Рарок и Леса

Много ещё о чём пела Лиса, оглашая сумеречные заросли чарующими звуками. Она не уставала, а её друзья хотели ещё и ещё. Луций буквально светился восторгом, глядя на возлюбленную! Он давно понял, что Лиса не обычная девушка. Конечно же, богиня Леса, увидев его усердное поклонение, решила подарить ему одну из своих нимф.

Но больше всего пением бывшей служанки и разбойницы был восхищён Шарль. Циклоп откровенно рыдал от умиления и восхищения, и, то и дело, смахивал катившиеся из единственного глаза огромные слёзы!

Глава 160. Отнятые у смерти

Они спасли пять девушек-зомбачек, четырёх пацанчиков-мантикор и одну паукобылку. К сожалению семь скорпибарашков и трёх ящерокрысюков извлекли из приёмных резервуаров уже мёртвыми.

Адская машина не хотела отдавать свои жертвы, но сообразительный Каа быстро нашёл её слабые места, а медвежьей силы казаков и охотников хватило, чтобы сорвать несколько панелей, открывающих доступ в специальные помещения, где удерживались жертвы, перед тем, как отправиться на смерть.

Удивление и даже восхищение сложной машинерией, управлявшей живыми существами, уступало место глубокому отвращению перед бесчеловечным цинизмом, с каким это было задумано.

– Когда я найду сердце этой дряни, то разнесу его своим топором! – говорил Михал, обнимая сразу двух прильнувших к нему девчонок со страшными заплаканными лицами.

(Девки, как девки. Ну, не красавицы, так что с того? Мозгов маловато, но и это с людьми случается. Только зубы и когти выдают в них монстров. Но ведь они их прячут, стараясь не поцарапать старого охотника.)

– Могу предложить взрывчатку, – сказал Каа, услышав слова Михала.

– Что?

– Я думаю, что когда мы найдём командный центр этой системы, то хватит двухсот грамм тротила, чтобы полностью вывести из строя систему управления комплексом. Скорее всего, здесь всем управляет машина, которую в старину называли компьютером. Наверняка это суперкомпьютер или даже, мегакомпьютер. Такую штуку крайне сложно или даже невозможно отключить, поэтому проще разнести её к Рогатому!

– Парень, когда мы отыщем этот, как его? Компотер! Тогда он полностью твой. Делай с ним, что хочешь, но так, чтобы все его пакости прекратились навсегда. А теперь давайте выбираться отсюда.

Они совсем уже собрались уходить, но тут за одной из металлических панелей раздалось тихое царапание.

– Там ещё кто-то остался! – воскликнул Михал. – Мужики, а ну, навались!

Панель не без изрядного усилия сорвали, и за ней оказалось ещё одно небольшое помещение, в котором стояли два совершенно голых парня, лет двенадцати. Они были похожи, как близнецы и красивы, словно девушки на выданье, но это были настоящие мужчины и стояли они, изготовившись к бою, то есть, выставив перед собой кулаки и глядя исподлобья на превосходящего противника.

– Это хто ж такие? – спросил старый Зубр, наклоняясь, чтобы разглядеть их получше, и тут же чуть не получил по носу.

– Мы валькирии! – ответил вдруг один из пацанов. – Мы рождены, чтобы провожать души павших героев в чертоги Одина. А вы случайно не герои?

Охотники и казаки переглянулись.

– Валькирии – мифические существа древнего героического эпоса, – пояснил учёный Каа. – Странно, но вроде это должны быть девушки?

– Девушки остаются дома в хирде, – пояснил другой пацан. – Нас сюда приводят для посвящения в воины.

– Ну, да, – сказал вдруг один из казаков, а потом никто не возвращается обратно. А ну-ка, живо вылезайте оттуда!

Мальчишки с удивлением посмотрели на этого сердитого дядьку и повиновались. Девушки-зомбачки, тем временем сбились в кучку и о чём-то хихикали друг с другом, бросая недвусмысленные взгляды на голых мальчиков.

– Так, – сказал Михал, глядя на эту картину, – будем наверху с вами разбираться. Кстати, а где этот самый хирд, в котором остаются ваши сёстры и, как я понял, младшие братья?

Глава 161. Иди к нам!

Одиночество. Золас привык к такой жизни. Он никогда не оставался один и всё же был одинок. Десятки, может быть, сотни женщин прошли через его жизнь. Множество славных парней, лихих разбойников звали его атаманом. Когда-то гвардейцы Лоргина называли братом. А ещё, многие гладиаторы гордились знакомством с ним и тем, что он был их учителем и наставником. И всё же одиночество…

Но острее всего это воспринимается, когда действительно остаёшься один. Нет, вокруг него по-прежнему много людей и практически все смотрят на него с уважением, но…

Они доехали. Они, наконец-то, доехали, протрезвевшие, но пьяные странным, необъяснимым восторгом. И сопровождаемые толпой дружественных монстров. Доехали до рукотворных гор, похожих на детские кубики, которыми играли великанские детишки. И тут произошло чудо! А состояло оно в том, что они нашли пропавшую экспедицию живой и здоровой, да ещё и занятой спасательной операцией в отношении молодняка ещё вчера ненавистных всем врагов.

Единственным пострадавшим был Дианкин муженёк, сэр Галль, который траванулся какой-то дрянью и до сих пор в бреду беседовал с покойниками. Правда он всё чаще приходил в себя, но Диана и оба их парня были при нём неотлучно. (Все утверждали, что он спас большую часть экспедиции, но никто не мог толком объяснить, что именно у них тут произошло. Надо будет потом подробнее расспросить людей, что здесь такое приключилось.)

Одиночество он ощущал не потому, что остался один. Рядом были старые товарищи – дряхлый, но неподдающийся слабости Зигмунд и крепкий, как дуб, презирающий годы Зиг. Нет, ему не на что жаловаться, но всё же…

Он был разумным человеком и никогда не проявлял бараньего упрямства, особенно в таком деликатном и непростом деле, как любовь. Когда-то они были с Марантой вместе, когда-то их тела сплетались в единое целое, сердца бились в едином ритме, а два дыхания смешивались в одно. Была ли это любовь? Да, конечно. Точнее, самое её начало, когда уже всё ясно, но объяснения ещё не прозвучали и всё ещё впереди. Их свела страсть и общая беда, а потом были приключения и битвы, и… Всё, они расстались, судьба развела их навсегда. И, тем не менее, то, что было между ними тогда, дало плод – оказывается, у него есть взрослая дочь и внуки! Но вот Маранты у него больше нет, хотя вот она сидит рядом, протяни руку и коснёшься, но… Когда она вдруг выскочила из автомобиля, не заглушив мотор, и бросилась на шею Михалу, он, Золас, оставшийся в машине на пассажирском сидении, ощутил одиночество. Не ревность, не досаду, не зависть, а именно одиночество.

Они были вместе несколько недель. Он не считал сколько, но это неважно. Они дружески общались, вспоминали старые времена, сражались, как прежде бок о бок, даже спали рядом. Рядом, но не вместе.

Он не позволил себе. Он даже не хотел думать о том, сможет ли добиться близости этой женщины теперь. Он слишком уважал её для этого. Она была, по-прежнему, красива, а он, по-прежнему, силён и, если хотел, то мог быть обаятельным настолько, что дамы забывали о его возрасте. Но, нет…

Золас не стал мешать им. Он никогда не мешал настоящей любви ни раньше, ни позднее. Случалось так, что бывшие любовницы находили своё счастье с другими мужчинами, выходили замуж, обзаводились семьёй. Он отпускал их с улыбкой. И Маранту он сейчас отпускал с улыбкой, правда сердце его при этом сжала тоска, и он вдруг отчаянно остро ощутил одиночество!

Самое лучшее средство для утоления печали и тоски, это чем-нибудь заняться. Золас решил обойти лагерь, разбитый перед циклопическими зданиями, напоминающими горы и, как уже говорилось, набор детских кубиков одновременно. Всё здесь смешалось – машины, люди, монстры. Все что-то делали, помогали друг другу, рассказывали о своих приключениях, шутили, смеялись, учили девушек-зомбачек и пацанов-валькирий пользоваться одеждой, кормили чем-то мелких монстриков.

В одном месте Руфус что-то вдохновенно рассказывал двум десяткам слушателей. Гюрза сидела в первом ряду и влюблённо глядела на мужа. Золас недолго был знаком с этой молодой женщиной, но уже понял, что она не очень религиозна. Её больше занимало не то, что говорит её муж-проповедник, а то, как он это делает. Ну, и он сам, разумеется.

В другом месте элитный отряд Ханны сгрудился вокруг Механикуса. Вопросы сыпались здесь, как из пулемёта, но стальной охотник успевал отвечать на каждый, делал это чётко, кратко, ёмко и понятно. Для того кто задал вопрос, разумеется.

Тайну элитного отряда Ханны Золас узнал недавно. Оказывается лет десять назад в его бывший лагерь, а ныне в город, названный его именем, прибыли несколько истощённых и оборванных учёных, изгнанных из Торгового города. Кого-то из них выставили за ненадобностью, кто-то влез в долги и отсидел за это в тюрьме, а у нескольких были разногласия с местной церковью Инци, и они были рады убраться подальше от угрозы суда, каторги или чего похуже.

Теренций приютил их, а Ханна нашла им занятие, соединив собственные знания, касающиеся разведки и диверсионной работы с тем, что могли дать ученикам эти умники. Теперь они обучали воинов особого рода – не стрелков и фехтовальщиков, хоть это не исключалось из их подготовки, а бойцов, способных быстро решить неразрешимую, казалось бы, проблему. Их ученики были умны, талантливы, разносторонне образованы и смертоносны, хоть и не выставляли это свойство напоказ.

Чуть поодаль казаки мерялись силой с детьми Рыжего Вана и охотниками Междустенья. Здесь было на что посмотреть. Мужчины по силе не уступающие медведям, голые по пояс боролись друг с другом, поднимали тяжести, натягивали арбалеты без ворота, смеялись, плясали и пели. Самым забавным здесь было то, что когда кто-то с одной стороны побеждал и объявлялся самым сильным, с другой тут же находился силач, который бросал ему вызов, и всё начиналось сначала. Оставалось только радоваться, что эти здоровяки соревнуются мирно, а не дерутся всерьёз.

Золас хотел было идти дальше, но тут кто-то мягко взял его под руку. Он обернулся и увидел Маранту и Михала. Они с охотником пожали друг другу руки и даже обнялись по-мужски коротко. Между ними нет задних мыслей, фальши и лицемерия, они друзья и это прекрасно!

– Иди к нам! – пригласила Маранта. – Есть что обсудить и будем праздновать!

Золас не спросил, что они собираются праздновать, это и так было ясно. Они живы, кругом куча друзей и нет войны, разве это не повод для праздника?

Глава 162. Разрубленный узел

Она совсем забыла об их существовании, а вот они о ней не забыли.

– Принцесса!

– Принцесса!

– Принцесса!

– Принцесса!

Валькирии одна за другой встали на одно колено и склонили головы в шлемах в знак почтения. Лесу немного передёрнуло от обращения, которое она успела возненавидеть, но она не подала виду.

– Привет! – ответила она, так-как не знала, что ещё можно ответить. – Очень рада вас видеть, как поживаете?