинешь дом патрона, разорвавшего твою картину. Но женщина, которая окажется перед тобой – не будет иметь с ней ничего общего, кроме имени и воспоминаний, без которых – не было бы её, как и не было бы никого на этой земле:

– Не думала, что нам придётся встретиться при подобных обстоятельствах, – на одном выдохе выговорит она.

В свои сорок – она будет выглядеть за шестьдесят. Морщинистая кожа, трясущиеся руки, опущенные глаза, знавшие не одну бессонную ночь – всё это станет частью её повседневности, ломающей кости и подрывающей дух; но не способной подавить волю этой женщины. Тонны косметики – безуспешно будут пытаться скрыть гибель тела от окружающей; но в первую очередь – от самой Жанны.

– Да, я тоже, – едва улыбнувшись, выдавишь из себя ты.

– Присаживайся. А вы все – можете идти; моей жизни ничего не угрожает. Свободны.

Бросив на тебя гневный взгляд, бородач и его свита, держа наготове пистолеты – покинут кабинет, оставив вас одних.

– И так, – начнёт она, – раз пришел: не молчи. Что заставило тебя рискнуть жизнью и навестить меня? Неужели ради того, чтобы спросить, как чувствую я себя в последнее время?!