Только не трогай белого кота!

Только не трогай белого кота!
Катя Степанцева

Алька чуть не попалась в руки черному человеку, но ее спас одноклассник Коля, а на монстра напал белый кот и прогнал его. Кот – на самом деле мальчик и заколдовал его черный человек, а расколдовать сможет только девчонка, которая не любит котов. Если она его искренне от всей души погладит, он снова станет человеком и сможет победить зло раз и навсегда.

Катя Степанцева

Только не трогай белого кота!

– И тут она как заорет: «Только не трогай белого кота!»

Алька вздрогнула от крика Марты и поежилась. Оглянулась на пустой двор. Деревья в дальнем углу угрюмо шептались, тихо шурша ветками. Темные заросли кустарника возле забора выглядели жуткой сгорбленной фигурой, а ржавый фонарь качался на ветру жалобно поскрипывая, создавая причудливые тени на стене дома. Аля еще глубже завернулась в колючую кофту, подаренную бабушкой. Надежную. Цвета малинового варенья.

– Может домой пойдем? – спросила Алька. Они сидели с подружкой вдвоем на скамейке возле дома и травили байки. Только байки Марты звучали зловеще. Смуглая Марта смотрела на подругу с усмешкой, подтрунивая над ее страхами:

– Тикаешь, когда вечер страшных историй в самом разгаре? Это я еще тебе не рассказала про человека с черным мешком…

– Кого? Какого еще человека?

– Он крадет маленьких детей, складывая их в мешок…

– Ой все! – вскрикнула Алька и рванула к спасительному подъезду. Ей казалось, что черный человек с огромным мешком поджидает ее у кустов, а с деревьев смотрят злые желтые глаза. Ей слышались могильные завывания, и шелест ветра в ветках казался зловещим. А вслед неслось насмешливо-звонкое:

– Только не трогай белого кота! Слышишь?

Эти слова отдавались эхом в голове, пока Алька поднималась в квартиру по лестнице, а затем отпирала дверь. Алька терпеть не могла котов: ни белых, ни серых. Никаких. «Да и откуда здесь ему взяться?» – тоскливо думала она, глядя в окно. В их дворе вообще котов не водилось, потому что вокруг было слишком много собак.

В квартире напротив жил белый пудель. Его выводила гулять седенькая хрупкая сгорбленная старушка в сером плаще и галошах. Они с Алькой не были знакомы, только смущенно здоровались. Пудель старался познакомиться поближе, обнюхивая Алькины ноги и лакированные туфли, но старушка его отгоняла. Этажом ниже жил бультерьер Боря, питомец одноклассника Коли Иванова. Этажом выше огромный сенбернар, в квартире напротив него пушистый самоед Нарцисс, а на первом этаже коричневый пес по кличке Шоколад. Ни один белый кот не прошмыгнет.

Ночью Альке снился один и тот же тревожный короткий сон, утро понедельника не принесло облегчения. Навязчивая мысль не трогать белого кота приводила в бешенство и уже не оставалось никакого другого желания, как найти его. И потрогать.

Алька переехала сюда вместе с родителями в августе. Родители записали ее в ближайшую школу и вот уже месяц она училась в пятом «Ж» классе. Подружилась со смешливой Мартой, а к остальным ребятам приглядывалась. Или они к ней. Марта не была идеальной подругой, но Альке все равно не с кем было здесь дружить. Поэтому она терпела.

В двери раздался резкий тревожный звонок. Алька угрюмо доплелась до двери, проклиная понедельник, долго смотрела в глазок и, наконец, открыла. На пороге стояла свежая бодрая Марта в светло-розовой кофте на пуговицах и коротенькой синей юбке. Сверкая белозубой американской улыбкой Марта, схватила сонную Альку и потащила на улицу.

– Выглядишь отстойно: синяки под глазами, волосы сальные, зубы-то хоть почистила?

– Ну конечно почистила! – возмутилась Алька. Она не такая эффектная как Марта, но и не убогая замарашка, которой ее все время пыталась выставить подруга. Алька с досадой посмотрела на кудрявые густые волосы Марты. Как она только над ними ни издевалась, а они все равно классно выглядели, у Али же волосы ровные редкие светлые. Ох и намучилась она с ними, пытаясь сделать прическу пышнее.

Школьный день не задался, все валилось из рук. На каждом уроке учитель считал своим долгом спросить именно Альку, сговорились они все что ли? Она бубнила что-то невнятное, опустив глаза, мечтая, чтобы от нее поскорее отстали.

После уроков, ожидая подругу в раздевалке, Аля встретилась взглядом с Колей Ивановым. Он очень долго и тщательно убирал сменку в мешок и все никак не уходил. Выглядел смущенным и встревоженным. Светло-русые волосы, обычно аккуратно причесаные, растрепались, на лбу застыли капельки пота.

– Ну и досталось тебе сегодня, – сказал он сочувствующе, намекая на пару двоек в дневнике. Коля мялся, будто хотел еще что-то добавить, но не решался. Потом заговорил, – Я понимаю, это звучит странно, но… когда увидишь меня сегодня вечером… погладь…

– Чего тебе надо Иванов? – весело спросила впорхнувшая в раздевалку Марта, поглядывая на одноклассника. – Влюбился что ли? Алька двоечница, даже списать не даст. Вон в Мартынову иди влюбляйся.

Аля почувствовала жар на щеках. Что она несет? Коля тоже вспыхнул алым цветом и рассердился:

– Да ну вас!

Железная дверь раздевалки угрюмо хлопнула, а Марта хихикнула.

Вечером, делая уроки, Аля долго думала:

«Ну и чего он хотел? Какое-то странное желание: погладь… Он что пес? Или он своего бультерьера имел ввиду? Ну конечно!» – осенило ее. Она накинула малиновую кофту и уже открыла дверь в подъезд. Из кухни выглянула встревоженная мама:

– Ты уроки сделала?

– Конечно, мам! – поспешно закрыла Аля дверь, прищемив ногу, сморщилась от боли: «вот ведь неудачница». Справившись с болью, спросила:

– Я погуляю чуть-чуть во дворе?

– Только не долго, – мама подошла и обняла за плечи. – Ты же понимаешь всю ответственность начала учебного года? Тем более пятый класс, другая школа. Все на тебя смотрят, оценивают твой уровень знаний, общение, манеру держаться у доски. Сейчас ты работаешь на пятерки, а через полгода пятерки будут работать на тебя.

Аля кивнула и снова открыла дверь:

– Ну конечно!

Мама вздохнула:

– А вот твой электронный дневник говорит об обратном. Полчаса, не больше.

Торопливо спускаясь по лестнице, Аля думала: «Может надо было блеском для губ накраситься? Или хоть тушью ресницы подчеркнуть? Хотя Марта сказала бы, что мне ничто не поможет. Что с помадой, что без нее…Бледная моль». Алька выскочила во двор в надежде, что одноклассник выйдет гулять с собакой или уже гуляет. Во дворе стояла тишина, сгущались вечерние краски: небо плыло в темно-синих, голубых, розовых разводах облаков, дул легкий ветерок, шелестела листва. В Колькином окне горел свет. Аля не знала, что дальше делать. Может бросить камушком в стекло? Поглядела под ноги. Земля, листва, ветки. Ни одного камня. Подняла взгляд к окну. Свет тревожно мигнул три раза и погас. На Альку накатила тревога и ощущение неизбежного зла. Она оглянулась по сторонам: тихо, темно. Кустарник у забора шевельнулся. Алька содрогнулась от предчувствия. От кустов отделилась черная несуразная фигура и двинулась дерганными рваными движениями к Альке. На мгновение Аля застыла, соображая, что делать? Потом, словно очнувшись, поспешила к подъезду, стараясь не терять из виду черную фигуру, боясь, что только отвернется как эта чернота нападет. Нащупать ручку двери

не глядя было сложно, Алька отвернулась и сразу почувствовала ледяное дыхание на шее:

– Вот ты где, – выдохнула тьма.

Алька втянула голову в плечи, боясь пошевелиться. Дверь распахнулась внутрь и чьи-то руки с силой схватили ее за локоть и резко дернули в подъезд. Дверь шумно хлопнула, и Алька привалилась к ней, не желая впускать то, что за ней шло. На улице раздался дикий рев, все вокруг затряслось, слышались хлопки, рычанье, дьявольские завыванья. Тишина обрушилась так же внезапно, как и прервалась. Аля только теперь взглянула на своего спасителя. Коля все еще держал ее за локоть.

– Что это было? – спросила она, чувствуя, что глаза от страха таращатся так сильно, вот-вот выпадут. Она вздохнула глубоко, стараясь успокоиться и унять бешено колотящееся сердце.

– Не знаю, давай посмотрим? – спросил Коля и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь подъезда настежь. Во дворе было пусто, только огромный белоснежный кот умывался под старым ржавым фонарем и от света фонаря, качающегося на ветру, шерстка его выглядела блестящей, обсыпанной тысячью маленьких серебристых снежинок. Изумленная Аля вышла, разглядывая его.

– Наконец-то! – воскликнул Коля и выскочил за ней, – Ну же, иди сюда! Знакомься, это Кеша, – сказал он Альке, присев на корточки и глядя на нее снизу-вверх.

– Сам ты Кеша, – лениво огрызнулся Кот, оторвавшись от самого увлекательного в жизни занятия: вылизывания задней левой лапы. – А я Иннокентий. Приятно познакомиться.

– Что здесь произошло? – дрожащим голосом спросила Аля, отчетливо понимая, что следовало бы воскликнуть, – Почему ты разговариваешь? Ты ведь кот!

Но, во-первых, то, что это кот, было, итак, очевидно, а во-вторых, такое восклицание могло и оскорбить его. Может быть, в этих краях говорящий кот это пустяк. Коля же, не обращая внимания на ее вопрос, нетерпеливо дернул ее за рукав:

– Ну давай, гладь.

Алька вытаращилась на одноклассника, но решила не перечить. Медленно подняла руку и, немного смущаясь, погладила Колькино плечо. Он замер на секунду, потом закатил глаза, вздохнул и проговорил чуть ли не по слогам:

– Да не меня. А его.

Кот лениво в вразвалочку подошел к Кольке, зажмурился, муркнул что-то на своем кошачьем и боднул колено, постоял немного и шагнул в сторону Али. Остановился, лизнул себя чуть ниже шеи, приосанился и снова медленно, шаг за шагом двинулся к ней.