Тайна Моники Джонс

– Ох, Элисон! Какой кошмар! Страшно подумать, через что ты сейчас проходишь!

– Особенно когда понимаешь, что через русскую мафию…

– Кто бы мог подумать, что именно они, повздорив с мистером Роузом, расправились с Эмбер!

– Что вы несете! – меня придавило к стенке от таких заявлений.

– Ну как же, уже все знают. Весь интернет на ушах!

– Не прям, конечно, весь…

– Но один сайт уж точно.

– Нам очень жаль, что так сложилось. Правда, тебя, Элисон, наверняка больше волнует инсценированная смерть «французов». И кто бы мог подумать, что Моника сбежит, чтобы быть с ними!

– Ага, свободы ребятишки захотели…

– Вы хоть сами понимаете, как это звучит? Не можете вы на самом деле верить в эту ахинею…

– Но ведь есть ряд доказательств тому!

– Единственное доказательство вашему бреду – это неуважение ко всем пострадавшим, вы, жертвы инцеста интернета с инстаграмом. Еще раз услышу подобное – и тампонами вы уже пользоваться не сможете.

Лили грозно нависла над близняшками Мейбл. Испуганно пискнув, они тут же ретировались из коридора.

– Не стоило такое им говорить, – укоризненно сказала я, ожидая свою порцию грязи от старшеклассницы, – они безобидные, хоть и верят в подобную чушь.

– До этих долбанутых по-другому не дойдет.

В руках Лили было множество конспектов, видно, домашнее обучение не столь веселое занятие, каким я его представляла.

– Впредь не позволяй близняшкам Мейбл повторять слабоумные новости с желтого сайта. Тебе есть чью память беречь.

Лили уже собиралась уходить, как я ее окликнула:

– Нам надо поговорить.

Притормозив, она напряженно застыла, после чего повернулась.

– Да, притом давно. Я все собиралась тебе написать… или позвонить… но всегда придумывала себе отмазки.

Я старалась не выдать своего удивления, а она продолжила:

– Мне еще нужно задержаться в школе. Встретимся через час в магазинчике у заправки мистера Тони.

И была такова. Я устало смотрела ей вслед, а потом достала из кармана телефон. Мое наказание с отъездом Кэтрин вступило в силу, нужно было что-то придумать, уговорить маму дать мне еще часа два свободного времени. Пока я лихорадочно подбирала подходящие слова, способные ее убедить, телефон вырубился. Значит, маме не суждено узнать, что я опоздаю к обеду.

Поразительно, но тот факт, что мне придется вновь возвращаться к мистеру Тони на заправку, совершенно меня не пугал. Больше волновало то, как я обесцениваю мамино доверие. С каждый разом я все меньше переживаю, если что-то недоговариваю или утаиваю от нее. Но иначе я бы и половины всего не узнала! Я покачала головой, укоряя сама себя: слабые оправдания для успокоения совести.

Снег скрипел под ботинками, метель дерзко подгоняла в спину. Сегодня я впервые в жизни шла в школу в абсолютном одиночестве. Так же и иду назад. Одна. Совершенно одна.

Когда Моника лежала дома больной, она просыпалась рано утром, чтобы поговорить со мной по телефону, пока я шла на уроки, ведь знала, как ненавистна мне дорога в одиночку. Теперь же мой телефон практически всегда молчаливо лежал в кармане.

На заправке у мистера Тони вьюга затихала, как и мои бесконечные мысли. Колокольчик у двери звонко предупредил о моем приходе.

– Мы не печем кексики на вынос.

– Очень смешно, – пробурчала я себе под нос, подходя к прилавку за которым возвышалась худощавая фигура Тони.

Он насмешливо оглядел меня с ног до головы. Скажи он, что я выгляжу как пятиклассница с новым розовым шарфом, как это сделала сегодня Кимберли, я бы за себя не поручилась. Но он молчаливо наблюдал за мной, в ожидании выгнув бровь.

Я заметила прикрепленный к стене листок с портретом Моники, что приятно удивило. Мистер Роббинс уже давно завесил это объявление другими листовками, будто посчитал четыре месяца достаточными для безрезультатных поисков. А здесь совершенно свежий распечатанный лист с просьбой поделиться любой информацией, связанной с исчезновением Моникой Джонс.

В который раз посмотрев на мистера Тони другими глазами, я сказала:

– Здравствуйте. У меня здесь встреча через полчаса… я договорилась не так давно, и…

– Ты уж совсем издалека зайди, с момента, как ты от горшка отучилась, – проворчал мистер Тони. – Тебе чаю налить, кто-то еще позже подойдет?

– Да…

– Так не годится. Больше решимости добавь.

– Да, – с нажимом повторила я, – один чай и кофе.

Мистер Тони кивнул, показывая, что разговор окончен.

Я сняла шарф, капюшон, повесила курточку на вешалку возле самого дальнего столика. И почему заправка с магазинчиком раньше так сильно пугали нас?

Я посмотрела в окно – радостная, яркая вывеска «Бетти Буп» казалась эталоном фальши с совершенно пустыми людьми. В Эмброузе места искажены так же, как и люди. Вот только сейчас я вижу все ясно как никогда. Но по поводу чего я до сих пор слепа? Время покажет. Время – единственное, что имеет над нами власть.

Белый кот мелькнул у моего стула, слегка цапнув меня за ногу. Я возмущенно вскрикнула, на что Люцифер зашипел в ответ и, бросившись на мою другую ногу, снова укусил, правда, не сильно, а скорее просто показательно.

– Люцифер! – угрюмо пророкотал мистер Тони.

Кот посмотрел на меня, презрение в его глазах было бесконечным, как космос. Наверное, если бы он мог, то показал бы мне средний коготь на пушистой лапе.

– С чего он меня так невзлюбил? – с обидой спросила я. Хотя собаки мне нравились больше, с котами я ладила всегда, и откровенная неприязнь Люцифера ощутимо прошлась по моему достоинству.

– Он со всеми так, – безразлично ответил мистер Тони, включив «Американский чоппер» на раритетном маленьком телевизоре, – а с тобой Люцифер даже дружелюбен. Он так симпатию проявляет.

Я озадаченно посмотрела на кота, но тот посчитал ниже своего достоинства даже морду повернуть в мою сторону.

Лили пришла до того, как ее кофе окончательно остыл. Сняла куртку и села напротив меня.

– В тебе что-то изменилось, – она не спрашивала, а утверждала.

– А в тебе не особо.