Тайна Моники Джонс

– Мне нужно поговорить с Энди, – без обиняков сказала я.

– Мне тоже, – Рита в образе Джессики потушила сигарету о подошву своих босоножек, показав при этом чулки до бедра на бесконечных ногах, – но он занят, обхаживает новую официантку.

– Нам срочно.

– Найдете его там, где новенькая, – и по привычке обольстительно поправив волну рыжих локонов, Джессика собралась скрыться в баре.

– Как она хоть выглядит? – возможно, в тот миг я была похожа на медиума, раз мне не удосужились объяснить элементарное.

– Ооо, – Джессика коварно улыбнулась, – эту новенькую ты заметишь сразу.

Нам ничего не оставалось, как зайти за ней следом. Стоило провернуть все быстро, пересекаться с мамой совершенно не хотелось. Моника и Кэтрин были в «Безумном Роджере» впервые и с любопытством оглядывались.

Сцена утопала в пурпурных тонах, черный рояль величественно возвышался над публикой, многочисленные столики переливались золотыми шелковыми скатертями, а на них в фигурных вазах стояли кроваво-красные розы с короткими стеблями. Барная стойка располагалась слева, лампы цвета фуксии оживляли мультяшные рисунки кролика Роджера. А ведь раньше основными гостями этого заведения были клопы, благо, что музыка всем дарит второй шанс.

Девочки осматривались, а я лихорадочно искала взглядом Энди, пока он сам внезапно не возник перед нами с новой официанткой, и я поняла, почему Джессика уверяла, что я сразу ее замечу.

Девушка была редкой красоты. Холодные синие глаза с приподнятыми уголками пронизывающе смотрели из-под длинных пушистых ресниц, иссиня-черные, блестящие волосы струились до тонкой талии. Она была похожа на кошку – грациозная и изящная. Тонкий нос с острым кончиком, усеянный веснушками, смягчал некую дерзость, кожа была фарфоровой, лицо – самим совершенством с пропорциями золотого сечения. Из косметики она использовала только вишневого цвета помаду, нанеся ее на пухлые губы формы сердца. Казалось поразительным, что девушка ее внешности разносит в баре напитки гостям. Но работа мамы научила меня тому, что жизнь может распределять людей довольно странным образом. Девочки при виде ее с придыханием замерли рядом со мной.

– Элисон? – изумлению Энди, казалось, не было предела.

Девушка тут же ретировалась, облегченно вздохнув. Парень проводил ее тоскливым взглядом.

– Привет, – поздоровалась я, представляя, как нелепо мы смотримся в неонуарном баре.

– Привет, – Энди продолжал удивленно хлопать глазами, – а твоя мама позже придет.

– Знаю. Я пришла к тебе.

Казалось, еще чуть-чуть и его челюсть с грохотом упадет на пол, как в мультиках про Багз Банни.

– Ко мне? – неуверенно переспросил он.

– Да. Я хочу поговорить с тобой об этой девушке, – я сунула Энди под нос заранее открытую страничку Лили в Инстаграм.

– А твоя мама?.. – начал было он, но Моника его тут же перебила:

– А ее маме незачем знать, что ты эту девицу без паспорта пропустил.

– У нее был паспорт, – запротестовал Энди, но испуганное лицо выдавало какую-то вину.

– Ага, и ты вот так просто ее пропустил, наверняка зная, что она школьница? Тебе самому-то сколько? Двадцать один? Двадцать два? Думаю, если проверить, ты подписан на нее в Инстаграм, а это прямое доказательство того, что ты был осведомлен о ее возрасте. Сколько же она тебе доплатила?

– Да ничего она не платила… ладно-ладно, – ощетинился Энди, при этом боязливо и беспомощно оглядываясь, – давайте сядем сюда и спокойно поговорим.

Он указал на столик в углу, стоящий за бордовой ширмой так, что гость видит абсолютно все происходящее в зале, а вот сам остается инкогнито. Это место обычно выбирают богачи Эмброуза, приходящие с любовницами.

– Откуда ты это узнала? – шепотом спросила я Монику, пока мы втроем садились напротив Энди.

– Наугад сказала, уж не думала, что тактика «пальцем в небо» сработает. Но ведь надо же его как-то разговорить.

Я с уважением ей кивнула, а Энди тем временем уселся напротив нас и жалобно свел густые брови у переносицы.

– Элисон, я надеюсь, ты не станешь стучать на меня маме?

– Какое некрасивое предположение, – сморщила нос Моника, – нам только нужно знать, сколько раз и с кем она здесь была.

– И по возможности, зачем, а также о чем разговаривала, – важно добавила Анна, а я только грозно кивнула.

– Ну, – Энди тряхнул своими вьющимися волосами, о каких мечтает любой уважающий себя хиппи, – приходила раза два, наверное. Один раз совсем недавно, перед тем, как попала в больницу после того, как ее друзья разбились. А первый… ну, – он замялся, – в ту ночь, когда твою подружку убили или что там случилось. Сирены полицейских машин и скорой тогда даже Джессику переорали. А через полчаса твоей маме позвонили, она сказала мне закрыть бар и сорвалась к тебе. А Лили – так ее зовут? – ушла сразу после этого.

– Она была обеспокоена? Как-то нервничала? – я хотела выжать из Энди максимум, если уж мы здесь.

– Да. Не знаю. Нет, – уверенно отвечал Энди, после чего ругнулся, и сказал: – По ее лицу вообще редко можно что-то понять. Кроме вечного недовольства.

– Хорошо, – Анна потерла виски, – а с кем она была?

– Это Ребекку спросить надо, она ее столиком занималась, я только… решил проблему с паспортом.

– Что за Ребекка? Мы можем с ней поговорить?

Простодушное лицо Энди сделалось мечтательным, он сказал:

– Сейчас приведу.

Как только его высокая фигура скрылась за ширмой, Моника повернулась ко мне.

– Как твоя мама его здесь держит?

– Он может все: вести бухгалтерию, работать с посетителями, пинка под зад особо крутым дать, благо имеет черный пояс по карате, ты на его субтильное тельце внимания не обращай. Энди вообще хороший парень, а по поводу того, что Лили ему понравилась, парня можно даже пожалеть.

Девочки не смогли не согласиться.

– Ну, я тогда пойду? – услышали мы заискивающий голос Энди. С ним за ширму зашла та самая черноволосая красотка.

– Ступай, – благодушно махнула Моника.

Девушка, заинтересованно глядя на нас, села на место Энди. Вблизи она оказалась еще красивее, только теперь был заметен тонкий шрам поперек правой брови.

– Ты, должно быть, Элисон, дочь мисс Блэк, – тонким голосом произнесла девушка, глядя при этом на Монику.

– Эм, нет, – сконфуженно посмотрев на меня, сказала подружка.

– Это я Элисон. А это Моника и Анна.

– Что ж, прости, Элисон. Меня зовут Ребекка. Я у вас совсем недавно, – тут она снова обратилась к Монике, – извини, мы с тобой нигде раньше не пересекались?

– Если ты не из Эмброуза, то вряд ли. Я бы тебя точно запомнила.