Докричись до меня шёпотом

На долю секунды ей показалось, что ветер принёс запах табака, и она принюхалась. Ещё вдох, и в лицо ударил такой порыв ветра, что она подавилась воздухом.

– Чем Смерть не шутит? Вдруг ещё что-то из-под земли вылезет. – И подобрав подол платья, Риган побежала догонять уже стоявшего у крыльца Стейнера.

Глава 11. Дело дрянь и не выгорит

Антикварные фигуры львов-драконов стояли по двум сторонам от ворот. Высокие тяжёлые дубовые двери, местами прогнившие, местами выеденные короедами, были настежь распахнуты и приглашали в свои владения жнеца и банши.

Как только Хоув переступила порог замка, в животе скрутилась тугая спираль из ужаса и боли, в нос ударил приторный запах лилий, а в голове закричали голоса. Риган громко ахнула и обхватила руками локоть Стейнера, у которого из головы сразу вылетел план действий. Ощущение поблизости мятежного духа взбудоражило его меньше, чем крепкий захват предвестницы смерти. Выпустив весь воздух через нос и не вдыхая новую порцию, поинтересовался у своей помощницы:

– И много душ сожрал мятежный?

– А? – Риган перевела широко распахнутые глаза на Стейнера.

– Много, – сам же и ответил на собственный вопрос, всматриваясь в черноту девичьих глаз.

Немного постояв, жнец так и не дождался, когда захват ослабнет. Сделал шаг, но с висевшей на его руке банши это было непросто. Негромко кашлянул, чтобы на него обратили внимание и наконец отпустили, но в ответ услышал: «Будь здоров». Сложившаяся ситуация начала раздражать, и, резко дёрнув руку, он освободился от захвата и направился в сторону широкой лестницы, что вела на второй этаж.

Замок был заброшен несколько десятилетий назад, и это наводило конвоира на мысль, что искать придётся долго и тщательно. Если бы тут жили люди, что чтили старинные обряды, то нечисть не смогла бы даже ступить на зачарованную землю. Очень давно здесь не читали молитвы, не окуривали веткой вербы спальни, юные девы не использовали дым ладана в гаданиях на суженого, а кухарки не добавляли в еду щепотку полыни. Стены забыли, что такое голоса живых.

Жнец ступал медленно и тихо, как туман, покрывающий сырую землю, что напиталась росой. Его зоркий взгляд ловил каждое перемещение пылинки, каждое незначительное колыхание воздуха. Он привык работать один.

Чих. Громкий, с извинениями.

Его работа требовала сосредоточенности и скрытности, но девушка, что шагала след в след за ним, видимо, не знала мер предосторожности.

Он посмотрел за спину.

Риган, растирающая до этого ладонями мокрое платье в надежде немного согреть своё тело, замерла и уставилась напуганными глазами на стоящего в нескольких шагах Стейнера. Как некстати, предательски заурчало в желудке.

Раздался грохот, потом скрежет, словно острыми длинными когтями процарапали по камню, и наконец чудовищный, невообразимый рёв, от которого у Хоув заложило уши.

Мимо неё пролетел чёрный силуэт – это конвоир рванул на крики монстра.

Новоиспеченная банши прыгала с одной ноги на другую и не знала, что хуже. Остаться одной посреди мрачного жуткого замка или в компании жнеца, что вот-вот встретится с мракобесием.

Снова грохот. Звук крошащегося дерева от удара об стену. Риган взвизгнула и, развернувшись, побежала вниз по лестнице, перекрикивая вой мятежного духа:

– Стейнер, подожди!

Стейнер и не думал останавливаться. Ему необходимо было уловить ауру проклятой субстанции. Желательно подкрасться незаметно и нанести пару ударов, чтобы мятежный ослаб.

Уже близко! – по позвоночнику пролетела ледяная стрела. Жнец замедлился и стал красться. Поворот запястья, и в руке материализовался железный клинок, что был обоюдно затуплен. За углом, в глубине комнаты, находилась проклятая душа и срывала со стен ветхие гобелены.

Пара ударов по голове, потом по печени, подсечка. Ухватить за горло и рывком опустить на каменный пол. Ударить в лицо. Наложить печать, пока мятежный в прострации. Сковать.

Чётко выстроенный план. Ещё раз аккуратно заглянув в комнату, не привлекая внимание духа, он просчитал траекторию прыжка, перекинул меч в правую руку и уже готов был покинуть своё укрытие. План накрылся мягким тазом. Вбежавшая на всех порах Риган влетела в присевшего Стейнера, снесла его и навалилась сверху всем своим весом. Меч звякнул и отлетел вглубь коридора.

У банши ушло сердце в пятки, жнец не дышал. Одновременно они повернули головы, стоило мятежному духу зарычать.

Прошипев неразборчивое проклятье, он дёрнулся и сбросил с себя предвестницу. Не успел подняться и принять оборонительную стойку, как дух схватил его за грудки и отбросил на несколько метров. Полёт был короткий, приземление – неприятным. Протаранив собой ветхие оконные рамы, рухнул в боярышник. Матерясь как портовый работник, вылезая из колючих кустов и царапая ладони, он задался вопросом – За какие заслуги ему досталась такая помощница?

Всё случилось так быстро, что до Риган дошло не сразу – она осталась наедине с мятежным. Хруст шейных позвонков, что издавал дух при повороте головы, вводил в ступор. От страха она не могла пошевелиться. Ноги стали ватными, сердце билось с бешеной скоростью, отдавая свой ритм крови, что гремела в ушах, или же это были крики душ, которых сожрал мятежный. Стоящий перед ней, некогда мужчина, судя по состоянию тела и источаемому запаху – давно мёртвый, издал рык, скалясь жёлтыми прогнившими зубами. Он дёрнулся, разворачиваясь всем телом. Челюсти его подрагивали, руки тряслись в мелкой конвульсии. Глаза заволокло тьмой, а тело исчерчено чёрными вздувшимися венами, что словно реки покрывали его. Всё это говорило о силе проклятого.

– По мою душу пришли? – прохрипел одержимый.

Риган так бы и стояла каменным истуканом, если бы не Стейнер, что показался в оконном проёме.

– Кричи! – проорал жнец. – Кричи, кому говорю.

Хоув закричала и рванула прочь, сверкая подошвой мягких плетёных балеток.

Стейнер замер, наполовину залезши в окно, и смотрел, как его помощница быстрее породистой скаковой лошади покидала коридор.

Мятежный, видимо, тоже не ожидал такого расклада и стоял растерянный. Один короткий взгляд на жнеца смерти, и дух помчался вслед за банши.

Стейнер зарычал сквозь зубы. Перевалившись через подоконник, подлетел к клинку и, схватив его за рукоять, побежал догонять нерадивую предвестницу смерти или мятежного, тут уж как не повезёт.

Глава 12. Сильные мира сего

Хагун хрипел. Вдохи давались ему с трудом, и когда кислород попадал вовнутрь, казалось, что топором разрубают лёгкие. Опершись на каменную ограду одной лапой, в другой он сжимал фарфоровую бутыль.

– Что так долго? – поинтересовалась Верховная Банши.

– Я тут выяснил, что лисьи демоны не любят, когда у них крадут храмовое вино, – ещё не восстановив дыхание, пролепетал Хагун, протягивая сосуд Божеству Исхода.

– Да, эти белоснежные обманщики очень упрямые. Что, не получилось их обыграть? – вздёрнув одну бровь, Смерть посмотрел на ритхуда с усмешкой. – Впрочем, и мне никогда не удавалось обставить коварных лисиц.

– Тебе в азартных играх везёт как утопленнику, – сообщила Верховная Банши, раскуривая трубку.

На изящной бутыли оранжевыми, красными и золотыми красками были нарисованы девятихвостые лисы. Жертвенное вино, что люди в подношение оставляли у алтаря хранителей священной горы, ценилось во всех мирах. Способ его приготовления был деликатен. Под песнопения монахов девственные девы пережёвывали пропаренный рис и сплёвывали в чан. По завершению котёл закрывали шёлком, обвешивали талисманами и оставляли для брожения. По истечению пятидесяти дней сцеживали в фарфоровые бутыли и в самую тёмную ночь в году приносили на священную гору Яматсуна.

– Ужасающая истина, – проговорил Смерть, вдыхая аромат только что открытой бутылки. – Превосходно! Божественный напиток. Подайте мне чарочки.

На небольшой серебреный поднос, что был увит по бокам цветками лилий, поставили три маленькие фарфоровые чашечки, которые незамедлительно наполнили кристальной жидкостью.

– Первый тост с вас, Божество Исхода, – улыбалась банши.

– Выпьем за…

Вдалеке послышался треск. Стейнер и Риган переместились к границе замковых земель. Три пары глаз оценили новый созданный союз.

– А выпьем-ка за эту пару. Ты мне можешь не верить, ритхуд, – Смерть слегка наклонился к стоящему рядом Хагуну, – но я люблю романтику. Мне нравится видеть блеск и счастье в глазах созданий, и я надеюсь, что мои подопечные смогут оценить наши старания и не пустят наш с Верховной Банши план по касательной.

– В этом-то вся и ирония. – Выпуская струю дыма, Верховная Банши подалась в разъяснения: – Они же дурачки. Конвоир – упёртый, закрывшийся в себе и не желающий вылезать из своей раковины презрения и одиночества, а вторая – слишком юна.

– Но два минуса дают в итоге плюс, по всем законам математики, – Хагун решил приободрить Королеву Душ.

– Всё дело в том, что они два параллельных минуса.