Тайна Моники Джонс

– Вот характерная какая, – прорычал смотритель, – ладно, заходи, а то губы уже синие!

Я ввалилась в его маленький теплый домик. Мистер Мур усадил меня в продавленное кресло, а сам пошел ставить чайник. У меня зуб на зуб не попадал, я положила фотографию Моники на стол, оглядываясь по сторонам. Все было скудным и бесцветным, но при этом серая комната отличалась поразительной чистотой и опрятностью. Только сырость наверняка никогда не покидала это место. За окном штормовой ветер превращал Лунное озеро в бушующее море, а я пришла к выводу, что все в этом жилище кричит о любви к одиночеству. Одиночеству, которое я так ненавидела.

– Выпей, – мистер Мур поставил рядом со мной алюминиевую кружку, расплескав половину содержимого на стол. Я не рискнула сразу же последовать его совету, отчего он снова рявкнул: – Я ценю твои опасения о том, что я, возможно, кровожадный маньяк, который желает тебя опоить, но если не выпьешь – завтра сляжешь с гриппом как минимум!

От слов смотрителя мне легче не стало, а зверский холод продолжал сковывать тело. Стараясь не думать, что бы на это сказала моя мама, я залпом выпила содержимое кружки. Горло обожгло жижей со вкусом соленой воды, зато кончики пальцев мгновенно расслабились от приятного покалывания тепла.

– Лучше? – впервые за все время улыбнулся мистер Мур.

Я ожидала увидеть беззубый рот, но ничего подобного, у него только кожа на лице обветрилась.

– Да… что это?

– Старинный рецепт моего батюшки моряка. Он погиб героем, его забрало море, а не болезни. Прям как его отца, моего деда. У нас в семье все тесно связаны с водой. Кроме моего брата, моллюска безмозглого!

– Спасибо, – искренне сказала я. Мокрая одежда на мне не внушала веры, что я таки не свалюсь завтра с температурой и хриплым кашлем, но это уже ерунда.

Мистер Мур сел напротив меня в такое же потертое и продавленное кресло, задумчиво глядя перед собой.

– Мистер Мур…

– Просто Джонатан.

– Мм… хорошо… Джонатан… мне нужно знать, вы видели Монику Джонс?

Я вновь протянула ему фотографию подруги, где она с полуулыбкой сидела на крыльце своего дома.

– По-твоему, меня не заморили вопросами о ней четыре месяца назад, когда она исчезла?! Главная дорога из Эмброуза в Сиэтл часто перекрыта, я единственный, кто отвозит людей на ту сторону через озеро на постоянной основе. Да полиция с добровольцами меня чуть живьем не сожрали!

– И все же. Ведь… ведь Моника могла попросить вас никому не рассказывать… о том, что вы ее видели…

– Ох, чую, не твои эти слова, чужие повторяешь. – Я молчала, не собираясь выдавать мистера Уайта, но Джонатан и не настаивал, соизволив перевести взгляд на фото, после чего встал и пошел зажечь потухшую свечу. – Месяц назад рано утром я перевозил несколько людей в Сиэтл.

– Там была она?

Еще один изучающий взгляд на фотографию.

– Не знаю. Похожа.

Я не знала, как реагировать. Анна с Эмбер тоже похожи, только первая более миловидная, в то время как внешность Эмбер могла казаться стервозной. Я понимала, что и на Монику может быть кто-то похож, но разве нормально так отвечать на важные вопросы?

– Как это – не знаете? – возмутилась я. – Вы видели Монику или нет?

– Твоей подружке пятнадцать лет, а выглядела она на восемнадцать. Та же девушка казалась еще старше, лет на десять, если не больше. Как старшая сестра или тетка.

Девушка Фантом? Была ли она еще тогда в Эмброузе?

– Туман над озером не тот, что из лесу в город идет. Я вижу правду. Она не была самозванкой, которую вы боитесь. Но была ли она Моникой Джонс, я точно сказать не могу.

Мои плечи поникли, я безучастно опустила взгляд в пол. Что дает мне такая информация?

– Ты поговори с ее родителями. Правда, они сейчас в Сиэтле, могу передать, когда вернутся. Может быть, у них еще дочь была?

– Да они и эту не очень-то любили.

– В том и смысл… от двоих, гляди, избавились. Прислушайся к своей интуиции. Как она велит, так и поступай.

В ту ночь Моника убежала из дому из-за случайно (а может, и нет) подслушанного разговора мистера и миссис Джонс. На самом деле, может, есть смысл с ними переговорить?

Увидев выражение моего лица, Джонатан кивнул и сказал:

– Тони тебе сообщит, когда родители девушки вернутся в город. А сейчас уходи – останешься еще минут на пять, и дождь не даст разглядеть дорогу от набережной к лесу, а мне с тобой нянчиться некогда!

Я встала, Джонатан, легонько подталкивая меня в спину, провожал к выходу.

– Тони?

Теперь стало ясно, почему голос смотрителя показался мне знакомым. Я хоть и слышала всего пару слов, сказанных Тони на заправке, запомнила тембр его голоса.

– Ага, эта устрица выбрала сушу, подумать только! Маяк – вот наш дом! Совести нет у братца… но если что, он тебе передаст, что надо. Будь осторожней, – Джонатан вцепился мне в плечо, – ты лезешь в очень опасные воды.

Я собиралась его поблагодарить, но он закрыл дверь перед моим носом. Чертыхнувшись, я побежала вниз по ступенькам на набережную, через пляж к машине. Стихия и не думала униматься, дождь такой же стеной преграждал путь назад. Наконец, вдалеке замаячила машина, подобно маяку блеснула фарами, словно поторапливая.

– Господи, я уже вся извелась! Элисон, да тебя как губку выжимать можно! И такая бледная! А руки какие ледяные!

– Поехали!

Хотелось скорее скрыться в лесу, отдалиться от красно-белого маяка. Он нам не был виден, но тревога не отступила, пока мы не проехали почти половину пути. Кэтрин затормозила у обочины, резко повернулась ко мне.

– Ну что там?

– Сейчас расскажу… у тебя как все?

– Твоя мама мне звонила, да и мои родители уже в ярости, может, давай лучше поедем сразу к границе Мексики?

– Это не худшее, что мы вытворяли, – я беспечно махнула рукой и подробно пересказала Кэтрин разговор со смотрителем.

– Даже не знаю, – она устало покачала головой, – вроде ничего такого, а заставляет задуматься.

– Нужно что-то предпринимать. Дождемся родителей Моники и наведаемся к ним…

– Я не смогу.

Мне сразу не понравился ее тон.

– Почему?

Глаза Кэтрин налились слезами, она нервным жестом смахнула их с ресниц.