Тайна Моники Джонс

– Повторно обследовав имеющиеся у нас улики и отчеты, мы пришли к выводу, что осмотр с преждевременным заключением, а после и вскрытие, проведены некомпетентно, а значит, не являются ни законными, ни верными. Поэтому мистер и миссис Питерсон лишаются своих лицензий, а смерть мисс Роуз признана несчастным случаем, каковым являлась с самого начала.

– И на это у вас ушло три недели? – послышался возмущенный крик, после чего образовавшийся шум поглотил все сказанное шерифом Хоуком дальше.

Я в недоумении оглядывалась на одноклассников, впервые отметив для себя страх в их поведении. Им было любопытно, что случилось на самом деле, они сожалели, что сложилось именно так, но еще они боялись, что тоже могут стать следующими в очереди на смертельной карусели несчастных случаев. Как говорится, два раза не закономерность, но ведь всему есть предел.

– Через десять минут у вас первый урок, – напомнил директор Вульф, и его услышали все, прервав словесные баталии из-за уважения к нему. – Берегите себя. Не подвергайтесь лишний раз опасности, даже перед самой невинной затеей подумайте дважды.

Громко переговариваясь, школьники вставали со своих мест и, не выбирая выражений, комментировали услышанное, спускаясь с трибун к выходу.

– Отобрали лицензию! – Кэтрин трясло от негодования. – Да мистер и миссис Питерсон – лучшее, что есть в медицине Эмброуза! Сиэтл, Вашингтон, Нью-Йорк – куда их только не звали работать!

– В таком случае тебе незачем за них переживать, – успокаивающе сказала Анна. – Такие специалисты на вес золота, без работы не останутся.

– Это не выговор на работе, как же вы не поймете! – продолжала кипятиться Кэтрин. – У них забирают лицензию! За некомпетентность! Я понимаю отобрать ее у мистера Дауни, который читал лекции по палеонтологии, я посещала их этим летом. Лемур, являющийся прямым потомком тираннозавра, замечательно!

– Интересно, мистер Роуз в курсе новой драмы? – резонно поинтересовалась Моника.

Мы стояли в углу спортзала, мимо нас проходили такие же озадаченные школьники, не особо спешащие на урок.

– Нет, – категорично сказала Анна, хмуря глядя в пол, – мама вчера пыталась с ним связаться, но автоответчик мистера Роуза твердит, что он пару дней будет недоступен. А нам говорил, всегда будет в зоне досягаемости, ага.

– Может, с ним что-то случилось? – я не могла скрыть обеспокоенности в своем голосе.

– Нет. Я видела его утром по телевизору. Ведет какое-то дело космической важности. А меня вот что больше интересует: вы обратили внимание на слова директора Вульфа о факте несчастного случая с «французами»?

– Я подумала, что у меня уже паранойя, – тут же отозвалась Моника. – Слышали, он как будто проговорился о том, что полиция подозревала: их несчастный случай не такой и случайный.

Я почувствовала, как у меня резко пересохло во рту.

– «Сомнения уже развеяны, они стали жертвами обстоятельств», – дословно процитировала Анна. – Это какие же сомнения у них были на этот счет?

– А что, если убийца узнал то, что выведали мы, и пришел к выводу: «французы» могут знать лишнее? Они, по сути, и так знали больше, чем говорили и нам, и полиции. А разбились и вовсе спустя всего неделю после убийства Эмбер.

– В таком случае в опасности и мы, и Брайан… и неизвестно, кто еще – переговорить с «французами» мы не успели после ухода от О’Нила.

– Не могу поверить, – я обеспокоенно уставилась в одну точку, – мы в самом деле обсуждаем возможное убийство парней?

– Теперь мы вообще мало в чем можем быть уверены. Кроме того, что смерть Эмбер и «французов» как-то связана.

– Что же произошло у них этим летом, раз они все погибли?

– Может, еще раз переговорить с Брайаном? – с кислым лицом спросила Моника. – Или залезть в электронную почту родителей, ведь именно так они контактировали с теми, кто сливал им информацию про расследование дела Эмбер. – Внезапно, переменившись за долю секунды, Моника громогласно, в драматическом выпаде пробасила, глядя нам за спину: – А вот тут-то на сцене и появляется воплощение великолепия, символ красоты среди простых смертных!

– Чего тебе, Джонс? – лениво перебирая ногами на шпильках, к нам подошла Кимберли Палвин.

Сама мысль о том, что она все еще выпускница, а не студентка университета, была ей брезглива и непонятна. Находиться среди нас, обычных школьников, было для нее чуть ли не унизительно. По крайней мере, это то, что я слышала от Ким как минимум раза два за последнюю неделю.

– Видишь ли, – лучезарно улыбнулась ей Моника, – нам кажется, песенка, спетая от имени полиции Эмброуза, вышла какой-то нескладной. Как считаешь?

Кимберли наманикюренными пальчиками одернула короткую белую юбку в синюю клетку, после чего глубоко вздохнула и сказала:

– Ноты не те подобрали. После похорон «французов» впарить людям еще один несчастный случай не особо получается. Слишком много каверзных вопросов, они всплывают, точно дохлые рыбы.

– Значит, ты сама не особо веришь в то, что с Эмбер произошел несчастный случай? – спросила я. Находиться рядом с такой дивой было для меня изрядным испытанием.

Кимберли ответила мне на удивление спокойным, если не сказать, дружелюбным тоном – после того, как цепко оглядела мою бирюзовую кофточку тонкой вязки:

– Не знаю, что у нас происходит, но два несчастных случая и пять жертв в итоге всего за неделю – это как-то слишком.

– Но ты покажешь им, где раки зимуют, а? – подмигнула ей Моника. – Разоблачающая статья, всякое такое…

– Распространение фальшивой информации после официального заявления полиции, Джонс, детка, это уже статья.

– А как же бравый журналист, борющийся с несправедливым правительством?

– В самом деле, люди должны знать правду! – решительно стукнула кулаком по ладони Кэтрин.

– Ваши домыслы нахрен никому не нужны, – процедила Кимберли.

– Но ты тоже считаешь, что Эмбер убили. Шериф просто работает по старой схеме Эмброуза: идеальный город за Лунным озером, среди Изумрудного леса, – я заглянула Кимберли в глаза, пытаясь донести до нее свою мысль. – Полиция не зря сомневалась по поводу смерти «французов». Возможно, сомневается и сейчас, да только сказать не может. Мы не знаем, что ими движет, но оставить все вот так – неправильно.

Кимберли едва усмехнулась краешками губ.

– Я не говорила, что верю шерифу Хоуку. Я так же не утверждала, что буду сидеть сложа руки.

– …особенно, когда у тебя появился такой энергичный сотрудник, жадный до правды, – поддакнула Моника, кивнув на вялую Анну, которая тут же преобразилась, воинственно выровняв спину.

Кимберли небрежно кивнула и, воровато оглядевшись, сказала нам:

– Можно изложить нашу точку зрения анонимно – распечатать брошюрки, где мы прямиком укажем на то, что нас водят за нос. Как говорил Марк Твен? «Одурачить людей легче, чем убедить в том, что они одурачены». А Эмброуз уже повяз в смертях и лжи.

После слов «анонимно» и «не совсем законно», Анна смотрела на Кимберли влюбленными глазами, только прошептала:

– Продолжай…

– Приходи ко мне в воскресенье вечером, приступим к работе, – главный редактор школьной газеты коварно улыбнулась нам, закидывая на плечо сумочку, как бы намекая, что разговор окончен.

– Может, лучше сразу завтра?

– Нет, в субботу вечером у меня шугаринг зоны бикини, на который я хожу с бутылкой мартини. Так что до воскресенья, чао! – и, послав нам воздушный поцелуй, она слилась с толпой учеников, которые спешили на урок после только что прозвеневшего звонка.

– Блэк! Эй, Блэк!

Я повернулась на зов, с удивлением глядя на бегущего ко мне Адама Никсона.

Он сильно хромал, так как уже успел ушибить большой палец на правой ноге, запнувшись о свою левую ногу, когда бежал к медсестре за лейкопластырем, порезав палец точилкой. Каштановые волосы взъерошены, глаза навыкате – Адам, махая руками, приходил в себя, хватал ртом воздух и, казалось, вот-вот должен был рухнуть в обморок.

– Физкультпривет, – хмыкнула Моника. – Как твое ничего?