Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени

– Я на минуту… – буркнул он и покинул свою спутницу, оставив свой стакан на стойке.

Он побежал по лестнице на второй этаж. На втором этаже здесь был туалет. Горыныч это знал, так как когда-то в этом клубе уже был.

Он пулей пролетел лестничный пролет – дело принимало очень срочный оборот. Как бы не оконфузиться. На втором пролете лестницы стоял какой-то мужчина в белом костюме и курил. Он был невысокого роста, черные гладкие лоснящиеся волосы были тщательно зачесаны назад, он затягивался и его длинный острый нос шевелился вместе с тараканьими усами.

Горыныч хотел пройти мимо него, но тот преградил ему дорогу.

– Оу, ээ!? – произнес мужчина что-то невнятное.

– Аа!?

– О-У ЭЭ!!?

– Подожди минутку… – Горыныч нежно взял незнакомца под плечи. переставил его в сторону, освободив себе проход, а сам скрылся за дверью туалета.

В туалете он рванул дверь первой попавшейся кабинки. К счастью она оказалась свободной. Еле сдерживаясь, он наклонился над унитазом. И… ничего.

Выпрямившись, он вставил два пальца в рот, и тут вырвалась зеленовато-бурая струя, которая забрызгала унитаз, сиденье унитаза, сливной бачок, пол, и даже стены.

– Ууу, братишка, да ты обдолбался – послышался участливый голос из соседней кабинки.

Но Горынычу сейчас было не до разговоров. Он блевал, и ему приходилось издавать несуразные звуки.

Потом спазмы кончились, и блевать было уже практически нечем. Немного полегчало, и Горыныч вышел из кабинки с красными от натуги глазами и мокрой липкой рожей, оставив после себя форменный разгром. Он долго умывался и приводил себя в порядок, а затем вышел на лестницу.

Теперь уже можно было и поговорить.

Где же этот мудак, кем бы он там ни был?

Мудака нигде не было. Никого вообще не было. Пока он приводил себя в порядок, на лестнице стало совершенно безлюдно.

Да и музыки не было. Стало тихо, только со стороны танцпола слышался какой-то взволнованный гул.

– Подождите, товарищи медики, подождите… – раздался чей-то негромкий уверенный голос.

– Homo subito mortalis est – кто-то протянул в ответ.

Горыныч, ничего не понимая, спустился по лестнице и вышел к танцполу. Там, у барной стойки собралась куча народу. Был включен верхний свет и клуб стал выглядеть как-то буднично.

У входа стоял все тот же охранник с побледневшим лицом.

– Никто никуда не расходится! – опять тот же уверенный голос.

Мимо прошел человек в милицейской форме.

Горыныч протиснулся сквозь стоявшую у барной стойки толпу и вдруг оказался в пустом круге, вокруг которого плотно стояли люди.

Какие-то бурые пятна на полу. Много бурых пятен.

Горыныч увидел Егора. Тот стоял в пустом круге и курил. Заметив друга, он выпустил струю дыма и задумчиво произнес:

– Кровищи было…

На полу лежала белая простыня. Из-под простыни высунулась бледная женская рука.

– Все остаются на своих местах – еще раз произнес уверенный голос

– Целый фонтан…

Рука, которая была видна из-под простыни, что-то сжимала. Это была коктейльная соломинка.

Егор покачал головой. Горыныч с ужасом посмотрел на руку.

На запястье он увидел змею, кусающую себя за хвост.

Ком опять подкатил к горлу, и его вырвало прямо на пол.

Глава 21. Нагорный. И еще кое-что обо мне.

Мы живем в очень странное время и с удивлением отмечаем, что прогресс идет в ногу с варварством.

Зигмунд Фрейд

Рассвет я встретил, сидя на рампе складов центрального рынка.

Прапорщик Карнаухов был первым, кого я там увидел. Он шел широким шагом с чемоданом в руках, насвистывая какой-то одному ему известный нехитрый мотивчик. Он уже практически прошел мимо меня, но… Ведь привычка появляться где бы то ни было раньше всех была одной из черт его характера. Но сегодня я пришел раньше. Так было нужно.

– Здравия желаю! – выпалил я.

– Здра…Что-о-о-о?! – удивился он – Нагорный?! Ты что ли, мать твою?!

– Так точно!

– Взялся откуда ни возьмись… – произнес он, а потом будто бы вспомнил о чем-то – Чего ж ты тут сидишь на бетоне? Давай, давай, пойдем-ка ко мне в кабинет.

Кабинет Карнаухова – это, конечно, очень громко сказано относительно того, что я увидел. Он привел меня в помещение размером, примерно, метра два на три, никаких окон там не было, голые кирпичные стены, а из мебели имелся только стол да два стула.

Прапорщик по-хозяйски открыл фанерную дверь ключом, зашел внутрь и кинул на стол свой чемодан.

– У меня чай хороший есть. Знакомые уйгуры подарили. Берегу для подходящего случая. Вот сейчас мы его и оценим. – с этими словами он начал копаться в ящике стола, пока не достал оттуда заветный сверток. Неизвестно откуда появился старый электрочайник. Прапорщик набрал в него воды из металлического бочонка, который стоял в углу, подключил чайник к электросети и поставил на керамическую облицовочную плитку, которая лежала у него на столе.

Стол у прапорщика был элегантно пуст. Хоть я и бывал здесь у него пару раз, для меня до сих пор загадка, чем он здесь на самом деле занимается, и какая у него должность. То он какие-то бумаги подписывает, то ругает кого-то по телефону, то бегает по территории, выполняя самые различные задачи. Какой-то завхоз-универсал…

– Прекрасные теплые ночи сейчас пошли, знаешь… – мечтательно произнес он – И чего ж ты пришел так рано? – он посмотрел на часы, затем на меня, лицо его вдруг стало серьезным – Что, опять?!!

Я ничего не ответил, только пожал плечами.

– Это ж уже который раз-то? – спросил он – Второй или третий?