Стерильно чистые убийства

– Я очень рад, лейтенант. – Его голос звучал трижды искренне, но в глазах никакой радости не было.

Я отхлебнул из своего бокала, устремив на него отработанный долгой практикой тяжелый профессиональный взгляд. Он задергался и беспокойно зашаркал ногами.

– Я просмотрел график, как вы посоветовали, – заговорил я наконец. – Вы не могли слышать в лаборатории шаги Эверарда. Он в тот вечер покинул здание в 20.57.

– В самом деле?

– Единственными, кто в момент вашего возвращения оставался в корпусе, были Демарест и Эллен Спек.

– Вы хотите сказать, что я слышал кого-то из них?

– Не обязательно. – Я прервался, делая еще глоток. – Может, вы эту историю выдумали, создавая себе нечто вроде предварительного алиби?

– Алиби? – помрачнел он. – Боюсь, я не понимаю вас, лейтенант.

– Могли же вы забеспокоиться, как бы один из них не услыхал ваших шагов в лаборатории Эверарда?

– Моих? – отрывисто переспросил он. – За каким дьяволом мне понадобилось заходить в его треклятую лабораторию?

– Не знаю, – сказал я. – Ведь все считали, будто он разрабатывает нечто особенное, и вам, может быть, захотелось узнать, что именно.

– Вы с ума сошли!

– Нечто весьма перспективное в коммерческом отношении, как я слышал, – продолжал я импровизировать. – Вы хотите сказать, будто ничем в этом роде не интересуетесь?

– Да, вы правы, черт побери, интересуюсь! – агрессивно заявил он. – В этом и заключается моя специальная функция в научно-исследовательской организации. Но я бы мог проторчать в лаборатории день и ночь, даже прочесть его записи и все равно не понять, чем он занимается. Эверарду пришлось бы на пальцах мне все растолковывать.

– Допустим, он изобрел нечто такое, способное принести целое состояние, – с расстановкой предположил я. – И допустим, решил не отдавать его “Калкон”, а оставить себе?

– Он был связан контрактом с компанией, – хрипло указал Вейл, – как и все химики-экспериментаторы.

– Контракты подписывают для того, чтобы их нарушать, – напомнил я. – Или же, в крайнем случае, обходить. Но, как вы сами сказали, Эверард был химиком-экспериментатором и не знал, как использовать свое открытие наилучшим образом. И вполне мог пойти посоветоваться со специалистом.

– Послушайте! – Вейл чуть не захлебнулся глотком дайкири. – Если это намек, то ко мне он не приходил никогда.

– А если приходил? – нагло настаивал я. – Вдруг даже объяснил все на пальцах так, чтобы и юристу, вроде вас, стало понятно? И вы смекнули, что дело сулит миллионы? А позже прикинули, что сумеете распорядиться ими умней всех, так какой смысл вам делиться с Эверардом?

– Да вы совсем спятили! – Вейл бросил на меня горящий взгляд. – Ладно, давайте обсудим вашу дурацкую теорию. Я решил, что мне Эверард больше не нужен, и задумал его убить. Зачем же мне убивать его ночью, когда он развлекался в мотеле с Джен О'Хара, и совершать двойное убийство?

– Чтобы запутать дело, – услужливо подсказал я. – Представить его как убийство на сексуальной почве, из ревности.

– Позвольте отметить… – Он вдруг тупо уставился на меня. – Да, именно так она и сказала.., что собирается что-то отметить!

– Джен О'Хара? Он быстро кивнул.

– Она еще была занята, когда я уходил из офиса в тот вечер. Я обронил пару слов, мол, надеюсь, Майлс Браунинг не задержит ее допоздна, и вот тут она это сказала…

– Попытайтесь припомнить! – приказал я.

– Сказала.., что не возражает против сверхурочной работы, лишь бы не засиживаться слишком поздно… – Он вдруг прищелкнул пальцами. – Вспомнил! Я шутя намекнул, не предстоит ли ей грандиозная встреча, а она заявила, что отправляется отмечать что-то особенное и что будет отмечать по-крупному. С шампанским и различными деликатесами. Я полюбопытствовал насчет события, а она, хихикнув, ответила – мол, это страшный секрет.

– И все?

– Да, по-моему, все, – с вновь вернувшейся ноткой воинственности в голосе ответил Вейл. – Может быть, это вам пригодится в расследовании. Извините за скромный вклад, лейтенант!

– Вы вернулись в тот вечер в “Калкон” забрать то, что забыли, и вышли оттуда в 22.14, – продолжал я. – А потом?

– Поехал домой.

– Вы холостяк?

– Да.

– Живете один?

– Да.

– А потом?

– Кажется, выпил пару рюмок и лег в постель.

– Значит, алиби на момент убийства отсутствует полностью?

– Вот что я вам скажу, лейтенант, – сдавленно вымолвил он. – Вы – упрямейший сукин сын! – Адамово яблоко у него на горле конвульсивно дернулось. – Хорошо! У меня есть алиби, только это сугубо личное. Буду очень признателен, если все останется между нами.

– Постараюсь, – сказал я. – Но обещать не могу.

– Ну… – Он крепко сжал в пальцах бокал. – Я был не один. В квартире меня ждала Джуди, и мы провели ночь вместе.

– Знаете что? – вставил я. – Проблема с грязными подозрениями состоит в том, что они почти всегда интуитивно правильные.

Он уставился на меня.

– Что эта чертовщина должна означать?

– Ничего, – сказал я. – Только подобное алиби едва ли не хуже полного его отсутствия.

– Что?

– Может быть, для двойного убийства нужны два убийцы? – устало предположил я. – И киллеров осеняет блестящая мысль обеспечить друг другу алиби. Если так, вы окончательно разоблачили себя, Вейл. Задергались, стали ждать меня, чтобы опровергнуть возникшее у меня ошибочное представление о вашем свидании с любовницей среди бела дня, а потом – под давлением – раскололись, признавшись, будто провели с этой девушкой ту самую ночь. Чистая работа!

– Я больше не собираюсь сидеть здесь и выслушивать весь этот ваш бред! – глухо выпалил он.

– Правильно. На сегодня, по крайней мере, довольно, – подтвердил я, встал и направился к выходу из кабинки. – Спасибо за выпивку, мистер Вейл. Надеюсь, вы расплатитесь?

Бывают моменты, рассуждал я, выходя из бара, когда не так уж плохо прикинуться негодяем, и мне только что выпал один из них. В ближайшей аптеке я отыскал телефон-автомат и набрал номер “Калкон”. Дежурная секретарша в приемной выразила искреннее сожаление – мистер Браунинг нынче неважно себя чувствует и пораньше уехал домой. Согласно домашнему адресу, проживал он в Дэйдрим-Вэлли[5 - Дэидрим-Вэлли – “долина грез”.] (у нас в Южной Калифорнии частенько перебарщивают с названиями), то есть в двадцати минутах езды на машине. Я ничего не имел против поездки, так как ничего лучшего не вырисовывалось до восьми вечера, когда мне предстояло заехать за Джуди Трент и отвезти ее в очередной дорогой ресторан. Меня это не особенно вдохновляло. Если я в скором времени не стану капитаном, жизненный уровень скатится ниже нуля.

Дом, на подъездной дорожке у которого я остановился, представлял собой в высшей степени аккуратненькую типовую постройку, возведенную на разных уровнях с разницей примерно в пол-этажа. Я и не заходя знал, что позади дома есть бассейн с кабинками для переодевания, мощеный внутренний дворик и лужайка для барбекю[6 - Площадка, где готовят барбекю – жаренное на решетке мясо – и устраивают пикники.]. Больше всего мне не нравится в загородных районах то, что они слишком уж загородные. Я вылез из машины, прошел три шага до парадного и позвонил.